Обняв жену, Боб шел в кухню и смеялся. В семье Уэллменов никогда не было разводов. Знал ли об этом его сын или нет, но его судьба была решена. Боб был готов поставить на кон свою новую серебряную пряжку, что эта хорошенькая Кэсси — то, что нужно Теду, чтобы вывести его из семилетнего сна.
Мария улыбнулась мужу. Она победила. У нее было шесть месяцев, чтобы совершить маленькое чудо. И она собиралась использовать их на все сто процентов.
Глава 3
— Это бывшая комната Лиз, моей старшей сестры. — Алисия открыла дверь в спальню размером с домик, в котором Кэсси жила с бабушкой. — Она вышла замуж несколько лет назад, но мама оставила здесь все как было. Если тебе что-нибудь понадобится, моя комната напротив. Может, когда-нибудь захочешь поговорить.
— Спасибо, — смущенно поблагодарила Кэсси. Она огляделась. Белая плетеная мебель, подушки с кружевами, все в пастельных тонах — покрывало, шелковые обои, занавески на застекленной двери, ведущей на балкон, который Кэсси заметила снаружи.
Даже в детстве она не верила, что в таких комнатах могут жить живые люди. Или в таких домах, похожих на картинки из журналов о дизайне интерьеров.
Алисия отдернула занавески, и открылся потрясающий вид из окна. Силуэты спящих деревьев, ждущих весеннего тепла, выделялись на фоне голубого зимнего неба. Кэсси закрыла глаза и представила, как они будут выглядеть, когда голые ветви покроются листвой.
— Мне всегда нравился этот вид. Я бы переехала сюда, когда уехала Лиз, но для этого потребовалась бы неделя и целая армия грузчиков. — Алисия хихикнула. — О, я чуть не забыла. Я же обещала принести тебе ночнушку.
Она ушла, оставив дверь открытой.
Кэсси потрогала набор серебряных расчесок и гребней, лежащий на комоде. Она была уверена, что если ущипнет себя, то проснется на нищей ферме Сесила Гормана. Все это исчезнет, это просто сон.
Алисия вернулась с охапкой одежды.
— Вот ночная рубашка и белье. Мы примерно одного размера, поэтому я принесла джинсы и футболку. Я, кажется, немного крупнее, поэтому я не взяла для тебя бюстгальтер. — Она свалила вещи на кровать и плюхнулась рядом.
— Ты не должна… — начала Кэсси.
Алисия не дала ей закончить.
— Эй, я же буду твоей подругой! Я так рада, что в моем брате снова появилась искорка. Наша семья обязана тебе гораздо большим, чем работа и крыша над головой, Кэсси. — Она снова улыбнулась, и Кэсси заметила, что у нее улыбка матери. И Теда.
— О'кей, — сказала Алисия, заторопившись. — Мне пора идти. Если я не накручу волосы, то стану похожа на мула, у которого выдался плохой день. Будет что-нибудь нужно, позови маму. Мы все так делаем. Она очень добра к нам.
Алисия ушла и закрыла за собой дверь, Кэсси направилась в ванную. Она включила воду, чтобы наполнить глубокую блестящую белую ванну на ножках, взяла огромное розовое полотенце и положила на скамеечку, стоящую рядом с ванной. В большом овальном зеркале над туалетным столиком отражался свежий букет маргариток и роз. Она потрогала цветы, определяя, настоящие ли они, затем, поняв что цветы действительно настоящие, наклонилась и вдохнула их аромат.
Бросив одежду на пол, Кэсси влезла в самую роскошную ванну в своей жизни и вспомнила сегодняшнее утро. Завтрак был большим семейным событием — были братья и их жены, а также родители Теда и куча других родственников, приехавших для того, чтобы познакомиться с Кэсси и сесть за общий стол.
Клан Уэллменов сразу же заинтересовался Кэсси, вот только Тед сидел на другом конце стола и полностью игнорировал ее. О Боже, должно быть, он зол, как мокрый индюк под дождем. Он думал, что дядя Эш подготовит документы, так что останется только подписать их — и он снова станет свободным человеком. Но по закону он все еще был женат и будет женат еще шесть месяцев. Надо признать, что, будь она на его месте, встала бы посредине дубового обеденного стола и закатила первоклассную истерику.
Кэсси немного понежилась в ванне, пока вода не остыла и не опала пена. Она вздрогнула, выскочила из ванны и обмоталась огромным розовым полотенцем. Вдруг вспомнились слова Алисии о том, что в Теде снова появилась искорка, и Кэсси задумалась: что бы это значило? Вспомнилось ей и о той печали, которую она заметила в Теде. Возможно, это как-то связано с тем, почему все эти люди так добры к ней.
Уэллмены вовсе не были обязаны делать все это для нее. Еще никто не делал для нее так много.
Казалось, она только что устроилась на огромной подушке, натянула хрустящие белые простыни до подбородка и задремала… как вдруг дверь в спальню открылась.
— Не хотела тебя будить, — мягко сказала Мария, — но придется вставать, если ты собираешься купить униформу для офиса. Клиника Брока работает и в Новый год. — Мария посмотрела на часы. — Сейчас полчетвертого, в Новый год магазины закрываются рано, — добавила она.
— Черт побери! — Кэсси отбросила одеяло и вскочила с постели. — Ох, извините, миссис Уэллмен. Прошу прощения за мой язык.
Мария рассмеялась, громко и радостно, так, что Кэсси сама заулыбалась.
— Раньше, когда росла на юге Техаса, я сама так выражалась — до того как вышла замуж за Боба. Моя мать всегда говорила мне, что я никогда не найду себе мужа, если не перестану ругаться.
— Так вы тоже выросли в Техасе? — Кэсси стянула через голову футболку Теда и надела джинсы, которые принесла Алисия.
— Да, я там выросла. Но это отдельная история. Сейчас ты с мужем должна поехать за униформой. — Мария поправила постель. — Я рада, что ты решила остаться, Кэсси. И пожалуйста, зови меня Мария. Или мама, как меня зовет Тед.
— Да-а, — сказала Кэсси медленно. — Спасибо вам за то, что приняли меня, вы даже не знаете, как много это для меня значит. Но я не хочу злоупотреблять вашей добротой и добротой Теда. Понимаете, я просто не думаю о нем как о своем муже.
— Понимаю, — только и сказала Мария. Она еще раз поправила подушки, помахала Кэсси рукой и вышла.
— Черт побери! — снова ругнулась Кэсси. Этой милой леди, казалось, все еще была по душе мысль о том, что Кэсси и Тед женаты. Эта семья что, вся сошла с ума?
Тед ждал ее в гостиной.
— Готова? — спросил он уныло.
— Наверное, — спокойно ответила она. Она уже рассердила его, согласившись остаться, и не хотела злить еще больше. Он повел ее к своему белому, с синей отделкой, пикапу, эту отделку Кэсси не заметила в утреннем полумраке. По дороге в город он молчал, и она тоже.
Припарковав машину перед магазином одежды, он повернулся посмотреть в боковое окно. Было холодно, и на улицах Мейсвилла пустынно.
— Ты пойдешь со мной? — спросила она.
— Нет, — ответил он.
Неожиданно Кэсси занервничала. Уже давно она не была в магазине, за исключением ломбарда, где заложила кольца своей матери. Продавцы здесь, возможно, хорошо знали Теда, наверное, в этом городке они знали всех. Кэсси была бы не против, если бы он пошел с ней и представил ее.
