Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
отставку.
У архитектора Жилярди был любимый прием. Его он использовал на опекунском совете и в университете. Издали над зданием виден купол, но когда подходишь ближе, то на определенном расстоянии купол исчезает, его заслоняет мощный аттик – стеночка над фронтоном. Поэтому, если смотреть с университетского двора, здание венчает фронтон, а с площади видишь, что университет венчает купол. Дом меняется в зависимости от ракурса.
Nataliia Zhekova Shutterstock.com
Манежная площадь – самая большая площадь в центре Москвы. Появилась она только в 1930-е годы. До этого Моховая была обычной московской улицей, и участок между Моховой и Александровским садом был плотно застроен жилыми домами, лабазами, гостиницами. Зачистка огромного квартала открыла единый классический ансамбль. Колоннады Манежа, Аудиторного и Старого корпусов обрамляют площадь. Перед нами просто энциклопедия классицизма. Представлены все ордерные элементы, все виды украшений. Есть два манежа, жилые и учебные корпуса. Широко представлены малые формы: разные решетки, ворота. Восстановлены утерянные при зачистке Манежной площади ворота Александровского сада со стороны Манежа. Это работа архитектора Федора Шестакова. Москвичи помнят его по куполу церкви Большого Вознесения у Никитских ворот. Ворота тяжеловесны, приземисты. Такой дорический стиль не часто встретишь в Москве. Но так декорировали служебные постройки в первой половине XIX века. Посмотрите на грот Александровского сада работы архитектора Бове. Под сводами стоят удивительно короткие толстенькие, словно вросшие в землю, дорические колонны.
Elena Koromyslova Shutterstock.com
Моховая ул., 11, стр. 11
© Ovchinnikova Irina Shutterstock.com
В 1910 году, накануне двухсотлетия со дня рождения Ломоносова, академик Владимир Вернадский попросил правительство построить при университете геологический музей. Первая работа Вернадского после университета была как раз в геологическом музее. Здесь нужны не только знания, но и любовь к систематике. Вернадский был гений порядка и трудолюбия. Ученый знал основные германские, славянские и романские языки в объеме, достаточном для чтения научной литературы. Говорят, даже если в доме были гости, уходил спать в 10 вечера. Наилучшим отдыхом считал поездки за границу. Вот расписание одной его месячной поездки: Прага – 17 лекций по геохимии, Мюнхен – работа в химической лаборатории, Париж – работа в Радиевом институте, Амстердам – организация химического конгресса, Берлин – организация международного геохимического комитета. И все это за месяц! Здание музея, сейчас он носит имя Вернадского, построили в линию со старыми университетскими корпусами (Моховая ул., 11, стр. 11). Он выглядит копией соседнего университетского флигеля, при этом поставлен на сто лет позже – в 1919 году. Архитектор Роман Клейн перед революцией как раз занимался обмерами университетского здания, поэтому легко сделал тонкую стилизацию.
Ovchinnikova Irina Shutterstock.com
Моховая ул., 13, стр. 1
Следующее здание сразу выделяется своими огромными колоннами на три этажа (Моховая ул., 13, стр. 1). Это вариант итальянского палаццо работы архитектора Ивана Жолтовского. Здание закончили в 1934 году, и это самое первое обращение к классике после революции. Остальные только примеряли аркады и профилированные карнизы, а Жолтовский уже почувствовал, что «начальству хочется пышности», что величественные формы античности и ренессанса соответствуют устремлениям советского государства.
Дом Жолтовского успели поругать. Назвать «павловским гренадером в кирасе, прогуливающимся по современным улицам» и «гвоздем, торчащим в теле Москвы». Правда, прозорливый академик Алексей Щусев добавил, что это «гвоздь в крышке гроба конструктивизма». Вокруг этого гвоздя советская архитектура развернулась в сторону классики. Через десять лет уже все строили с колоннадами, коринфскими капителями и огромными кессонированными арками.
Манежная площадь похожа на архитектурные часы. Когда-то большие клумбы в садах засаживали растениями, которые раскрывают цветки в определенное время. Цветочные часы в течение дня распускались по кругу. Архитектурные часы Манежной показывают архитектурное время. На юге и западе – великолепный классический ансамбль. С севера стоят здания с элементами конструктивизма – Дума и гостиница «Москва», а с востока площадь ограничивают постройки в русском стиле: Воскресенские ворота, Исторический музей, Кремль.
В центре же площади абсолютное архитектурное безвременье. В 1997 году под площадью разместили многоэтажный торговый центр. Идея нового пространства для прогулок, покупок и отдыха в ресторанах на месте пустой асфальтовой советской площади москвичам понравилась. Но вот декоративное оформление многоуровневого комплекса пузатыми балюстрадами и скульптурами животных из русских сказок явно не дотягивает до уровня окружающих построек.
На Манежной площади мы вернемся к разговору о гостинице «Москва» (Охотный Ряд ул., 2).
Загадкой для осматривающих главный фасад гостиницы всегда была его нарочитая несимметричность. Левый и правый крылья решены по-разному. Родился миф, что когда прошел конкурс на гостиницу, жюри отобрало пять лучших работ и показало их Сталину. Руководство страны действительно всегда отсматривало значительные городские проекты. Сталин отложил два чертежа: «Этот и этот». «А из них какой вам нравится?» «Вы не поняли: этот и этот!» И гостиницу «Москва» якобы построили, соединив два проекта. Это остроумная легенда. Автором гостиницы был архитектор Щусев. Естественно, он сделал один проект. Но так как дом получался огромным, а это хорошо видно с новой смотровой точки, с Патриаршего моста, то Щусев декорировал здание мелкими деталями и сделал несимметричным, чтобы не задавить окружающие исторические постройки. Если бы гостиница была украшена мощными ордерными деталями и фасад был бы строго симметричен, то огромная постройка доминировала бы на Манежной площади. А так она, несмотря на высоту, не заслоняет ни Исторический музей, ни гостиницу «Националь».
Охотный Ряд ул., 2
От гостиницы «Москва» мы повернем через Воскресенские ворота на Красную площадь. Строительство Воскресенских ворот начато в 1535-м, а закончено в 80-е годы XVII века (Воскресенские Ворота пр., 1а).
Под Москвой, сейчас это уже территория города, стоял Николо-Перервинский монастырь. Монастырь прозябал, и настоятель постоянно обращался за помощью то к духовным, то к светским властям. Как известно, голодному можно дать рыбы, а можно – удочку… Кому-то пришло в голову поручить Николо-Перервинскому монастырю обслуживание Иверской часовни у Воскресенских ворот. Уже через пять лет монастырь отремонтировал центральный собор, затем ограду. В общем, до революции монастырь кормился от этой часовни. Сюда был помещен список почитаемой Иверской иконы. Каждый проходящий через ворота в Китай-город, а это центр деловой жизни Москвы, наш Сити, заглядывал в часовню.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
