- Только не вздумай искать мне мужа, - угрожающе прошипела я, поглубже забиваясь в неудобное кресло.
- Пока меня больше волнуют вопросы твоего выживания, малышка.
- И все-таки я не поняла, почему ты меня пощадил.
- Ани, я доверяю Судьбе, - с мирной улыбкой вздохнул крестный. - В тот раз она впервые отвела от тебя удар, выгнав ночью из комнаты. А ведь ты еще не владела магией! Я сразу понял, что ты - ценная фигура для мироздания, раз оно опекает тебя на таком уровне. И не стал идти против природы, интуиции... и симпатии, в конце концов.
Глава 3. Заключение
Привычная прохлада больничного отделения успокоила внутренний пыл. Джен посмеивалась, что я чувствую себя здесь как дома, потому что раз в месяц оказываюсь на койке в качестве пациента. Шутки шутками, но, во-первых, мне действительно было комфортно в просторном, пахнущем травами, снадобьями и свежестью помещении. Во-вторых, расческу я себе в шкафчике завела. На всякий случай. Правда, в отсутствии зеркала красоту наводить стало проблемно.
Мари хлопотала над каким-то варевом - даже знать не хочу, что там у нее булькало в хрустальной чаше, попахивая аммиаком и дождевыми червями. Я же вернулась к начатой энциклопедии: буквой Л ядовитый алфавит не закончился.
- Помогите! - негромко пискнуло невысокое чудо, просунувшее в дверной проем лохматую белокурую головку. Девочка была первокурсницей.
- Что тебе, милая? - Мари важной птицей выпорхнула из-за зельеварительного стола и втащила гостью в палату целиком. - Где болит?
- Я меня? Нигде, - помотала головой девчонка, округлив и без того огромные серые глаза.
- А кому помочь?
- Не знаю. В новой оранжерее кто-то лежит, - затараторило чудо. - Я спать шла и в окно увидала. Там ноги торчат из-за двери. Четыре штуки. В ботинках.
- Хмм, - с улыбкой заявила Мари. - Четыре ноги - это не страшно. Но вот чтобы в ботинках. Хорошо, милая, спасибо, что сообщила.
Выпроводив впечатлительную ученицу, госпожа Пламберри неодобрительно засопела.
- Я подниму Эйвери. Снимем с дверей защиту и сходим проверить, кто там разлегся среди ночи. Скорее всего, привиделось. А старикам по дорожкам бегай. Ты тоже одевайся, вместе пойдем.
- Там холодно. И снег, - нервно пробормотала я, не теряя надежды пропустить прогулку.
- Ани! Тебе надо хоть иногда бывать на свежем воздухе, - сказала Мари, что печатью шлепнула. - Тем более, в компании Главного и Единственного Стража совсем не страшно.
***
Над Эйвери летел десяток световых шаров, дорожка утопала в искрящемся снегу. Я замыкала процессию, ежась от холода. Сапожки скользили, под ногами то и дело раздавался хруст. Нет, нескоро я полюблю зиму.
Новая оранжерея - седьмая - расположилась у самой лесной опушки. Я в ней еще ни разу не была и понятия не имела, что за растения тут живут. А вот ноги из открытой двери, и впрямь, торчали. В количестве четырех. И в ботинках.
К ногам прилагались неподвижные тела двух мальчишек лет тринадцати.
- Мари! - прохрипела я и зажала рот, пытаясь задавить вопль в зародыше.
- Не делай поспешных выводов, - сосредоточенно пробормотала женщина, склоняясь над телами. Она и сама стала белее снега. На контрасте с зелеными лицами пострадавших это было особенно заметно. - Дышат. Беги наверх, Анна. Приведи Андрея. Я понятия не имею, что растет в его новой оранжерее и чем отравились эти мальчики.
***
Пока добежала до четвертого этажа, успела успокоиться и согреться. Снег меня нервировал и рисовал в сознании страшные картины. Мари права, мальчики просто наелись незнакомых ягод и отравились. И зеленый оттенок кожи, так меня перепугавший,
- лишь очередной симптом. Сейчас подберем антидот по ее модной книжке, и все будет в порядке.
Пробарабанила в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь. Строгий, подтянутый силуэт Карпова обнаружился у окна. Он стоял спиной ко мне. На подоконнике с важным, горделивым видом - будто принесла невероятно ценную весть, - сидела Джильберта. Увидев меня, ламбикура ощутимо напряглась и начала переминаться с ноги на ногу.
- Не поздновато для посещений, мисс Дэлориан? - с иронией проворчал профессор.
Глаза у него на спине, что ли? Или аромат моего «цветочного мозга» чувствуется издалека?
- Я на дежурстве, сэр, - нервно ответила я. Часы показывали одиннадцать. Не хватало еще, чтобы Демон решил, будто я по своей воле пришла к нему в столь поздний час. -Меня послала госпожа Пламберри. Нужна помощь кое в каком вопросе.
- Внимательно слушаю, - серьезно ответил Карпов и повернулся.
- Во седьмой теплице нашли без сознания... - начала я и запнулась.
Из-за спины профессора появилось существо. Оно топталось по подоконнику, склевывая с серебряного подноса остатки лакомств. Но, услышав меня, замерло и подняло курчавую головку. Мир тут же сузился до двух розоватых глаз с крошечными молниями внутри. Не было ничего важнее их. И нужнее.
Мысли бодрым маршем покинули голову. Все до одной. Осталось лишь ощущение полного счастья, эндорфиновым хором прокатившееся по мышцам.
- Продолжайте, мисс Дэлориан. Судя по всему, ситуация серьезная.
Напрочь позабыв, зачем пришла, я продолжала разглядывать крошечного ламбикура. Без сомнений, это был птенец Джильберты - курчавое оперение в цвете «баклажан», темнорыжий клюв, смешные кисточки ушей. Только он был чуть светлее вредной мамаши и гораздо лохматее: парню - а я была уверена, что это самец, - не помешала бы расческа.
- Не вздумай! Ты еще мал для этого! - переполошилась Джильберта и яростно захлопала крыльями. - Это слишком интимно...
Пока ламбикура орала, мы с непослушным птенцом глазели друг на друга. По телу прокатывались электрические импульсы. Ощущение странное - как смесь страстного поцелуя, томной неги после долгого сна и удовольствия от поедания шоколадного торта.
- Поспешный выбор, малыш! - волновалась сердобольная мамаша. - Она тебе не подходит!
- Анна, - вдруг гортанно провозгласил мое имя кроха-ламбикур, и волна мурашек пробежалась от поясницы до затылка.
С удрученным вздохом его негодующая мать сложила крылья и опустилась на подоконник. Странное знание вдруг родилось в моей голове. Я скосила ее набок и произнесла:
- Арчи.
- Надо погладить, - подсказал Карпов. А потом не удержался от колкости и язвительно добавил: - Даже не представляешь, Арчи, во что ты ввязываешься.
Подойдя ближе, я ласково провела ладонью по шелковистому оперению. Подушечки пальцев приятно покалывало и обдавало теплом, будто между нами метались миниатюрные молнии. По телу расползалась беспричинная радость, волнообразно сменявшаяся то вдохновением, то томной меланхолией. Крошка-ламбикур довольно прищурился и еще сильнее нахохлился, превратившись в лохматый фиолетовый шар.
