малейшего акцента. – Проходи, садись.
– Благодарю. – Александр снова поклонился и шагнув к Надежде Константиновне, поклонился уже ей персонально, как своей близкой знакомой.
– Надежда Константиновна, сердечно рад видеть вас вновь.
– Сашенька. – Крупская сидевшая бок о бок с Арманд, ласково улыбнулась. – А ты опять геройствуешь?
– Я? – Александр удивлённо поднял брови. – Когда?
– Боже, какая игра! – Сидевший напротив мужчина жизнерадостно рассмеялся, чуть не пролив чай, который держал в руках на свой белоснежный костюм.
– Михаил Александрович. – Мечников мгновенно узнавший известнейшего писателя Шолохова, поклонился, и крепко пожал протянутую руку, помня о железной хватке великого писателя.
– У меня в отряде снайпер был. Молодой совсем парень. Пропадал временами, а потом некров мёртвых находили в округе. Тоже вот с такими честными глазами говорил, что в первый раз слышит. – Шолохов усмехнулся указательным пальцем левой руки разгладил кончики усов, и кивнул на самовар. – Подсаживайся давай да расскажи нам как ты этого шкуру живодёрскую прибил. Тридцать лет ведь от нас бегал, чортов сын.
– Да как-то само собой получилось. – Александр занял место у балюстрады, окружавшей площадку беседки, и с поклоном приняв у Крупской блюдце со стоящим на нём чаем в серебряном подстаканнике, чуть отхлебнул крепкого и чёрного словно дёготь напитка. – Ну, я по разговору понял, что он энергетик, и поэтому сразу воткнул в него пару гвоздей из коммуния. Их мне товарищ Говорова у себя в мастерских отлила. Против высокоранговых энергетов – лучший способ. Ну и конечно бронебойные пули. Чем точнее выстрел, тем меньше проблема, как говорил мой папа.
– По вашим словам, получается, что вы вот так запросто вошли, и прислонили к стенке чёрного архимагистра с которым не могло справиться всё КГБ? – Инесса Арманд негромко рассмеялась. – Не пора ли нам менять Шелепина на кого-то другого? – Она с вызовом посмотрела на Берию.
– Ну если опустить годы тренировок, и целую кучу совсем непростых наук, а после неплохую оперативную и энергетическую подготовку, и гору совсем нестандартного оборудования, то – да. Вошёл и прислонил. Но это же рассказ не о таком красивом и неотразимом мне, а о неразумном и глупом… как там кстати его звали?
– А звали его Израиль Лазаревич Гельфанд, известный больше под псевдонимом Александр Парвус. – Незнакомый Александру коротко стриженый мужчина с короткими усиками на широком круглом лице, одетый в светло-серый костюм-тройку, усмехнулся. – После попытки контрреволюционного мятежа в двадцать первом, бежал убив караульных, и исчез где-то в Европе. Вполне успешно скрывался от наших людей все годы, и вот лет пять назад появилась информация что вроде опять здесь в Союзе. Но опять-таки поймать его никак не могли. Уж сколько крови он нам перепортил. Даже специальную команду под него собрали из трёх командоров и двух архимагистров[10]. Кстати, что это я. – Он встал и коротко поклонился. – Позвольте представиться. Вавилов, Николай Иванович. Академик, профессор, и прочая, прочая.
– А ещё один из создателей вакцины против магической чумы. – Александр встал, и поклонился. – Кстати, хочу поздравить вас, с заслуженным награждением орденом Ломоносова первой степени.
– Ну, куда уж нам старикам за вами, голубчик. – Вавилов, выглядевший едва ли на сорок, тепло улыбнулся. – Ведь даже последователи у вас появились. Зачем говорят учиться и заниматься исследованиями? Вот ведь Мечников раз, и прокол пространственный. Два и антигравитация, три и архимагистр которого готовились завалить три высокоранговых энергетика лежит мороженой тушей, и кстати, насколько я знаю, оттаивать будет дня три.
– Сколько посчитали? – Спросил Багиров, и несмотря на то, что среди присутствующих энергетиками были всего трое, сам Мечников, Вавилов, имевший ранг архимагистра, и Багиров который был мастером, все поняли о чём речь.
– Кто говорит о ста пятидесяти тысячах, кто о двух сотнях, а одна слабо уравновешенная дама, рвёт на себе лабораторный халат, тычет пальчиком в энергометр, и утверждает, что там все три сотни. – Вавилов лаборатория которого получила то, что осталось от Парвуса уже провела первоначальное исследование, и его результаты были оглашены академику по телефону.
– А это вообще имеет какое-то значение? – Удивился Александр, глядя на Вавилова поверх стакана. – И вот, товарищ Гурджиев тоже всё о эрговаттах переживал. Как будто в них смысл жизни.
– А в чём для вас смысл жизни? – Вавилов который вообще был человеком увлекающимся и мыслящим масштабно, как-то вдруг успокоился, словно ему предложили решение сложной теоремы.
– Да в самой жизни и есть смысл. – Александр пожал плечами и улыбнулся. – Чтобы страна жила, да не было голодных и больных, и у всех была интересная работа, а денег хватало на достойную жизнь, и чтобы каждый малыш вне зависимости от происхождения имел практическую возможность стать кем захочет. Хоть генералом, хоть авиаконструктором. А то снова потянулись дети генералов и академиков в престижные вузы, чтобы осесть со временем в тёплые кресла. Это – начало конца. Любая элитарность, не подкреплённая знаниями и результатами работы – это медленное крушение системы. Элитарность это по сути отрицательный искусственный отбор. Особи достойные выбраковки, взбираются на вершину пирамиды, и двигают своих отпрысков с ещё более худшими данными, пока верхушку не заселяют полные ничтожества. Это то, что разъедает страну быстрее коррупции, и воровства. А если человек совсем никчёмный, мы придумаем институты Марксизма – Ленинизма, и в каждой школе и трудовом коллективе заведём человека ответственного за идеологию, который и будет отделать чистых от нечистых, на основании собственного мироощущения. И уж они-то нарешают. Или вот совершенно раздутые штаты МинТорга и МинВнешТорга. Торговли-то фактически нет. Зато в каждом городе склады, районные и городские управления, не говоря об областных и прочих. И всякие снабженческие организации, которым несть числа в каждой конторе, и сотни тысяч снабженцев каждый день в дороге, чтобы предприятие работало ритмично и выполняло план. А там, куда снабженцы приезжают, уже ставка. Что и сколько стоит. Что-то можно решить за коньячок, который после расходится среди директората, а что-то уже подороже и так вплоть до пачки наличных. Откуда же берётся товар, если всё учтено могучим Госпланом? Что-то произведено сверхплана и втихаря, что-то забраковано являясь вполне ликвидной продукцией, а что-то просто украдено. И кто-же работает в этой благодатной сфере, спросите вы? Да те же детки торговых работников. Работают по связям мамы или папы, естественно не забывая себя[11]. И всё это крысиное племя, тихо жрёт свой хлебушек, не производя ни капли продукта. И, вы, товарищи старые большевики, озабочены не этими ужасающими фактами, а как пристегнуть к своим делам одного советского управленца не самого высокого ранга. А ещё вот всякие заповедники глупости. ВНИИ консервной промышленности. Чем они там
