– И ты прошла весь путь до дома пешком? Прямо от школы ?
– Да, – подтвердила Роуз.
Дыхание налаживалось. Доктор Нил до сих пор стоял рядом, но тут вдруг отвернулся и отступил назад – ему просто не хотелось смущать Роуз, слушая, как мама сейчас начнет бранить ее. Роуз подняла глаза, но тот стоял, повернувшись к ней спиной.
– Мам, – начала она.
– Все в порядке, Роуз.
– Ведь мой день рождения не отменится?
– День рождения Роуз, – отозвался доктор Нил. – Красный день календаря, и другого такого нет.
– Спасибо, Лаэм, – пробормотала мама с каким-то забавным, блестящим выражением глаз.
– Не за что. Береги себя, Роуз.
– И вы тоже! – откликнулась девочка, и доктор Нил зашагал прочь.
По голубому летнему небу плыли белые облака, и чайки кружились над доком. Взглянув под ноги, Роуз увидела на земле радужные рыбьи чешуйки. Она подобрала их и старательно спрятала в карман – туда же, где лежал камушек, которым они с Джессикой перекидывались по пути домой. Он назвал день ее рождения красным днем календаря.
– Немногословный человек, – сказала мама; она всегда говорила так о тех, кого не понимала или недолюбливала.
Роуз плотно оперлась плечом на каменного рыбака. Между тем как мама глядела вслед океанографу, Роуз подняла голову и взглянула прямо в лицо статуе. На каменном человеке была надета зюйдвестка, а в поднятой руке он держал фонарь, словно вглядывался в морскую даль. На постаменте были выбиты имена всех рыбаков города, не вернувшихся из плавания. Памятник поставили в их честь.
Каменный рыбак присматривал за всеми пропавшими, не важно, где они теперь находились. Он был высечен из гранита и походил на синие скалы, возвышавшиеся над городом. Роуз взглянула на свои синие пальцы: а что, если она вся станет синяя, холодная, как камень? Что было бы с ее мамой, если бы такое произошло?
– Уже почти конец дня, – сказала мама. – Сегодня закрою лавку пораньше.
Роуз кивнула. Она видела, как океанограф дошел до офиса и о чем-то поговорил с Джессикой, стоявшей на ступенях. Затем вошел в дом. У Роуз внутри все упало, когда она увидела, как Джессика направляется в их сторону. Потому что теперь их дружба уже не та – после того, что она видела, все изменилось.
– Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? – спросила Джессика.
– Все отлично, – ответила Роуз. – Ничего страшного.
– Ты была как привидение – совершенно белая.
– Мне уже лучше.
– Вот и хорошо, – сказала Джессика.
– Хочешь, подвезем тебя до дома? – спросила мама.
Джессика помедлила с ответом, о чем-то задумавшись.
Роуз почувствовала, как ее бросило в жар – неужели пришел конец их дружбе, которая по-настоящему еще и не начиналась? Джессике неловко быть с ней рядом? Или это как-то связано с ее секретами? Что, если она и вправду не Джессика Тейлор? Что, если ей действительно дали это имя в честь Джеймса Тейлора? Наверное, ее маме тоже, как и Роуз, нравятся его песни о любви.
– Вообще-то мне запрещено садиться к кому-то в машину без маминого разрешения, но думаю, что в данном случае это будет правильно.
– Тогда давай сначала позвоним твоей маме – согласна? – предложила мама Роуз.
Так они и сделали.
Глава 3
По пути к дому Лили делила внимание сразу натрое: следила за узкой дорогой, присматривала за Розой и пыталась выяснить, насколько Джессику взволновало случившееся. Взглянув на сидевшую сзади Джессику в зеркало, она улыбнулась ей.
– Спасибо, что прибежала за мной, что так быстро сообразила.
– Мне показалось, что ей стало плохо.
– Это правда. Но теперь все наладилось.
– А что случилось?
Лили посмотрела на Роуз, сидевшую рядом с ней. Этого-то момента Роуз и боялась. Поскольку городок совсем маленький, большинство жителей знали ее с рождения. Знали и любили. Но что Роуз вовсе не нравилось – жалели. Лили понимала, что можно обойтись общими туманными фразами, а можно прямо сейчас все рассказать Джессике напрямую. Но со временем она привыкла оставлять выбор Роуз. Она сама расскажет подруге то, что сочтет нужным.
– На мне колдовской заговор, – неожиданно сказала Роуз.
– Колдовской заговор? – переспросила изумленная Джессика.
Они проехали несколько дачных домиков и старую мельницу. Дорога бежала в тени крутых скалистых склонов и высоких хвойных деревьев. Лили взглянула на дочь, на ее волнистые каштановые волосы и зеленые с золотой искоркой глаза. Ей приходилось воздерживаться от вопросов и комментариев. Она поняла, что произнесенные Роуз слова изменят характер их дружбы, пусть и несильно.
– Да, – заверила Роуз. – Злой волшебник околдовал меня.
Лили удивленно молчала.
– Это из-за него у тебя посинели руки?
– Да. А иногда он делает так, что у меня кружится голова и одолевает слабость. Он напал на мое сердце.
– Роуз… – начала было Лили.
– Настоящий волшебник? – спросила Джессика, и в голосе ее прозвучал испуг. – Он что, и меня может заколдовать? Это Капитан Крюк, да? Я видела, как он там стоял, как раз перед тем, как тебе понадобилось сесть!
– Нет, это не он. Он хороший, – сказала Роуз. – Это другой. Он живет в конце фьорда, в пещере, в самых крутых скалах, окруженных всклокоченными старыми соснами. Иногда он превращается в ястреба и охотится за рыбой. И слышно, как он каркает по утрам, когда кружит над заливом в поисках нежненьких вкусненьких рыбок.
– Роуз Мэлоун! – мягко одернула ее Лили. Дочь вызывающе посмотрела на нее. Она понимала, что мама не станет уличать ее во лжи при подруге. С другой стороны, ей следовало знать, что Лили не может допустить, чтобы Джессика, которая совсем недавно переехала в эту далекую, глухую часть Канады, думала, что здесь живет злой колдун, который нападает на маленьких девочек. Дорога сделала поворот над расселиной за деревней и вышла на ровный участок, откуда открывался вид на широкий простор залива.
– Я живу вот тут, – объявила Джессика, когда они поравнялись с маленьким белым домом.
– Джессика, никаких злых волшебников тут нет, – сказала Лили.
– Есть, есть! – настаивала Роуз. – И он забивает сердце человека всякой трухой, чтобы его никто не любил. Сердце – это где живет любовь.
– Роуз, тебя все любят, – улыбнулась Лили помимо воли. – Сочинила бы что-нибудь получше.
– Ну ладно. Он заговорил мое сердце так, что с ним случаются всякие дурацкие вещи. Вшил туда специальный клапан.
Джессика нахмурилась:
– Клапан стоит у моей бабушки, ты для этого еще маленькая!
– Клапаны бывают даже у младенцев. И у меня такой есть с рождения.
