Когда пришла пора переходить к занятиям, Виктор Эдуардович вновь сосредоточил свое внимание непосредственно на Беловой.
Девушка аж подобралась вся от его требовательного тона. Уши огнем запылали, будто их кипятком ошпарили. Ведь внезапно она поняла, как глупо сейчас будут звучать все ее аргументы. Особенно после того, что он видел собственными глазами.
— Я…я не могу сегодня заниматься.
— Плохо себя чувствую.
Зал наполнился безудержным хохотом одноклассников.
Но слово — не воробей, как известно.
Учитель удивленно вскинул брови, в ответ на подобное заявление.
От вранья горели уже не только уши. Полыхало все лицо.
Будучи не в состоянии выносить тот цепкий буравящий взгляд, она с особым интересом принялась изучать собственные туфли.
— На месяц, — голос предательски дрогнул. — По… по здоровью.
— Угу.
— Ты же несколько минут назад все нормы ГТО переплюнула! — отчеканил сурово, откровенно намекая на ее недавний танец. — О каком освобождении может идти речь?
— Естественно, — отозвалась тихо, буквально цепенея от ужаса.
Глава 9
В тот же миг она почувствовала, как Ирина предупреждающе стиснула ее запястье.
— Умоляю, скажи ему, что ты просто пошутила! — встревоженно зашептала подруга.
— Все будет хорошо, — ласково улыбнулась в ответ, — наверное…
— Чуть активнее, Елена! — поторопил Макаров. — Мы не можем ждать тебя вечно!
Не желая испытывать на прочность его терпение, Белова вышла вперед, извлекла из кармана сложенную вчетверо липовую справку (заготовленную изначально для Ивана Петровича) и молча протянула «документ» учителю. От волнения внутренности сиротливо липли к позвоночнику, а колени подкашивались. Но Лена каким-то чудом умудрялась сохранять внешнее спокойствие, пока Виктор Эдуардович внимательно изучал ее «шедеврашечку». В какой-то момент мужчина очень странно фыркнул. Потом еще раз. И еще. Создавалось впечатление, будто он едва от смеха сдерживается.
— Острое воспаление…почек, значит? — перед всем классом озвучил ее мнимый диагноз. Скептически вздернул бровь и уставился на девушку в упор. — Серьезно?
«Ой, какие же у него глаза красивые! И ресницы длинные! Мамочки-и-и-и…»
Ошалев от своего внезапного открытия, она смущенно потупила взор.
— Да! — отозвалась тихо, чувствуя, что Макаров продолжает буравить ее взглядом в ожидании ответа. Повисла пауза. Долгая, напряженная.
После чего учитель озвучил свой вердикт. Громко и четко.
— За сообразительность — пять! — заявил он холодно. — За откровенную халтуру — два!
— В каком смысле? — мгновенно забыв о своей недавней робости, ощетинилась Белова.
— Если уж берешься сама себе диагнозы…
— Ничего я…
Виктор Эдуардович жестом призвал Лену к молчанию.
— Во-первых, ни один врач не поставит диагноз — воспаление почек! — от его сурового тона озноб прошелся вдоль позвоночника. — Потому что данное заболевание звучит как острый, либо хронический пиелонефрит!
— Но…
— Во-вторых! — повысил голос, не дав вставить слово. — Важный симптом этой болячки — температура под сорок! Сама понимаешь, в таком состоянии порою трудно с постели встать! Не говоря уже о твоих… танцевальных рекордах. Далее! — продолжил гораздо спокойнее. — Справка по форме «095» выдается максимум на четырнадцать дней, но с возможностью последующего продления, в зависимости от самочувствия пациента. Сразу на месяц от занятий не освобождают даже с переломом ноги! Понимаешь?
— Да, — прошептала еле слышно. Губы задрожали. Плечи поникли.
— И наконец, — сдержанно улыбнулся, — у врачей крайне редко встречаются такие аккуратные разборчивые почерки! Какой напрашивается вывод?
Из банального упрямства, Белова раздраженно вскинула подбородок.
— Не знаю! — огрызнулась, чувствуя на языке горечь разочарования.
Шумно выдохнув, Макаров всучил ей справку и коротко распорядился:
— Иди, переодевайся!
— Я не…
— Не вынуждай меня звонить в поликлинику, и уточнять, работает ли у них доктор, чья фамилия указана на бланке! — прозвучало, точно приговор. — Ведь если я сделаю это, проблем избежать уже не получится! Ступай в раздевалку! У тебя на все три минуты!
Деваться было некуда. Задыхаясь от обиды, она скомкала липовую справку в руке.
А после, под громкий свист и оклики одноклассников, быстро побежала к выходу.
— О-о-о! — хохотнул Славик. — А Белова-то у нас, по ходу, все… Выздоровела!
— Поздравляем, Ленка! — поддержал его Чернев, заржав, как породистый жеребец. — Мы думали в этот раз от болезни тебе уже не оправиться! Та-а-а-к переживали!
— С возвращением в ряды трудящихся, принцесса! — ехидно пропела Наташка.
«Ликуют, предатели! — обозлилась на весь белый свет. — Радуются, что теперь и мне придется посещать гадкую мерзкую физкультуру на общих основаниях! Завистники!»
Нет. Умом-то она понимала, что не права. Во всем. Но легче от этого не становилось.
Эмоции все равно брали верх над разумом. Точно кислотой разъедали сознание.
«Эх, сказала бы я вам пару ласковых! А может, еще…и скажу!»
Оказавшись в раздевалке, Лена обессиленно прислонилась лбом к холодной стене, пытаясь отдышаться и восстановить порушенный самоконтроль. Из-за резкого контраста, разгоряченная кожа мгновенно покрылась мурашками, вынуждая ее непроизвольно вздрогнуть. Мысленно досчитав до десяти, она гневно запустила скомканную бумагу в дальний угол и решительно направилась к своему шкафчику.
«Ну, и пофиг! Сегодня я лишь бой проиграла. А война…война еще впереди!»
Глава 10
Всю перемену перед шестым уроком — историей, одноклассники оживленно обсуждали нового преподавателя, а также прошедшее занятие по физкультуре.
И столько восторга было в их голосах, столько трепета и воодушевления, что Белова невольно скривилась. Девки, так вообще, казалось скоро все парты слюной забрызжут — до такой степени Макаров им в душу запал. Лена не знала почему, но данный факт ее страшно злил. Прямо до трясучки. Как и бесконечные подколки ребят о том, что и на нее наконец-то нашлась управа в лице Виктора Эдуардовича.
