— Мама, что ты говоришь?! — в ужасе воскликнула Селина.
— Да, да! Я знаю, что говорю! Он был преступником!
— Вы это о моих родителях, миссис Пэйн? — тихо проговорил Джек. Он с трудом овладел собой. — О Пьере и Мари Шарбоннэ? Да, их убили, когда мне было десять лет.
— О, Джек… — еле слышно прошептала Селина и, по ужасу, застывшему в ее глазах, он понял, что она ничего не знала.
— Впервые слышу, — смущенно кашлянув, буркнул Дуэйн. — Сочувствую, Джек. Не повезло тебе. Хотя если бы у тебя были, скажем, мои родители, то ты не очень переживал бы, честное слово…
— Спасибо за поддержку, Дуэйн, — резко оборвал его Джек.
— Там были замешаны большие деньги, — сказала Битси. Джек вновь метнул на нее красноречивый взгляд. Ему просто было интересно, насколько далеко она решила зайти. — А теперь многие задают себе вопрос, что с ними стало.
Тут уж он знал, что ответить.
— Теперь вы говорите о состоянии моих родителей, миссис Пэйн, я вас правильно понял? — тихо произнес он и при этом так на нее посмотрел, что, если бы у нее хоть немного работала голова, ей стало бы не по себе от этого взгляда. — Потому что если это так, то тут нет никакой загадки. Я являлся их единственным наследником. Деньги перешли ко мне. И я, признаться, не нахожу в этом ничего удивительного.
— Кровавые деньги! — фыркнула она. — Деньги, сделанные на наркотиках. Дань, которую вымогали у людей.
Нет, котелок у нее совсем не варит… Ну что ж, ладно…
— Кровавые, говорите? Не знаю, врать не стану. И по поводу дани тоже. Но вот насчет наркотиков у меня есть одно небольшое возражение, мэм. Дело в том, что разбогатеть на наркотиках порой бывает очень сложно. У «Коза ностры» существует свой весьма строгий кодекс чести. Если брат начинает грести деньги на наркотиках, «семья» от него избавляется. Кстати, за оскорбление имени «семьи» полагается тот же смертный приговор.
Битси Пэйн невольно попятилась к двери.
— Невил будет волноваться, что меня долго нет, — не своим голосом пробормотала она. — Пойдем, Селина, нам с тобой тут делать нечего.
— Я не могу уйти, пока мне не разрешит полиция, мама, — возразила Селина. — Но если хочешь, я вызову тебе такси.
Битси не тронулась с места. Тогда «помочь» ей решил Дуэйн.
— Знаете что? Подождите еще буквально несколько минут, и я почту за честь вывести вас отсюда, — весело проговорил он. — Если на крыльце на нас накинутся газетчики, отвечайте с каменным лицом: «Никаких комментариев!»А я скажу им, что мы с вами старые добрые друзья и пришли сюда вместе, чтобы выразить свои соболезнования близким Эррола. Они спросят: почему же вместе? И я отвечу: потому что нам хорошо друг с другом, миссис Пэйн!
Лицо Битси исказилось от ужаса, и она тотчас выпалила:
— Вызови мне такси, Селина, ради Бога!
ГЛАВА 5
Уилсон Ламар с удовольствием потянулся на скомканной постели, зевнул и, шлепнув ладонью по впалому животу, с улыбкой окинул взглядом единственное тело на свете, которое он боготворил, — свое собственное.
— По-моему, ты слегка возбужден, Уилсон, а? — обернувшись к мужу, спросила Салли Ламар, сидевшая за туалетным столиком.
У Уилсона почти всегда наблюдалась легкая эрекция, и это также было предметом его гордости. В свое время Салли видела в этом источник своего наслаждения. Правда, с некоторых пор Уилсон утратил интерес к жене как к женщине.
Неторопливо расчесывая длинные темно-каштановые волосы, Салли перехватила в зеркале сонный взгляд его голубых глаз и улыбнулась.
— Совсем немного, я права? — лукаво промурлыкала она. — Впереди у нас длинный и нелегкий день. Может быть, развлечемся для разминки? Чтобы поднять настроение перед приходом гостей? А? Как ты считаешь?
— Мы и так проспали. Где пульт? Я пропущу часовой выпуск новостей!
Салли прикусила губу. Улыбка волей-неволей сползла с ее лица.
— На столике рядом с тобой, милый… «Мерзавец! Кем бы ты был, если б не я?
— А, вот он.. Спасибо.
— Уилсон, там внизу сейчас развешивают на деревьях белые электрические гирлянды. Я думаю, балконы стоит украсить такими же, а? Что скажешь, дорогой? О чем задумался?
Уилсон в ту минуту ни о чем не думал, а если бы у него в голове и вертелись какие-нибудь мысли, то, уж конечно, не о дурацких лампочках. Как всякий уважающий себя эгоцентрист, Уилсон Ламар всегда думал только и исключительно о себе. Вся жизнь его была подчинена дальнейшему прославлению собственного имени. Последние же дни, например, его более всего занимали предстоящие выборы в сенат. Поэтому он просто не ответил жене; впрочем, та и не ждала ответа…
На Салли была только полупрозрачная ночная рубашка из белого шелка на тоненьких бретельках, которые нисколько не задерживались на ее плечах и все падали вниз. В результате только грудь препятствовала полному» разоблачению «.
Она поднялась из-за туалетного столика и встала на пороге балкона; двери она распахнула еще до того, как Уилсон соизволил проснуться. Сцепив руки за головой и поднявшись на цыпочки, она выгнула спину и потянулась, наслаждаясь прохладой легкого ветерка, залетавшего в комнату…
— Ну-ка отойди оттуда, Салли… — проворчал Уилсон. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не выставляла свои прелести всему миру напоказ, черт возьми!
— Ой, Уилсон, не надо… Можно подумать, тебе есть до моих прелестей хоть какое-то дело, — беззлобно отмахнулась она, но все же захватила халат, перед тем как выйти на балкон.
Тихонько напевая себе под нос, Салли уже прикидывала, с кем из гостей она сегодня порезвится: от желающих у нее никогда отбоя не было.
Накинув на плечи халат, она оперлась руками о перила балкона. Этот красивый и старый особняк с двухъярусными балконами был расположен в южной части района Гарден и принадлежал раньше родителям Салли. Когда мать умерла, отец женился вторично, но после его смерти молодая вдова, к великой радости Салли и своему огромному разочарованию, обнаружила, что по завещанию дом и почти все состояние отошли к дочери покойного Клода Дюфура. Когда же вдова принялась жаловаться на свою судьбу, адвокат Салли весьма резонно заявил, что это было справедливое решение, так как сам Клод, в свою очередь, всегда жил за счет своей первой жены и матери наследницы.
— Доброе утро, миссис Ламар, — поприветствовали ее снизу.
Опустив глаза, она увидела их управляющего Опи, который стоял на ступеньках крыльца и улыбался ей, задрав голову. Вокруг него суетились многочисленные цветочники, электрики и официанты фирмы, специализировавшейся на проведении и обслуживании частных приемов и банкетов. На аллее у дома стояло несколько фургонов той же фирмы с провизией и посудой.
— Доброе утро, — отозвалась Салли. И тут заметила внизу под деревом мальчишку. Она поспешила запахнуть на груди полы халата, но поздно. Он уже успел разглядеть ее всю. И как она сразу не увидела? Прячась за корявым дубом, он словно нарочно ждал ее появления на балконе.
