– Бог мой, сколько же эмоций на твоем лице! – самоуверенно усмехается Картер Прайс и смотрит на меня так, будто я считаю его королем вселенной и не верю своему счастью оказаться в поле его зрения. – Хочешь помочь с молнией?
– Не поняла?
Криво улыбнувшись, Картер кивает на свои расстегнутые джинсы и тихо говорит:
– Ты ведь для этого ворвалась в мою примерочную? Чтобы помочь мне с джинсами?
– Ещё чего! – фыркаю я, чувствуя, как лицо начинает пылать. – Я искала маму, ясно?
– Маму? О! – изображает он удивление и понимание одновременно. – Ясно. Твоя мама – папа. То есть, твой папа – на самом деле мама. Извини, я не хотел задеть. Просто не так выразился.
– Что? У меня традиционная семья, ясно?
– Ладно-ладно, без проблем, – разводит он руки в стороны. – Только не свирепствуй, а то у тебя вот тут, – вдруг подходит он близко и касается указательным пальцем моего лба, – появляется складочка, когда ты злишься. А если ты будешь злиться слишком часто, – черные глаза неотрывно наблюдают за моим лицом, а низкий голос превращается в шепот, – к выпускному состаришься и никто тебя не пригласит на бал.
И хотя его пристальный взгляд полон смеха и забавы, мне всё равно не удается сразу же бросить в ответ нечто колкое, ведь его внушительный рост как будто действительно превращает меня в маленькую букашечку, не способную справиться с огромным монстром по имени Картер Прайс.
– Ну, что? Не передумала? – поднимает он бровь и отступает назад, демонстрируя свои чертовы джинсы.
– Господи! – ахаю я, наконец, придя в чувства. – Калифорния явно выдохнула с облегчением, когда ты уехал оттуда! Надеюсь, в скором времени и Гринлейк будет ждать та же участь.
– Знаешь, откуда я и надеешься на мой скорый отъезд? – смеется Картер. – Не значит ли это, что вы уже долгое время думаете обо мне, юная леди?
– У меня есть дела куда важнее, чем насилование собственных мозгов мыслями о тебе. Так уж сложилось, что мы ходим в одну школу, и если бы я имела возможность приглушить этот невыносимый писк словесного вожделения глупых девчонок, то, наверное, до конца учебного года не знала бы о твоем существовании.
– Словесного вожделения? Вау!
– Вижу, ты гордишься собой.
– Вовсе нет, – усмехается Картер. – Я просто поражен, как ты умудрилась столько слов в одно предложение собрать.
Громко фыркнув, я разворачиваюсь на пятках, решив, как можно скорее покинуть этот дурацкий магазин.
– Эй, юная леди? – бросает мне Картер напоследок. – Если вдруг изменишь свое отношение обо мне, мои расстегнутые джинсы всегда будут ждать тебя!
Идиот. И неужели девчонкам нравятся такие парни?
5Жалоба месяца: «Внешность новенького ученика старшей школы Гринлейк свела с ума большинство девчонок. Все только и говорят о нем, как о милом красавчике, и совершенно не подозревают, что за этим дешевым фасадом скрывается бестактный, грубый и до крайней степени невоспитанный хам! Картер Прайс, твое неподобающее поведение доказало полное отсутствие у тебя человечности. Я возвращалась из школы домой, а ты со всей дури влетел в меня и швырнул в колючие кусты. Я подвернула ногу, порвала школьную форму и едва могла пошевелиться, ведь сотни колючек вонзились в мое тело. И вместо того, чтобы помочь мне, ты убежал, как трус! Думаю, ты даже не увидел моего лица. Ты – не мужчина, Картер Прайс, а болван, чья дешевая упаковка лишь до поры до времени будет работать на тебя».
Признание месяца: «Мне очень неловко писать об этом, однако я не в силах противиться велению собственного сердца. Уже очень давно я думаю об этом человеке и всякий раз, когда он проходит мимо, грудь сжимается и я не могу дышать. Брэди, ты самый красивый парень в Гринлейк. Я с нетерпением жду той заветной минуты, когда ты, наконец, обратишь на меня внимание».
Пожелание месяца: «Дора Сименс, хватит душиться старинными духами своей бабушки! Я задыхаюсь от этого зловония и вместо того, чтобы слушать преподавателя, вынужден считать минуты до конца занятия! Сходи в магазин и купи что-то нормальное!»
Предложение месяца: «Директор Флорес! Не думали ли вы об установке нового кофейного аппарата в главном холле? Кажется наш старый выдает не кофе, а мочу столетнего старика».
Комплимент месяца: «Директор Флорес, вы выглядите сногсшибательно! Восхищаюсь вами!
Обзывалки недели:
«Хейзи Пирс, ты дура!»
«У Джордана Бранча розовые трусы. Ты что, девчонка?»
«Келли Радж – высокомерная овца».
– Какого черта это здесь делает?! – возмущенно таращусь я на Оливера, Эмму и Лесли. Мы сидим в парковой зоне школы и каждый из нас таращится в свои гаджеты. – Оливер, что за…
– Прости, но нам втроем показалось это не просто забавным, а страшно необходимым.
– Вам втроем? Редактор – я, Оливер. И я сразу сказала, что эти глупые записки каких-то обиженок мы ни за что публиковать не будем!
– Хейзи, с такой концепцией странички мы станем безумно популярными, – кивает Эмма. – Вот увидишь, не пройдет и пяти минут, как…
– ПИРС?!
Подобно смертоносному урагану, Келли Радж подлетает к нашей скамье и впивается в меня озлобленными глазами.
– Это что за хрень? Какого черта мое имя стоит в категории неудачников?!
– …Мм, знаешь, я тоже возмущена! – Не долго думая, вскакиваю на ноги и расставляю руки в боки. – Это же просто дикость! Наш верстальщик допустил ужаснейшую ошибку! Он поплатится за этот свой просчет, обещаю тебе.
– Это ваше сборище безмозглых идиотов я уничтожу, поняла меня, Пирс?!
– Эй, Пирс?! – кричит Дженна, подлетая к нам. – Можешь мне объяснить, почему на этой новой страничке нет моего имени?
– …Э-э-э, потому что никто…
– Потому что записок с ним было так много, что мы просто не могли определиться с выбором! – перебивает меня улыбчивый Оливер.
– Много? – загораются глаза Дженны.
– Оу, да! – киваю я, поняв замысел Оливера. – Каждый день вот такие стопки писем и большая их часть посвящена тебе.
– Есть признания?
– И признания, и пожелания и жалобы! – отвечаю я, бросив короткий взгляд на Келли, возмущение которой окрасилось новыми красками.
Учитывая недалекость Радж, компенсируемую разве что яркой и привлекательной внешностью, я уже предполагаю, о чем она собирается меня спросить.
– А я?
В точку.
– Келли, тебе грех жаловаться! – говорю я с наигранным вздохом. – Твое имя стоит последним на странице, а это значит, что оно непременно запомнится читателю. Да и к тому же, понятно ведь, что написала всё это какая-нибудь завистливая девчонка, которой ого-го как далеко до тебя, и единственное, что она может – калякать тайком вот такие обзывалки.
