Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Группирование людей, по сути, является объединением их индивидуальных ресурсных потенциалов в общий потенциал группы. Без этого не выжить. Человек нежизнеспособен в одиночку.
Вот почему «на входе» в партнерство человека спрашивают: «Чем ты располагаешь?»[12] И человек, в свою очередь, спрашивает себя и окружающих: «А мне зачем нужно в эту группу вступать?»
Представим (и это не будет противоречить объективной истине), что каждый индивид может существовать в двух принципиально различных сферах социального бытия. Назовем их а) «зона рискованной жизнеспособности» и б) «зона устойчивой жизнеспособности». Это существование может быть последовательным и параллельным.
Последовательное существование, в данном контексте, это когда прослеживается переход из одной зоны в другую. От рискованной жизнеспособности в конкретной социальной группе индивид перешел к устойчивой жизнеспособности в той же самой группе. Например, вначале был в трудовом коллективе новичком, существовал «на птичьих правах», но потом обрел заслуженное уважение и высокий прочный статус мастера своего дела.
Параллельное существование в указанных сферах происходит, когда один и тот же человек одновременно является счастливым и несчастливым партнером. К примеру, счастливый в дружеской компании несчастлив в семье. Это вполне может быть. Мы не касались этого вопроса раньше, что ж, коснемся теперь.
Человек редко бывает членом только одной социальной группы. Наши отношения с миром разнообразны. Поэтому можно быть одновременно и счастливым, и несчастливым.
•
Да, разумеется, это сказывается на общем восприятии своего «Я». Человек в подобных случаях старается определить, осознанно или интуитивно, что для него важнее – какое именно партнерство? Семья, друзья, коллеги по работе? Его миропонимание становится сложным, неоднозначным. «Жизнь – непростая штука», – так он говорит.
Но в итоге даже в столь многовалентной ситуации человек стремится к счастью, а от несчастья уходит. Ведь он хочет жить – ни больше ни меньше. Поэтому одни отношения рушатся, а другие – всемерно укрепляются.
И в новые альянсы мы вступаем по тому же побуждению, по тому же мотивационному вектору: от несчастья к счастью, от рискованной жизнеспособности – к устойчивой. Это крайне важно понимать! Все перемещения людей из одной зоны в другую – от великой миграции народов до ухода из несостоявшейся семьи – это поиски счастья. Вот почему главным управленческим вопросом в таких случаях становится: «От чего бегут люди и что они хотят обрести на новом месте?»
Как в стихотворении «Парус» М. Ю. Лермонтова: «Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?»
Беда, если осознания происходящего нет и поиск счастья ведется интуитивно, методом проб и ошибок. Тогда промахи неизбежны и каждая серьезная ошибка обязательно приведет в тупик. Важнейший в жизни поиск придется начинать заново, а уже созданное – разрушать, неся большие материальные и нравственные потери.
Неменьшая беда – полагать, что уходящий из отношений человек один во всем виноват, что именно он разрушитель. И ставить на него клеймо негодяя, не анализируя объективных причин его ухода. Такая оценка ситуации чревата многократным повторением ошибок в будущем. Это и есть «одни и те же грабли», на которые, по мудрому народному выражению, вновь и вновь наступает недотёпа.
И совсем уж большая глупость – бросаться «с головой в омут» новых отношений, не утруждая себя вопросом, кому и зачем все это нужно. На эмоциях. На истеричных «хотелках». Повинуясь слепому инстинкту охотника, преследующего дичь, азарту спортсмена, любой ценой добывающего приз.
Новые отношения всегда создаются взамен неудавшихся прежних. Это надо отчетливо понимать. И спрашивать себя: «А я смогу сыграть здесь позитивную роль? Смогу стать подспорьем в поисках счастья именно для этого человека (этих людей)? Хочу ли я этого?» И только ответив на них – действовать.
•
Кто-то скажет, это неромантично. Слишком расчетливо. Согласен. И в этом значении (только в этом, и ни в каком другом) самый счастливый брак – брак по расчету. По здравому управленческому расчету.
•
Еще одно принципиальное утверждение: никто (за исключением разве что профессиональных мошенников) не вступает в отношения с намерением их рано или поздно разрушить. Люди хотят быть вместе, нуждаются во взаимодействии. Это, как уже не раз мы повторяли, в нашей социальной природе. И все мы с надеждой следим за тем, в какую сторону меняется создаваемый нами новый альянс. Становится ли нам лучше, радостнее жить, крепнет ли в нас чувство удовлетворенности происходящим. Есть ли объективные успехи. В этом смысл нашей совместной деятельности.
Хорошо, если это партнерство нам нравится. Значит, мы встретили адекватных людей. Вместе мы движемся к счастью. Так держать! Плохо, если наоборот.
Бывает ли, что новые отношения с самого начала нас не устраивают – опустошают нравственно, материально, заставляют терпеть ощутимые неудобства? – Конечно, бывает. И это мощный сигнал к их пересмотру, реформированию и даже, возможно, к разрушению, так сказать, «в зародыше». Зачем плодить то, что заведомо нежизнеспособно?
Представьте, вы пришли на собеседование при приеме на работу. А вас подвергают так называемому «стресс-интервью»: задают бестактные вопросы, унижают, открыто над вами насмехаются, заставляют страдать физически и морально. Любой нормальный человек спросит себя и других в подобной ситуации: «И зачем это все?»
Приемное испытание всегда моделирует реальные условия труда. Поэтому, если применяется стресс-интервью, значит, эта работа сопряжена со стрессами, к которым соискатель вакансии должен быть устойчивым, ведь так? Какие же это стрессы, хотелось бы знать? Это, что, деятельность в заведомо экстремальных условиях? – Вроде бы, нет. Обычный офис со стандартным функционалом. Получается, в этой компании эмоциональный стресс – норма взаимоотношений! А ведь это явное указание на неумение управлять. Или на расчетливое злоумышление.
Я помню, некий директор страховой компании признавался мне по секрету: «Как отказать застрахованным клиентам в выплате премии, на которую они по договору не имеют права, для меня не проблема. Я требую от своих сотрудников отказывать тем, кто это право имеет». Вот как! Понятно, что такая работа разрушает психику. Не эти ли директора ищут себе работников с повышенной стрессоустойчивостью?
Кстати, об экстремальных видах деятельности. Я полжизни занимался отбором кандидатов на службу в особых условиях. И утверждаю: чтобы определить уровень устойчивости к стрессу, совершенно не нужно человека унижать. Для этого разработаны другие психодиагностические инструменты.
Так что стресс-интервью – это самодеятельность убогих недоруководителей. Я своих студентов настраиваю: столкнулись с чем-то подобным – уносите оттуда ноги!
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
