- Печатай! – приказал диктатор, и она покорно распахнула глаза, выполняя приказ. Дыша через раз. Шире раздвинув ноги. Поддавшись игре.
Похоже, у него тоже была своя точка кипения. Мужчина оттолкнулся от стола, вырвав из-под неё стул. Встал сзади, одним резким движением задрал юбку, рванул вниз нижнее бельё.
Милена замерла в положении, упираясь ладонями в стол. Дрожа от ожидания и желания, пока президент расстегивал ремень. Послышался звук молнии, и она почувствовала Его головку у своего входа. Застонала от предвкушения, но та не двинулась.
Золотарёва подалась назад, но диктатор скопировал её движение, не позволив насадить себя на него. Проведя головкой по клитору и снова ко входу. И снова, чтобы дать ложную надежду.
Милена застонала, уже от отчаяния. Она сходила с ума от желания, каждый раз подаваясь назад, когда казалось, что он вот-вот позволит ей почувствовать себя внутри.
- Пожалуйста, - услышала она свой слабый стон.
- Что? – спросил он, явно ожидавший нечто подобное. Добивавшийся этого своими действиями.
- Пожалуйста, - громче повторила она.
- Умоляй, - жёстко приказал тот, кто держал в страхе пол мира.
Золотарёва до крови прикусила губу, чтобы сдержать рвущиеся по приказу мольбы. Пытаясь совладать с собой, но тело ей более не принадлежало. Оно горело. Оно пылало. Оно умирало и хотело жить, а это было невозможно без Него. Здесь. Сейчас. В ней.
- Умоляй!
- Прошу, - сорвалось с губ.
Она вскрикнула, когда он резко устремился в неё, и кричала, не переставая, пока он безжалостно врывался в неё снова и снова.
Сводя с ума своим напором, своей силой, своей властью. Над ней.
- Так-то лучше, - услышала она, обессилено лёжа на столе, когда Медведь вышел из неё, предварительно успешно кончив.
Оскорблённое чувство собственного достоинства среагировало быстрее, чем она успела подумать.
Золотарёва впечатала в президентскую щеку звонкую пощёчину, дерзко одернула юбку, умудрившись практически одновременно натянуть трусы на место. Схватила сумочку и вышла из-за стола, направившись к выходу.
- У меня обеденный перерыв час, - бросила она резко. – Закончу с твоим чёртовым указом, когда вернусь!
«Точка!», - почти хлопнула она дверью, насколько это было возможно сделать с мощными пуленепробиваемыми дверьми приёмной президента.
Глава 7. Последствия
Ей потребовалось около получаса, чтобы успокоится и вернуться к реалиям жизни и осознания своего места в ней.
Милене стало страшно.
Ни отец, ни бывший муж не спустили бы ей ничего подобного, а они были всего лишь людьми.
Кроме того, в её случае инициатором насилия была именно она – президент лишь унизил её.
Для неё насилие было неприемлемым поведением. Оно не должно исходить ни от одной из сторон. Это порождает хаос и выводит отношения на уровень, где размываются границы допустимого. Где теряется уважение. Настоящее. Основанное не на страхе.
Гонимая тревогой и чувством вины, она задержалась с обеда лишь на пятнадцать минут.
- Ты где была?! – потребовала объяснений Ангелина Ивановна
Она тихо скользнула за свой стол и возобновила работу над треклятым указом, решив оставить вопрос без ответа. Постоянно допуская опечатки и провозившись с ним гораздо дольше, нежели была способна в спокойном состоянии.
Президент на рабочее место с обеда так и не вернулся.
Не было его и на следующий день. Напряжение в теле Золотарёвой, в ожидании скорой расправы стало спадать. Она воспылала надеждой, предполагающей, что всё же пронесёт, но та безнадёжно рухнула, когда в конце третьего рабочего дня на выходе из Кремля к ней подошла служба безопасности.
- Милена Золотарёва?
- Да, - сдавленно отозвалась она.
- Следуйте за нами.
На ватных ногах она последовала за шкафом, обтянутым в чёрный костюм. Затылком чувствуя, как позади за ней следует ещё двоё, отрезая пути к бегству. Хотя куда бежать, куда?! И от Кого?
Её посадили в пуленепробиваемый джип, в котором она совсем недавно ехала с главой государства. Сейчас же её попутчиками были три безопастника, суровые выражения лиц которых не предвещали ничего хорошего.
Милена была практически уверена, что её вывезут за пределы города и избавятся от трупа на какой-нибудь свалке.
«Если смерть, то быстрая», - единственное на что она смела надеяться в этот момент, считая за благо.
Хуже страха смерти может быть лишь страх предстоящих издевательств и боли. Для неё, по крайней мере.
Высотки становились всё ниже, пока не исчезли совсем.
Золотарёва крепче сжала кулаки, собрав в них оставшуюся силу воли, чтобы не начать истерить. От «братков» всё равно ничего не зависит. Они лишь получили приказ, который исполнят любой ценой. В конце концов, от этого зависят их собственные жизни.
Она удивилась, когда джип въехал на территорию аэропорта, а затем её препроводили на частный самолёт.
Вдавливаясь в комфортабельное бежевое кресло и с силой сжимая подлокотники, она не могла оторвать взгляд от чарующей красоты облаков и раскинувшегося перед взором мира.
Не могла она не думать и о том, что выкинуть зазнавшуюся любовницу из самолёта, зная о её страхе высоты - это хоть и изощрённый, но слишком шикарный способ убийства даже для диктатора огромного влиятельного государства.
По приземлении её пересадили в Rolls-Royce и отвезли в пятизвёздочный отель - обслуживание высококлассного уровня и окружавшая повсюду роскошь кричали о его статусе даже той, кто ни разу не бывал в подобном месте.
Очевидным был и факт, что она оказалась в другой стране.
На это указывали не только люди в холле, говорившие на другом языке, но и архитектура – удивительная, непостижимая, величественная, прошедшая сквозь века, разные эпохи и впитавшая в себя различные веяния.
В одном Золотарёва была почти уверена – она в Европе.
Хотя до этого момента она была уверена в том, что в Европе не может быть ничего интересного для любительницы природы.
Возможно. Но живущая в ней вторая личина – любительница старины и загадок прошлого пребывала в восторге.
Милена прошлась по шикарным апартаментам в стиле барокко и вышла на огромную балюстраду, застыв от открывшегося вида на тысячи огней удивительного города.
Прохлада ночи заставила её поёжится и обнять себя, чтобы согреться.
Она скользнула взглядом вглубь балюстрады в поисках пледа и напряжённо замерла, наткнувшись на внушительную фигуру Медведева, сидящего на одном из металлических стульев, расположенных здесь же.
