оборону.
Старушка бесцеремонно выдернула из рук — почему-то захотелось сказать «мухарайку» — и всплеснула руками.
— Мария Робертовна, доктор пришёл, я же попросила одеть пижаму, ну что же вы так встречаете, ну что же делать?
Она наконец-то подняла глаза, одобрительно дёрнула резными бровками, вынула наушник из уха. Из динамика донёсся уже знакомый мне приглушённый мотив «абисса».
— Не «одеть», а «надеть». Ты забыла, у меня четвёрка по русскому? О, а ничо так доктор. Дядь не обманул. А ну-ка выйди, — она строго зыркнула на служанку.
— Но Мария Робертовна, я должна присутствовать, дабы убедиться, что… — залепетала бабушка.
— Выйди!! — властным, громким голосом скомандовала невеста.
Я почувствовал значительное течение силы. Чёрт возьми, и навык-то, навык совсем как у Нинель Кирилловны — только вот внешность совсем другая, практически полная противоположность. Старушка изменилась в лице, молча вышла из спальни и закрыла дверь.
Мария Робертовна встала, сладко потянулась, отпила воды из стакана на столике, а затем резким движением сдёрнула вниз трусики. Перешагнула, бодро пнула предмет гардероба куда-то в стену.
— Значит так. Раз дядь не обманул и прислал молоденького лекаря, как я просила — придётся согласиться. Только на моих условиях, ты понял, да-а?
— Озвучивай, — я кивнул и решил сразу перейти на «ты».
— Сначала мы трахаемся. Минимум дважды. На три раза тебя не хватит, наверное, какой-то ты слишком сладкий, устанешь быстро. Затем ты мне там своим колдовством всю писю сшиваешь, ну, понимаешь. Чтобы «до свадьбы зажило». А то порвалась тут случайно, прикинь?
Она прикусила губу, пытаясь понять, впечатлён ли я её планом.
Глава 6
Надо сказать, я был впечатлён. Чёрт возьми, почему моя любовь к Нинель Кирилловне обязана выдерживать такие жестокие испытания? Но мой заказчик, Штефан Михаэлевич, упоминал, что следует быть потвёрже, и что мне следует отговорить её от «разного рода глупостей».
В общем, я приготовился держать оборону до последнего. Хотя уже чувствовал, что после недельного воздержания она уже начинала трещать по швам — вместе со швами на моих брюках.
Я решил выиграть время, начав диалог.
— А на ком мы женимся?
Она раздражённо фыркнула, но всё же ответила:
— Какая разница! На ассирийском княжёныше. Внуке этого… несторианского патриарха. Там знаешь как всё проверять будут! И повитухи, и после простынки смотреть, чтобы кровь была.
— Представляю. Я так понимаю, брак неравный, он тебе не нравится?
Княжна пожала плечиками.
— Да не. Достаточно милый, нас по сети познакомили. Тридцати ещё нет, стройный, атлет такой весь. Только вот ни по-русски, ни по-румынски — ни слова. Предлагают по-норманнски и по-французски общаться, мe comprenez-vous?
— Je te comprends (понимаю тебя), — кивнул я. — Только трахаться мы с тобой не будем. Не положено.
— Почему? Ещё скажи, что я тебе не нравлюсь!
С этими словами она расстегнула лифчик, окончательно освободившись от одежды. Несколько последующий секунд я думал, как на такой большой, красивой и, несомненно, натуральной груди могут быть настолько аккуратные маленькие тёмные соски.
Один мой знакомый из прошлого мира однозначно бы сказал что-нибудь циничное, навроде: «Порода…»
— Нравишься, конечно. Но я не нанимался работать жиголо. Я на работе. Мне за эту операцию платят, получается, я получу деньги за секс. У меня, знаешь ли, есть пунктик на этот счёт. К тому же, мне не нравятся девушки, готовые отдаться первому встречному.
— Пунктик, говоришь, — она жеманно пожевала пальчик. — У меня идея! Давай, раз тебе там кто-то платит, то ты мне заплатишь? Заплатишь мне за секс! Получается, трахнешь меня, как портовую шлюшку! Как там называется — откат? За сколько? За десятку отдамся!
Что самое страшное — она не выглядела безумной, когда такое говорила. Игривой, возбуждённой — да, но не безумной. Бывает, что насильно выдаваемая замуж бунтует, калечит себя, отдаётся каждому встречному. Это явно было спланированное, но вполне осознанное желание. Взвешенное, словно этой игрой она торговалась с чем-то — не то с дядей, не то со своей совестью.
— Решила, что не нагулялась перед свадьбой? Подруги подсказали, да? Так ты же и дальше можешь этому ассирийцу рога наставлять, если неймётся.
— Да что ты такой скучный! Вот! Есть у меня всё! Не бойся!
Она достала из-под подушки и показала презервативы.
— Ясно. А кто, собственно, виновник сей процедуры? Кто обесчестил?
Мария Робертовна села на кровать.
— Сёмочка, конюх дядюшкин. Дядя его выпорол и продал позавчера. Он такой классный был! Кудрявенький, белобрысый. Ну, всё, кончай мне настроение портить.
С этими словами она призывно раздвинула ноги.
Я пожал плечами, подошёл, присел, вгляделся, забормотал:
— Всё идёт по плану… всё идёт по плану.
И тут же получил звонкую пощёчину, мигом прервавшую ещё толком не начавшийся процесс.
— Не смей меня обманывать!
После я пропустил несколько секунд — после того, как сознание пришло в норму, мне подумалось, что это произошло от пощёчины, но тут же гулким эхом в голове раздалось:
«Иди ко мне, иди ко мне».
Я был без рубашки и уже лежал на ней, и мы вдвоём вполне успешно освобождались от моих брюк и нижнего белья. За секунду до победы моего организма над разумом я рявкнул:
— Стоп!
Мой палец мгновенно лёг на нужный перстень, слегка отозвавшийся лёгким толчком силы. Почему он, умный такой, не сработал — видимо, считал моё подсознательное желание поддаться внушению, либо посчитал, что данное внушение не опасно для жизни.
Собственно, так дело и обстояло — сознательное и бессознательное продолжало бороться друг с другом в моём котелке. Я уж молчу про то, что творилось с остатками личности моего реципиента — пожалуй, он мучался не меньше моего. Нам обоим чертовски хотелось животной близости с этим красивым женским телом. Но хотелось, во-первых, соблюсти приличия, а во-вторых — не изменить любимой девушке.
Я мигом протрезвел. Слез с княжны, оттолкнул, поправил одежду, а затем крепко, возможно даже чересчур, схватил за плечо.
— О! Ты любишь грубости! Я не против! Давай, вмажь мне!
— Значит так. Я терпеть не могу прибегать к шантажу, но сейчас просто уйду и откажусь выполнять процедуру. Возможно, твой дядя найдёт более профессионального, более дорогого доктора, и ты его будешь соблазнять, не меня. А может — и не найдёт. И брак расстроится. И останешься ещё на пару лет с дядей, а после он выдаст тебя уже не за тридцатилетнего атлета, а за пятидесятилетнего жирдяя.
Княжна на миг задумалась. Нет, конечно, она была расчётливой, но далеко не самой умной девушкой. Тем более, говорят, что в обнажённом виде у самой самоуверенной женщины на пару пунктов проседает интеллект, потому что голова занята мыслями о том, как она выглядит. В итоге она достаточно бесхитростно сменила тон и тактику.
— Да ладно, чего ты! Никто не узнает… ну, дядя догадается, но я ему уже всё сказала! У тебя же уже вон, всё стоит! Может, ты именно внутрь не хочешь? Можно же и снаружи.
Мария Робертовна снова потянулась к застёжке моих брюк. Я резко отдёрнул её руки.
— Хорошо, — сказала она и спрыгнула с кровати.
Прошла рядом со мной, потеревшись грудью о плечо, подошла к двери, высунула голову и крикнула в коридор.
— Дядя Штефан!! Можно я этого врача трахну⁈
Выждала пару секунд, затем захлопнула дверь.
— Молчание — знак согласия.
— Не в моём случае. Я не согласен, — я покачал головой.
— Чёрт, ты специально, да⁈ Мне ещё никто не отказывал! Ты меня так только сильнее заводишь…
«Никто» — значит, конюх был не единственным. Возможно, он просто был первым, кто, так сказать, зашёл с парадного входа… Я вздохнул и решил прочитать короткую лекцию.
— Ладно. Ты, похоже, не только хочешь что-то своему дяде показать и доказать. Ты просто боишься, что тебе не хватит досвадебных впечатлений. И боишься, что тебя после засунут в золотую клетку, где ты не будешь получать удовольствие от близости с мужем. Но главный афродизиак в твоём случае — твоё собственное тело. Ты и так просто кайфуешь от его вида и от реакции мужчин на него.
Удивительно, она не стала перебивать, только погладила себя по боками и сжала грудь, как будто бы соглашаясь с этим утверждением. Я продолжил.
— В твоём случае тебе просто достаточно будет стать портовой шлюхой для своего собственного мужа. Постарайся сразу после свадьбы постепенно узнать, что вам обоим нравится, и…
— Он ещё девственник, скорее всего, — поморщилась она и снова улеглась на кровать.
— Тем более! Поначалу всё будет происходить быстро, но потом вылепишь из него, чего захочешь. В плане предпочтений и извращений.
— Ты для
