– Тебе никто не говорил, что ты чересчур дружелюбна? – спросил он Кэнди, мечтательно разглядывающую его.
– Она еще не знает, что такое страх, – крикнула из ванной Кассандра. – Дай ей еще месяц-другой. Я читала, приблизительно в этом возрасте дети вдруг становятся очень пугливыми, и тогда я не смогу оставлять ее даже со своими родителями.
Не отрывая глаз от Гейба, Кэнди сунула ручку в рот. Гейб, не зная, что делать с ее ножками, просто позволил им свободно болтаться. Девочка, похоже, не возражала и, пользуясь моментом, изучала его лицо вблизи.
– Твои родители часто сидят с ней? – спросил Гейб, больше не в силах сдерживать любопытство.
– Постоянно, – откликнулась из ванной Кассандра. – Без них у меня ничего бы не получилось.
– Знаешь, я удивлен, что ты вообще чего-то добилась, – сказал Гейб, затем, осознав, что его слова могут быть истолкованы неверно, поспешил исправиться: – Не пойми меня превратно.
Кэнди произнесла что-то среднее между «бу» и «гу», при этом пустив слюнки на рукав его пиджака. Понимая, что пора ему уже привыкнуть к таким вещам, раз он встречается с Кассандрой давно, Гейб сдержал в последний миг восклицание, уже готовое сорваться с языка.
– Пойми меня правильно, Кассандра, мужу с женой вдвоем бывает трудно растить ребенка. А ты все делаешь одна. Это подвиг.
– Ты не знаешь и половины всего, – сказала Кассандра, выходя из ванной.
Ее красный свитер приятно гармонировал с бело-красным нарядом дочери. Густые светлые волосы были распущены и свободными волнами ниспадали на плечи. Косметика подчеркивала черты лица, не бросаясь в то же время в глаза.
Первой мыслью Гейба было сказать Кассандре, как она красива, но он сдержался. Во-первых, она не похожа на тот тип женщин, за которыми он обычно ухаживал. Гейб предпочитал примитивных женщин, готовых выйти за него замуж ради денег, чтобы затем до конца жизни вести себя именно так, как он скажет. Но Кассандра была совершенно иная. Она являлась странным сочетанием естественности, красоты, ума и консервативности. Если бы они действительно встречались, Кассандра стремилась бы стать равным партнером. Но они просто живут на одном этаже и испытывают друг к другу взаимную неприязнь. И именно к этому состоянию они вернутся в ту самую минуту, как возвратятся в Пенсильванию. Незачем принимать все близко к сердцу. Удержавшись от комплимента, Гейб улыбнулся.
– Хочешь взять ее? – неуверенно произнес он, держа Кэнди перед собой так, словно боялся разбить.
– Тебе нужно учиться держать ребенка, – сказала Кассандра и переместила девочку так, что она оказалась на согнутой руке Гейба. – Видишь? Так удобнее?
– Да, – согласился Гейб.
До него донесся аромат духов Кассандры, и этот запах повлек за собой воспоминание о поцелуе, которым они обменялись. Гейб надеялся, что навсегда стер его из своей памяти, но, оказывается, хватило лишь слабого запаха духов, чтобы оно вернулось во всей силе. Гейб снова ощутил странные импульсы, которые в последний раз испытывал очень давно. Он ощутил более глубокие и сокровенные желания и позывы, чем подобает испытывать мужчине к женщине, с которой он знаком всего лишь несколько часов. Но тут Гейб поймал себя на мысли, что он даже не может сказать, что знает Кассандру, так как они ни разу по-настоящему не разговаривали друг с другом.
– По-моему, вниз Кэнди нести должен ты, – сказала Кассандра, направляясь к двери. – Как только мы войдем в гостиную, ты передашь ее мне, и никто не увидит, как неловко ты с ней обращаешься, но в то же время все решат, что у тебя все получается очень хорошо.
– Логично, – сказал Гейб, но Кассандра уже вышла за дверь.
«О Боже, он просто великолепен сегодня», – думала она. Кажется, то, что на нем надето, называется смокинг. Во всяком случае, не так одеваются мужчины, отправляясь на работу в офис. Этот костюм более красив и стилен, безукоризненно скроен, и Гейб в нем выглядит невероятно сексуально. Эти мысли навели Кассандру на воспоминание о поцелуе, и она почувствовала, что залилась краской. Залилась краской! Ей, женщине, имеющей ребенка, негоже заливаться краской из-за поцелуя. И даже не из-за поцелуя, а только из-за воспоминания о нем. Боже милосердный, она сходит с ума.
Чтобы скрыть свое лицо от Гейба, Кассандра стала первой спускаться по лестнице, но ему пришлось указывать ей дорогу в обеденный зал. Как и было условлено, Гейб передал девочку Кассандре, едва они вошли туда, но, похоже, об этом можно было и не беспокоиться. Не успела Кассандра взять Кэнди из рук Гейба, как его родные все трое стали предлагать подержать ребенка – еще до того, как их представили друг другу.
Гейб поспешно познакомил Кассандру со своими родителями. Сэм и Лоретта были высокие и очень приятные, лет пятидесяти. Присутствовала здесь и Эммали, бабушка, невысокая милая старушка, которую Кассандра приняла было за горничную.
Когда со знакомством было покончено, выяснилось, что родные Гейба настолько рады самому присутствию Кэнди, что их ничуть не заботит, как и почему она появилась на свет.
– О, Эмма рассказала нам о ребенке! – восторженно произнесла мать Гейба. – Сэм, разве девочка не прелесть?
Кэнди лучезарно улыбнулась. Кассандра сжала губы, сдерживая усмешку.
– Вы ее избалуете, – сказала она, рассмеявшись от всей души.
– На то и нужны бабушки и дедушки, – заявил отец Гейба, опередивший женщин и забравший Кэнди из рук Кассандры.
– Сэм, посади ее на высокий стульчик, – посоветовала Лоретта, но Сэм лишь улыбнулся, покачав головой.
– Малышкам салат нельзя, так что во время первого блюда я подержу ее на руках.
– Ну ладно, – неохотно согласилась Лоретта. – Но кормить ее буду я.
– Ты дашь ей горошек и прочую гадость, – сказала Эмма. – А я угощу ее мороженым, и она полюбит меня сильнее.
– Я уверен, она всех вас полюбит, – сказал Гейб, предлагая Кассандре стул. Затем он сел рядом с ней. – Видит Бог, если ей понравился я, ей понравятся все.
– Мы были несколько поражены, Гейб, когда увидели у тебя на руках ребенка, – честно призналась Лоретта. – Приятно, но все же поражены.
– Это еще не все, – вставила Эммали. – Ведь Кассандра совершенно не во вкусе Гейба. Она не заносчива, не глупа, не полураздета. По-моему, наши молитвы были услышаны, Лоретта.
Лоретта внимательно оглядела Кассандру.
– Знаешь, Эмма, ты права.
– Я буду очень признателен, если вы прекратите говорить обо мне так, словно меня здесь нет, – пробормотал Гейб.
– Мы ведем себя так с тех пор, когда ты был в возрасте Кэнди, – сказала Эммали. – Передай мне булочку. К тому же это правда, – продолжала она, разломив булочку и щедро намазав ее маслом. – Вот та женщина, которую мы хотели увидеть в твоей квартире, когда без предупреждения приезжали в Пенсильванию. Знаешь, я так рада, что того и гляди расплачусь.
