Тазика нет.
Может, я неправильно поняла ту девушку? Она говорила мне, что тазик тут и им можно пользоваться. А она выписалась. Может, это был ее личный тазик? Черт.
Вываливаю белье в раковину и затыкаю слив носком с самым ненатуральным составом. Раковина заполняется, я стираю, оставляю замачиваться, снова стираю. Холодная вода и мои руки не совместимы (перчатки и мои руки тоже, если что). Костяшки стираются и краснеют. Неосторожным движением задеваю ногтем палец, и в мыльную воду капают красные капли.
Тут очень душно – окно закрыто, похоже, со вчерашнего дня. Мокрыми руками стягиваю с себя джемпер и остаюсь в майке. Мельком замечаю свое отражение в стекле: щеки красные, волосы растрепанные, губы складываются в напряженный кружок, чтобы сказать по-бабьи: «Фу-у-ух».
* * *
Первые недели две, до переезда в лакшери-палату, я ходила мыться в общую душевую. Это всегда было одинаково: я приходила со своим ситечком (чтобы не приумножать зло), открывала воду. Ноги утопали то в слишком холодной, то в излишне горячей воде, пене от десятков средств, чужих волосах, поднявшихся со дна. После я собирала не только свои волосы, но и предыдущих девушек – по ощущениям, с июля, – чтобы вода начала сливаться. Я подходила к санитарке и спрашивала, есть ли у них средство для труб – нет, деньги на это не выделяют. Только вантуз.
Иногда ходить в душ было интересно. Это когда мы с А. болтали из разных кабинок и сравнивали, кому противнее мыться. Сравнивали, конечно, только для вида, потому что сложно что-то почувствовать, когда терапия только подбирается.
А., как и многие другие, предпочитала переодеваться в общем коридоре душевой, не стесняясь двери со стеклом. Я тоже не стеснялась, но переодевалась все равно внутри – так было удобнее согласно моим стандартам ухода за собой. Мне все кажется, что от меня чем-то пахнет, и тревога часто гонит меня в душ, в каком бы состоянии я ни находилась. Очередей тут не бывает, ведь, чтобы помыться, нужны силы.
* * *
Неочевидный плюс душа – в нем удобно плакать. Мне кажется, в этих целях он используется гораздо чаще, чем по прямому назначению. А если его еще и забудут закрыть на день… Вплываешь в это темное теплое царство, доступное как будто только тебе, садишься на подоконник, подогреваемый батареей, смотришь на машины – символ далекой пульсирующей жизни, на спокойную речку, которая текла тут до и будет протекать после, на палки-деревья и чуть подвываешь. Разговариваешь с темнотой и все о чем-то просишь. Или извиняешься.
Я пыталась сделать из своей комнаты плакательную, и у меня даже почти получилось упросить одну девочку приходить плакать ко мне, но позавчера у меня появилась новая соседка. Да и как-то не по-людски – плакать там, где ешь вкусняшки.
#запискиюногопациента
У меня проблема.
На самом деле, их две. Я боюсь, что от новых таблеток у меня появится живот как у беременной, это самая частая побочка, а я эти побочки собираю уже не глядя.
Но важнее другое. Меня хейтит буфетчица. Мне кажется, я знаю, как все к этому пришло. Все началось с…
Не могу сказать, что у нас были крепкие отношения. В первую нашу встречу я, когда относила тарелку, сказала ей: «Спасибо, было очень вкусно». Услышав это, она так изменилась в лице, что брыли затряслись, а морщин от улыбки стало еще больше. Она поблагодарила меня в ответ, и я поняла – ей было приятно это услышать.
В какой-то момент девочки сказали, что она та еще алкоголичка, которую не раз заставали пьяной на работе, и я, признаться, охладела к ней, но потом оказалось, что они говорили про другую буфетчицу. И мы продолжали дарить друг другу улыбки.
Девочки и мальчики обычно едят раздельно – связано это, в первую очередь, с тем, что столовая не вместит всех сразу. Столовая, порой, и одних девочек не вмещает – нас в три или четыре раза больше, чем мальчиков.
Я стараюсь приходить первой, но ухожу все равно одной из последних. Понимаете, у меня суставы больные, челюсть щелкает, капа мешает жевать… Не знаю, кто посчитал, что мне подойдет личина 15-летней девочки.
Так вот, когда я уходила, уже пришли мальчики. Я подошла к чайнику с кипятком (стараюсь набирать его после всех, чтобы случайно не обделить кого-то) и осознала, что я сейчас долью последнее. Но для мальчиков – я точно знала – есть отдельный чайник. Я решила, что наши отношения уже это позволяют, и бодро спросила (ради других, не себя), не будет ли ещё кипяточка, а то тут кончился.
То, что последовало потом, я точно не ожидала. Она высунулась из раздаточного окошка и громким советским голосом сказала: «Все вылила, нечего со своими термосами тут ходить, мальчиков обделять». Я оторопела и с позором поспешила покинуть помещение.
Дальше было только хуже. Она перестала отвечать на мои «спасибо» и «было очень вкусно, спасибо». Когда я подходила к ней и желала доброго дня, ее лицо было настолько лишено эмоций, что ни одна брыла не дергалась.
Теперь я вздрагиваю каждый раз, когда кто-то спрашивает, есть ли еще кипяточек, потому что я знаю – она найдет взглядом меня, чтобы сказать: «Кипяток прятать приходится от этих, а то в термосы свои разливают».
Чтоб вы знали, мой термос вмещает 1,5 кружки, и наливаю я в него всегда не доверху. Но смотрит она на него так, как будто в нем 5 литров. Вчера я налила ровно на одну кружку, но она все равно зыркнула.
Понимаете, я бы и рада подходить после мальчиков, чтобы точно никого не обделять, но нас ведь не выпускают из-за М.!!!
Не знаю, что делать…
6 декабря 2020
Входит ли в расписание общение с терапевтом, или у каждого это индивидуально?
Индивидуально.
Я хочу начать общение с психотерапевтом тета-тет, но пока что мы (лечащий врач, ординаторка и я) понимаем, что я к этому не готова. Когда мое эмоциональное состояние стало выравниваться, врач пыталась поговорить со мной. Она пододвинула к себе папку с личным делом и спросила: «Вы из Нижнего Новгорода, правильно?» – и у меня брызнули слезы из глаз. Она убрала папку обратно и сказала: «Ничего, вернемся к этому позже».
* * *
Каждый будний день я встречаюсь с ординаторкой. Чаще всего она застает меня одетой, умытой, на аккуратно заправленной кровати. Бывали и исключения. Она быстро понимала, что что-то критично не так, когда:
⁃ я лежала в пижаме на смятом белье, накрываясь одеялом, сбившимся в ком (упало давление, пыталась потерять сознание);
⁃ я накрывалась с головой пледом и поплакивала (противотревожных было недостаточно).
С лечащим врачом я вижусь 1–2 раза в неделю, по желанию чаще.
* * *
У меня были занятия в психогруппе, об этом был пост. Это хороший формат для начала, когда все только-только справляются с побочками и думать, тем более вникать во что-то, невозможно. Раньше также проводили занятия для близких и родных (объясняли, в каком состоянии находится человек, на что это влияет, почему так происходит), но сейчас, конечно, из-за того-о-чем-нельзя-говорить подобных встреч больше нет.
