Моей спальни, как таковой, больше не существовало. Здесь стояла совершенно незнакомая мебель – темная, с кованой вставкой на высоком изголовье кровати, укрытая пушистым покрывалом цвета сливок. Шторы тоже… и пол был закрыт такого же цвета ковром. Шкафы, как я любила - без зеркал, как и раньше прикрывавшие всю противоположную окну стену, прикроватные тумбочки – все было в темном цвете и простом, лаконичном стиле.
В висках тяжело застучало, и я с силой потерла их, чтобы и в глазах заодно прояснилось - кажется, я поняла. Все здесь залито было их кровью и вот поэтому… Захотелось поскорее уйти, я поспешно распахнула дверку шкафа – одежда привычно висела на своих местах, аккуратными стопочками была разложена на полках. И когда все успел? Хотя… прошли целые сутки, делали специально нанятые люди. Достав сумку, принялась складывать туда вещи – практичные, немаркие, только самые необходимые. Все плыло перед глазами - соленая вода во мне не иссякала. Вытирала их, зло сморкалась и продолжала собираться.
Эта комната… наше гнездо, кубло, нора, наша счастливая берлога, куда мы забирались и творили любовь. Уже не так, как в самом начале – часто и яростно, до боли во всех мышцах и состояния не стояния потом. Сейчас все проходило без спешки и надрыва – нежно и привычно, со знанием дела и умением. Не так часто – два-три раза в неделю, но всегда с желанием и приятным финалом для меня. Я чувствовала себя любимой и желанной, я изучила его пристрастия и вкусы до мелочей, так же, как и он мои. Так какого хрена?!!
Со мной творилось что-то не то, нужно было срочно бежать отсюда. Со свежих ран безжалостно срывали молодую, только наросшую кожицу, и опять я корчилась от боли и обиды, даже дышала судорожно, с трудом. Как маленькая, честное слово! Остановилась, тяжело присела на новую кровать и глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться. Вытерла глаза и, отбросив в сторону совершенно мокрый носовик, вдруг вспомнила… кинулась искать свой телефон. Нашла его в прихожей на полочке и позвонила Ирке:
- Он еще там?
- Уехал. Сразу за тобой и уехал, сказал – на работу. Собирайся спокойно. Потом давай сюда, примешь проект и съездите с Марком – посмотрите на само место. Определишься с постоем на первое время, или с Марком же и вернешься. Можешь жить у меня и ездить туда каждый день, но это далековато.
- Разберемся… Что он сказал тебе, Ир?
- Помоги… сказал, - сдавленным голосом ответила она, - знаю, что сволочь, а ненавидеть не получается, веришь?
- Верю. Потому что не твой. На своего у тебя хватило… всего.
- Может просто перегорело уже, забылось – как это? Столько лет прошло… - задумчиво прозвучало из мобильного, - я тут жду тебя, смотрю карту местности, но ты же понимаешь…?
- Да-да, не нужно без меня. Я собралась, поела, уже выхожу.
В отдельную сумку отправились документы, планшет, деньги, предметы ухода и гигиены, пара полотенец, комплект постельного, маленькая кофемолка, такая же турка и нераспечатанный золотой пакет зернового «Жокея». Еще походный комплект посуды и тапки с помпонами. Резиновые сапоги, дождевик и пара курток разной степени утепленности, находились в шкафу на работе. Раньше, несколько лет назад, нам с Иркой часто приходилось выезжать на место очередной стройки, отслеживая качество работы только-только набранных строительных бригад.
Оглянулась на выходе, потопталась высокими кроссами по коврику, еще раз осмотрела себя, засомневавшись на минутку – высокие джинсы, простая водолазка, свободная ветровка - одежда для строительной площадки. Нет, все нормально, сейчас самое то – как раз под опухшую от слез физиономию и простой хвостик на затылке. Еще темные очки на нос и оставить у консьержки пятерку для соседа.
Ну, и с Богом! Если уж пережила эти сборы, то все остальное переживу точно.
Глава 5 На этот раз я заглянула в соседнее помещение и поздоровалась с тремя женщинами разного возраста – нашим офисным коллективом - двумя бухгалтерами и дизайнером. Три выездные строительные бригады полностью состояли из одних только мужиков, в каждую из них входило по шесть человек – вот и весь рабочий штат «Теремка». С бригадами мы поначалу намучились, текучка была страшная – многие хорошие и рукастые мужики пили. Работали нормально, а в день получки скатывались во многодневный запой. С такими работниками мы прощались и брали новых. Увольнениями занималась я. Ирка нервничала и боялась, а у меня расставаться с пьяницами получалось тихо и мирно, без взаимных оскорблений и смертельных обид. Мы даже невесело смеялись с ними, подшучивая над проклятой зависимостью:
- И в борьбе с зеленым змеем… - с сожалением улыбаясь, исполняла я традиционный марш прощания.
- …побеждает змей! – как правило, дружно подхватывали алкоголики и, получив честный расчет, расходились по домам. Ирка легонько выдыхала – злые и обиженные пьющие мужики могли представлять реальную опасность для нас самих и нашего маленького бизнеса.
- Мне кажется, они все влюблены в тебя, - довольно говорила она мне.
- Само собой, со мной же и выпить можно – мечта, а не женщина, - легко соглашалась я. Было пару раз – кидала в себя, как в яму и стопку и вторую, а ни в одном глазу на нервах.
В конце концов – уже года три как, постоянный состав бригад определился, мужики сработались и почти не чудили. Может еще и потому, что со временем стали неплохо зарабатывать – нас узнали на рынке строительных услуг, количество заказов увеличилось, работа стала знакомой и привычной, а главное - постоянной. Они стали по-настоящему дорожить ею. Мы тоже ценили своих людей и по-женски заботились и об условиях их проживания на объекте, если он находился на значительном отдалении, и о питании. А они в свою очередь по-мужски оберегали нас от лишней нервотрепки, стараясь решать мелкие спорные вопросы самостоятельно, на уровне бригадиров.
Ирка устало потянулась при виде меня, взлохматила короткую блондинистую шевелюру и молча наблюдала, как я достаю из шкафа и расстилаю на своем рабочем столе большую льняную салфетку. Позвякивая металлическими крышками, осторожно вытаскиваю из пакета пару судков с заливным, тертый хрен, зеленый лук, хлеб, и живописно расставляю и раскладываю все это на беленом льне, протягиваю ей ложку.
- Вот… пробуй. Как и обещала, - подвела я итог, по-хозяйски обводя взглядом аппетитную «поляну».
- Да провались оно все… - тихо выдохнула она, отворачиваясь.
- Можно подумать, рыба виновата, - вздохнула я, - вот я всегда удивлялась… речка огромная – метров пятьсот в ширину и длина само собой…, а крючок с червячком такой ма-аленький. Но находит же дура-рыба и хватает, и подыхает потом! А оно видишь как – сука-судьба... червяк около нее опустился. Сколько они там возились – максимум полчаса? Судя по интенсивности процесса… - трудно сглотнула я, суетливо переставляя все на столе с места на место: - А рабочий день дли-инный – с утра и до вечера. Но именно в эти полчаса меня и угораздило мотнуться, чтобы угостить тебя заливным. Судьба, Ир, виновата, а не рыба. Так что давай… что добру пропадать?
