одеждой. Может, они кому-то еще пригодятся.
— Доброе утро, — я здоровалась так даже когда приходила во вторую смену.
Работа в офисе уже кипела — особенно бурно, ведь Евгений был там с самого утра. По затравленному виду Кристины и напряжению на круглом лице Димы, мне стало ясно, что спрашивать, все ли в порядке, нет смысла. Вкруг стола, как во время жертвоприношения сатанистов, утренние кладовщики расставили подписанные коробки под каждый маркетплейс. Часть серых пакетов с QR-кодами лежала кучей на столе перед ноутбуком.
— Опять все слетело? — я бросила рюкзак под стол, предварительно достав блистер с таблетками и две банки любимого энергетика.
— Наш склад снова обновился, — злым шепотом сообщил мне Дима, — остатки к чертовой собаке, куча резервов новых! Точнее старых, но отображаются вперемешку с новыми.
— Понятно, нужна моя помощь?
— Сейчас я курьерам все отдам, надо будет починить склад. Научишь Кристину заодно.
На последнюю фразу я отреагировала скептически поднятой бровью — был ли смысл учить Кристину ходить, если она не умеет даже ползать? Я пожала плечами и заняла место рядом с Пашей, на что он всегда ворчал. Но прежде чем он открыл рот, я сунула ему одну банку энергетика.
— Взятка принята, — он тут же откупорил напиток, — но если снова разведешь здесь срач, получишь люлей.
Пока я удаляла лишние заказы, подбивала остатки и пыталась добиться понимания элементарных вещей от Кристины, приехала поставка. Ну, наше жалкое подобие поставки — 47 посылок от известного сайта с пищевыми добавками на имена разных физических лиц. Пока таскали коробки, я поручила Кристине провести инвентаризацию. Это буквально единственное, что у нее сносно получалось, так как не требовало никаких умственных усилий — она просто наводила сканер на штрих-коды на упаковках товара.
— Склад Ивана Франко стартер пак, — Паша выдвинул в центр стола банку энергетика, накрытую моими антидепрессантами.
Когда все коробки стояли высокой стопкой в центре помещения, Диман убежал на обед, видимо, предчувствуя, что Евгений скоро взорвется. Все чаще он тяжело вздыхал и кидал гневные взгляд на проходящих мимо.
— Смотри, — я принялась объяснять Кристине, как принимать поставку, — во-первых, коробку мы вскрываем снизу…
— А где у нее низ?
— Видишь этикетку? Она должна быть перевернута.
Краем глаза я заметила, что Евгений внимательно за нами наблюдает. Я замешкалась и он, воспользовавшись, спросил:
— Зачем? И почему вы не снимаете распаковку на видео?
— Снимать каждую посылку занимает слишком много времени, — он нахмурился, а я продолжила, — поэтому мы вскрываем со дна, и если есть недовложение или брак, аккуратно заклеиваем и вскрываем с другой стороны. Так видно этикетку и коробка выглядит невскрытой.
Какое-то время он помолчал, внимательно разглядывая меня голубыми глазами, которые совершенно не сочетались его образом.
— Аферистка, — подытожил он, рассмеявшись, — настоящая мошенница. Где ты такому только научилась?
Так ко мне привязалась эта кличка, хотя она мне вовсе не подходила, как мне кажется. У меня были проблемы с законом в подростковом возрасте, о чем мне очень стыдно рассказывать, но теперь я даже дорогу перехожу только на зеленый свет!
А тогда мне и Арине было 15 и 17 лет, мы снова неправильно распорядились деньгами и остались с проездными на автобус и одной сотней рублей на двоих. Временами мы прибивались к не очень хорошим компаниям, и именно тогда нас жизнь свела с бандой несовершеннолетних “шоплифтеров”. В школе бы так учились, думаю я, когда вспоминаю с какой скоростью мы впитали в себя все премудрости магазинного воровства. И так мы были успешны, что однажды к нам обратился один из охранников супермаркета, который мы часто обносили.
— Я знаю, что вы тащите, — обратился он к нам, когда смог подловить нас недалеко от входа, где не было камер. — Да подожди, — он выбрал самого внешне старшего из нас, — я не собираюсь вас сдавать.
Поначалу мы относились к нему настороженно, но, сходив на первое “дело”, которое он нам, как профессиональным воришкам, подкинул, возникло доверие. Схема была проста: он давал нам список того, что ему нужно, а взамен, помимо перечисленных им товаров, мы могли брать то, что хотели. В целях безопасности перед началом операции мы связывались с ним, чтобы он занял место у камер. Конечно, не прошло и года, как мы попались, правда, в другом магазине и исключительно по глупости новичка. Ксюша, — так звали ту девочку, она была на год старше меня, — ощутила безнаказанность с первого же раза и прямо под камерами положила в сумку огромную упаковку с готовыми роллами. Вероятно, она так впечатлилась нашей историей о том, как мы вынесли из того же “Ашана” гантели, чтобы перепродать. Стоило нам преодолеть линию касс, как нас подхватил охранники и отвели в подсобное помещение. Бежать не было смысла, по крайней мере, мне, потому как спортивностью я никогда не отличалась. Через час нас забрали двое сотрудников полиции, приехавшие на древней “Волге”, которую нам пришлось толкать, чтобы она завелась, и нас отвезли в отдел по делам несовершеннолетних.
После постановки на учет в ПДН уже было не до шуток, но дело вовсе не в пожизненной отметке в личном деле. Из-за того случая в школе собрали педсовет, а учителя и без того меня не любили. Для каждого процедура проходила отдельно, сначала был Андрей, — главарь нашей банды, — за ним Ксюша, у которой из-за превышения суммы краденного было заведено уголовное дело, потом Арина, а меня оставили на десерт.
Стоит отметить, что благополучных среди нас не было. Андрей единственный из нас жил с матерью, но у той определенно были какие-то ментальные проблемы. Во-первых, тайну появления сына она держала в огромном секрете, которую так и не раскрыла. Во-вторых, она постоянно таскала Андрея по врачам, навешивая ему все новые и новые заболевания, и все неизлечимые. Он больным не выглядел — относительно высокий, крепкого телосложения голубоглазый блондин, которому нисколько не мешал ни порок сердца, ни какие-либо другие недуги. В-третьих, она была одержима накопительством и экономией настолько, что даже при ее большом заработке, сыну приходилось едва ли не с 10–12 лет самостоятельно зарабатывать на одежду и зачастую на еду, ведь она прятала продукты и устраивала скандалы, если он брал из холодильника что-то без спроса. Я тоже сначала не верила, но стала свидетелем нескольких разборок, когда мы случайно встретили его мать на улице, и та кричала на него за хлеб, которые он доел утром. Такое даже нам, — чужим для
