- Помогите! Открой, Эрна, открой дверь! Умоляю, открой!
Крик перешел в кашель.
- Ага, щас, размечталась, пусть тебя Ленс выпустит! - прокричала в ответ Эрна. И побежала к калитке.
- Выпусти меня, я сгорю! Выпусти! – голос женщины сорвался на визг.
Эрна остановилась и обернулась. Изо всех щелей дома валил густой серый дым.
- Так тебе и надо, гадина! Тебе меня жалко не было? И мне тебя не жаль! - выкрикнула Эрна в запале и сама испугалась своих слов.
Она замерла, собрала в кулак всю свою силу, приказала огню погаснуть и поняла, что духи огня, пусть нехотя, но подчинились ей. Волшебная сила начинала слушаться свою хозяйку с каждым разом все лучше и лучше.
В доме надсадно кашляла пленница.
Эрна подошла к дверям, рывком вынула грабли и отскочила в сторону, держа их за черенок наперевес.
Дверь открылась. Женщина, шатаясь, вышла на волю и без сил сползла по стене на крыльцо. Лицо ее было перемазано копотью. Взгляд перепуганный.
- Сиди смирно и не ори, - приказала ей Эрна, - я хочу, чтобы ты понимала, что здесь произошло. Я могла спокойно оставить все здесь гореть, но я пожалела тебя. Если задумаешь какую-нибудь гадость, я спалю тут все, клянусь Небесами. Ты сама виновата. Я хотела только еды купить. Я бы не стала никому вредить! Если узнаю, что ты навела погоню - тебе не жить! Поняла?
Та прижала ладони к груди и испуганно закивала.
- Вот так, - сказала Эрна, - вот так! Все по закону – по закону совести.
Она развернулась и пошла прочь.
Беспомощная, испуганная, загнанная всеми жертва навсегда осталась в прошлом.
- Ну, чего ты ревешь?
Пламя жадно пожирало хворост. Кисун прохаживался между Эрной и огнем, хвост его нервно подергивался. Беглянка ревела в три ручья. Она пыталась стереть слезы, смешанные с копотью, двумя ладонями сразу, из-за чего ее лоб, нос и щеки были равномерно покрыты затейливыми узорами.
- Чего ты ревешь, я спрашиваю? – рявкнул, не сдержавшись, кот.
- Ты не понимаешь!
- Не понимаю, - честно признался Кисун. – Мы сбежали, ты жива, полная корзина еды. Что не так?
- Я ее хотела убить! Я ее почти сожгла! Я ей желала смерти!
- Но ты же этого не сделала. Смотри, пожар потушила, всех спасла. Умница! – кот замолчал, а потом на полном серьезе выдал. - Хотя тварюку эту мало и три раза сжечь!
Его слова произвели неожиданный эффект. Эрна перестала рыдать, задумалась, довела до абсурдного совершенства разводы на лице и вдруг спросила:
- Почему?
- Продать хотела мою девочку, гадина! - Кисун возмущенно фыркнул.
- А, - Эрна немного помолчала, а потом виновато попросила, - я есть хочу.
- Я там у тебя молоко видел. Поделишься?
- Поделюсь, - шмыгнула носом девушка.
Молоко Кисуну налили в лопату.
Ближе к вечеру беглецы набрели в лесу на заброшенную дорогу, мощенную большими каменными плитами. Дорога была старая и очень странная. Часть плит лопнула от времени, часть местами погрузилась в землю, но сама дорога казалась девственно чистой. Нигде в швах между плитами не проросло ни травинки. Даже вездесущий кустарник не смог подкрасться сюда ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
От дороги веяло древней магией. Эрна не могла объяснить, почему так решила, но она была твердо уверена, что здесь потрудились отнюдь не простые люди.
- Странно, - сказала Эрна, - я никогда не слышала про дорогу в лесу. Папа с друзьями часто ездил на охоту, но никто из них никогда не видел этого, - она задумчиво обвела рукой вокруг. – Странно.
- Ничего странного, - хмыкнул кот, - огонь, который живет в тебе, открыл нам сюда дорогу.
- Почему ты так думаешь?
- Я чувствую. Твоя магия и магия этого места похожи. Они родные, они притягиваются друг к другу, - кот вздохнул,
Эрне нравилась эта дорога. От нее исходило странное тепло, которое успокаивало, согревало душу. Она присела и коснулась ладонью камня. Между пальцами и плитой возникла яркая искра и пробежала вдаль в обе стороны. Дорогу озарило теплое желтое свечение, совсем слабое, но все же.
- Удивительно, - сказала девушка, - и странно. Она меня чувствует. Она мне радуется. – Куда пойдем?
- Туда, - Кисун указал головой влево, - я чувствую, там что-то есть.
- Люди? – Эрна напряглась.
- Нет, строение, древнее, как и дорога. Заброшенное, без людей, – он замялся, подбирая слова, - оно тебя ждет и зовет. Оно очень хочет тебя увидеть.
- Ты знаешь, - Эрна удивленно покачала головой, - я тоже хочу его увидеть.
Шли довольно долго. Кисун впервые за последние дни расслабился и что-то тихо мурчал себе под нос. Эрна тоже ощущала странный покой, практически умиротворение. Из-под ее ног то тут, то там взлетали стайки светлячков, кружили над головой искристыми облаками и растворялись в лесу. Зрелище было волшебным.
Из-за деревьев на дорогу выпорхнула большая сова, ошалела от внезапного обилия света и, возмущенно ухая, сбежала обратно. Эрне это показалось таким забавным, что она рассмеялась.
В конце пути дорога уперлась в древнее строение, до боли знакомое по прежней жизни.
- Храм? – изумилась Эрна. – Кисун, это - храм, смотри! Только совсем старый.
- Конечно, храм, а где еще, по твоему, может быть магия огня?
-Я как-то не подумала, - не на шутку смутилась девушка.
Древний Храм Трех Стихий был неимоверно огромным, гораздо больше храма в родном городе Эрны. И даже больше, чем храм в столице, куда ее возил на праздник отец. Величественное строение почти совсем не пострадало от времени, только барельефы у входа слегка оплыли, потеряли резкость, под напором ветра и дождя. Высокое крыльцо в десяток ступеней вело к большой арке, где когда-то красовалась кованная ажурная решетка. Металл, в отличие от камня, напора времени сдержать не смог. Безжалостная коррозия изгрызла петли. Одна створка отвалилась и медленно разрушалась, лежа у входа. Вторая, повиснув на одной петле, привалилась углом к стене.
- Иди, - ободрил хозяйку Кисун, - не бойся. Здесь не опасно, - он замолк и уточнил, - для нас не опасно. А незваные гости и так не смогут найти дорогу сюда. Не знаю кто, но кто-то запечатал этот путь, – кот говорил так убедительно, что Эрна ни на минуту не усомнилась в его словах.
- Кисун, откуда ты все это знаешь? - изумилась она.
- Я тебе расскажу, правда, расскажу. Только чуть позже. Мне тебе многое нужно сказать. Время пришло.
- Обещаешь?
- Да, только не торопи.
- Я не буду, я подожду, я очень люблю тебя Кисун.
