Велев держаться крепче, Наго поднялся на ноги, сделал несколько шагов, оттолкнулся — едва заметно, лишь мышцы напряглись под руками Аби, и оторвался от земли. Медленно, чтобы не напугать девочку, он начал набирать высоту, чувствуя, как она сначала вцепилась в пластины его гребня изо всех сил, а потом, когда они поднялись над кронами деревьев, восторженно ахнула и ослабила хватку.
Перед глазами Аби открылся вид захватывающей красоты. Обширный сад был окружен склонами лесистых гор и холмов, поросших густой травой. Впереди длинный спуск полого убегал вдаль, где сливался с широкой полосой песчаного пляжа, а за нею распахивался ослепительный, сверкающий на солнце простор голубого моря. Дракон поднимался все выше, линия берега разворачивалась перед глазами: полукруг бухты с обеих сторон упирался в черные обрывы скал – море придало им неровную, причудливую форму. Выше – и за скалами показались крутые зеленые берега, а за ними – извилистые очертания края острова, яркие светлые пятна песчаных отмелей, рифы, торчащие из воды.
– Так вот как видят мир птицы, – прошептала Аби с восхищением. Наго услышал и остался доволен тем, какое впечатление произвел на нее полет.
– Держись крепче, – сказал он, набирая скорость. Вопреки ожиданиям, девочка не испугалась, не завизжала, как обычно. Наверное, увиденное так ее поразило, что даже страх позабылся.
Когда они приблизились к берегу, Аби заметила странных существ. Отдаленно похожие на ящериц, но очень большие, даже с высоты, они грелись на солнце или не спеша передвигались по песку. Аби не то что не видела – никогда и не слыхивала о подобных тварях.
– Кто это там, внизу?
– Мои младшие братья, – ответил Наго и сделал над ними круг. – Драконы острова. Позже я познакомлю вас поближе, чтобы они тебя признали.
– Они тоже умеют летать? – спросила Аби с некоторой опаской.
– Нет. Они не летают, не говорят, не наделены разумом как я или ты. В сущности, они мало чем отличаются от зверей.
– А сколько здесь настоящих драконов? – сама того не желая, Аби задала вопрос, до сих пор вызывавший у Наго тоску. – Таких как ты?
Наго промолчал, плавно развернулся и полетел прочь от лежбища гигантских ящеров. Некоторые из них подняли головы, провожая его взглядами. Аби вдруг поняла, что, если бы у Наго была семья, вряд ли ей удалось бы прожить здесь столько времени, не познакомившись с ними. «Наверное, он лишился своих родителей, – с грустью подумала она, – так же, как я». От этой мысли слезы потекли так быстро, что она даже не успела их утереть, и несколько слезинок капнули на шкуру дракона. Наго повернул голову и посмотрел на девочку. Аби заметила — хоть его глаза сейчас были гораздо больше, а морда дракона все еще казалась ей свирепой и пугающей, взгляд не отличался от взгляда Наго в обличье человека.
– Я последний, – ответил он. – Здесь наверняка, да и на других островах никто давно уже таких, как я, не встречал. Но, прошу тебя, не вздумай реветь. Только представь, как сильно тебе повезло меня встретить! Должно быть, в прошлых жизнях ты совершила какой-то очень хороший поступок... эй, что ты делаешь?
Абигаэл прильнула к драконьей спине, обхватила руками, прижалась щекой и расплакалась. Ей было жаль Наго, последнего дракона на всем белом свете. Жаль себя, покинутую на острове, затерянном в океане. Своих родителей. Да и просто настало время, наконец, вдоволь поплакать после всех пережитых волнений, ведь несмотря на смелость, она была всего лишь ребенком.
– Прекрати немедленно! Разве тебе не нравится мой остров? Посмотри, сейчас мы полетим к вулкану. А потом я хотел показать тебе пляжи с розовыми песками. Но к чему все это, если ты все одно ни на что не смотришь, только ревешь?
Но, конечно же, своими речами он не в силах был ее утешить. Слезы лились нескончаемым потоком, и Аби ничто больше не радовало и не развлекало. Уткнувшись носом в спину Наго, она рыдала и никак не могла остановиться. Наго вздохнул. Слезы девочки тронули его до глубины души, но слова Онтонга не шли из головы, грызли червем сомнения. «Человеческие отродья лишь притворяются милыми и невинными, – говорил Онтонг, скаля в улыбке клыки, – чтобы выжить в жестоком мире. А на самом деле они коварны и хитры».
Чувствуя, как маленькие теплые руки обнимают его, а тело доверчиво прижавшейся девочки сотрясается от рыданий – слез, вызванных сожалением и о его судьбе, Наго решительно отогнал видение. «Она слишком мала, чтобы быть коварной, – мысленно ответил он воображаемому собеседнику. – Дети как податливая глина, прежде чем она затвердеет в камень под палящим солнцем, от чего будет зависеть форма, которую она примет? Не от того ли, что приложит большую силу?» Наго думал о том, как изменится Абигаэл, оставшись с ним на острове навсегда, какой она может стать, когда повзрослеет. Он больше не видел в ней чужака, напротив – чем больше дней они проводили вместе, тем ближе она казалась ему.
Не имея понятия, как обращаться с детьми, Наго, сам того не зная, сделал лучшее, что мог: он просто позволил Абигаэл выплакаться, не жалея ее и не упрекая. Медленно и плавно он летел, пока ее рыдания не превратились в редкие всхлипы, а потом и вовсе не утихли. Уставшая от плача, овеваемая прохладным встречным ветерком, убаюканная мерным покачиванием полета, Аби уснула. Почувствовав, как обмякло ее тело, Наго обернулся.
– Вот как, – озадаченно пробормотал он. – Что же.
Осторожно, чтобы ее не потревожить, он развернулся и направился обратно. Бесшумно приземлился в саду, позволив Аби соскользнуть в мягкую траву. Она пробормотала что-то, но не проснулась. Тогда Наго превратился в человека — за последние дни ему приходилось делать это чаще, чем за предыдущую сотню лет, взял Аби на руки и уложил в хижине.
После этого случая Абигаэл успокоилась. Она понемногу осваивалась на острове, привыкая жить как дикарка, в лачуге из банановых листьев в саду, где никогда не бывает холодов, даже дожди, хоть и лили стеной, были теплыми. Наго она совсем перестала бояться, ведь кроме него у нее никого больше не осталось.
Наго же перестал сомневаться по ее поводу. Он позволил себе подружиться с забавным человеческим детенышем и с удовольствием возился с ней, знакомил с окружающим миром. Оказалось, это вовсе не так уж плохо, когда нарушают твое одиночество. Вскоре Наго стало казаться, что Аби – такая же часть его мира, как море, дождь или драконы, будто она была всегда, и здесь ей самое место.
Так прошли недели, наступил следующий месяц, касанга, когда дожди идут по-прежнему часто, остров покрыт сочной зеленью и цветами, а ночи дышат свежестью и прохладой.
В один из дней растущей луны Онтонг заглянул проведать друга, как и обещал. Задолго он почуял человеческого детеныша и решил посмотреть, что происходит в саду. Он застал Абигаэл одну — Наго пропадал где-то на острове. Солнце уже коснулось горизонта, и девочка, не замечая невидимого для нее бога удачи, спокойно завершала свои дневные дела. Она прибрала место вокруг хижины, проверила, не появились ли за день прорехи в покрывавших ее банановых листьях, отдала кусок папайи наблюдавшей с дерева обезьянке, а затем устроилась на коленях и сложила ладони, чтобы помолиться.
