Лорен лучезарно улыбнулась двум доберман-пинчерам и Картеру,который снимал с ворот тяжелый висячий замок.
— У моих хороших друзей тоже есть доберман-пинчер. Онбольшой озорник и всегда играет с нами в прятки.
— Мои собаки тоже умеют делать кое-что интересное, —пообещал Картер, открывая ворота и пропуская Лорен вперед.
Лорен без страха вошла в загон.
— Привет, собачки, — ласково сказала она, направляясь кнастороженно смотревшим на нее собакам.
Когда она протянула руку, чтобы погладить их, ворота вдругзахлопнулись и Картер резко приказал:
— Взять ее, взять!
Обе собаки моментально вскочили, обнажили белые клыки и,рыча, двинулись к остолбеневшей Лорен.
— Картер! — пронзительно закричала она, отступая назад, покане наткнулась на сетку. — Почему они так себя ведут?
— Я бы на твоем месте не двигался, — насмешливо сказалКартер, стоя за сеткой. — Если ты не будешь стоять спокойно, они бросятся натебя и загрызут.
Сказав это, он повернулся и медленно пошел прочь, веселонасвистывая.
— Не оставляй меня здесь, — молила его Лорен. — Пожалуйста,не оставляй!
Когда через тридцать минут ее обнаружил садовник, она ужебольше не кричала, а только истерически всхлипывала, не спуская глаз с собак.
— Выходи отсюда? — скомандовал садовник сердито, открываяворота. — Что такое? Ты почему дразнишь собак? — Он резко схватил ее за руку ипрактически выволок из загона.
Когда он запер ворота, Лорен пришла в себя. К ней вернулсяголос, а из глаз сами собой брызнули слезы.
— Они хотели перегрызть мне горло, — прошептала она тихо.
Садовник взглянул в ее наполненные ужасом глаза, и его голоссмягчился:
— Они бы не тронули тебя. Эти собаки научены отпугиватьчужих и поднимать тревогу. Они слишком умны, чтобы укусить кого-то.
Всю оставшуюся часть дня Лорен провалялась на кровати,придумывая, как бы отомстить Картеру. Хотя было очень приятно представлять, какон, например, стоит перед ней на коленях и просит прощения, она понимала, чтовсе ее замыслы практически неосуществимы, Когда ее мать поднялась наверх, чтобыпозвать к обеду, Лорен уже смирилась с мыслью, что ей придется проглотить своюобиду и притвориться, что ничего не случилось. Не было никакого смысларассказывать матери о поведении Картера, потому что Джина Деннер — наполовинуамериканка, наполовину итальянка — испытывала глубокую сентиментальнуюпреданность к своим родным, включая и тех, о ком узнала неделю назад. Она быпредположила, что Картер просто пошутил, может быть, не очень удачно.
— Ты хорошо провела день, дорогая? — спросила мать, когдаони спускались по лестнице с колоннами.
— Нормально, — промямлила Лорен, думая о том, как бы ей удержатьсяи не наброситься на Картера Витворта с кулаками.
Но мама учила, что девочкам нельзя драться. Внизу служанкасообщила, что звонит мистер Роберт Деннер.
— Иди вперед, дорогая, — сказала Джина дочери, а сама взялатрубку телефона, который стоял на маленьком столике.
У дверей столовой Лорен остановилась, не решаясь войти.Семья Витвортов уже сидела вокруг обеденного стола под торжественно сияющейлюстрой.
— По-моему, я ясно сказала ей спуститься в восемь часов, —говорила мать Картера мужу. — Сейчас две минуты девятого. Если она недостаточнохорошо воспитана и не понимает, что надо являться вовремя» то мы начнем обедбез нее.
И она кивнула дворецкому, который в ту же секунду началразливать суп в изящные фарфоровые тарелки.
— Филип, я терпела все это, сколько могла, — продолжаламиссис Витворт, — но я отказываюсь больше выносить этих нахлебников-оборванцевв своем доме.
Она повернулась к пожилой женщине, сидевшей слева от нее.
— Мама, этому надо положить конец. Я надеюсь, что вы ужесобрали достаточно данных, чтобы закончить вашу работу.
— Если бы это было так, то мне не нужны были бы здесь этинищие. Я знаю, что они противные, невоспитанные и мучение для всех нас, но тебепридется потерпеть еще немного, Кэрол.
Лорен все еще стояла в дверях, и ее глаза гневно горели.Сама она может терпеть выходки Картера, но она не позволит этим ужасным, злымлюдям унижать ее необыкновенного отца и красивую, талантливую маму!
Мать подошла к ней, и они вместе вошли в столовую.
— Извините, что заставили вас ждать, — сказала Джина, держадочь за руку.
Ни один из Витвортов не потрудился ответить. Все продолжалине спеша есть суп. Вдруг в Лорен вселился бунтарский дух, и она бросила быстрыйвзгляд на мать, которая раскладывала на коленях льняную салфетку. Благочестивонаклонив голову, Лорен сложила руки вместе и звонким детским голосомпроизнесла:
— Господи, благослови этот обед. Мы также просим тебяпростить этих лицемерных людей, которые думают, что они лучше всех толькопотому, что у них больше денег. Спасибо, Господи. Аминь.
Тщательно избегая взгляда матери, она спокойно взяла ложку.
Суп — по крайней мере Лорен думала, что это суп, — оказалсяхолодным. Дворецкий, стоявший около нее, заметил, как она положила ложку настол.
— Что-нибудь не так, мисс? — фыркнул он.
— Мой суп совсем холодный, — объяснила она, выдержав егопрезрительный взгляд.
— Вот глупая, — ухмыльнулся Картер и взглянул на Лорен,которая ваяла свою чашку с молоком. — Это же специальный соус, его положено естьхолодным.
Чашка дрогнула в руках Лорен, молоко полилось под стол,капли попали на стул Картера.
— Ой, извините, — сказала она и еле-еле сдержала смех, видя,как Картер и дворецкий пытаются навести порядок. — Это все случайно. Картер, тыже знаешь, какие иногда бывают случайности, не так ли? Вот сегодня, например. —Не обращая внимания на его угрожающий взгляд, она повернулась к Витвортам:
— Картер сегодня много чего «случайно» сделал. Он «случайно»поскользнулся, когда показывал мне сад, и толкнул меня в колючие розы. Затем«случайно» запер меня в загоне для собак…
— Немедленно замолчи, лживая грубая девчонка, — набросиласьна Лорен Кэрол Витворт, повернув к ней красивое холодное лицо. Ее рука,держащая ложку, застыла в воздухе.
Каким-то чудом Лорен нашла в себе силы взглянуть в ееледяные серые глаза, даже не моргнув.
