— Ты уже давала такую?
— Некому было. С подругами у меня тоже не густо. Если нам суждено ехать навстречу смерти, то сейчас самое время обзаводиться друзьями.
Карина услышала тревожное дыхание напарницы.
— Повторяй за мной, — предложила она, — насочиняю с три короба:
«Кровь за кровь, жизнь за жизнь, пока мы дышим.
Моя жизнь в твоих руках, твоя — в моих.
Разорви нашу связь, и мы погибнем.
Клянусь в дружбе навек!»
— Сама придумала? — восхитилась Карина.
— Я мастерица байки травить. Погоди, привыкнешь, не то еще услышишь. А теперь, обнимемся!
Подружки прижались друг к другу. Только Карина быстро-быстро отстранилась. Не привыкла она к нежностям.
— Тина, ты как здесь оказалась? — решила она разузнать как можно больше о подруге.
— Глупо. Сама в фургон села.
— Как это? Тебя пряниками заманивали?
— Стыдно рассказывать, развели как лохушку. Давно по съемным квартирам живу, как раз вышел срок искать новую: хозяйка срок два дня дала. Я нашла, и, тут удача: на входе в подъезд объявление «Грузоперевозки». Прямо перед носом, как поднимаешься на ступени. Хоть и вещей вроде немного, но в руках не унесешь, накопилось — подушки, матрас, вещи зимние, посуда. Набрала номерок, фургон подъехал точно ко времени, как и договаривались. Вышла встретить, запихнули в салон. Черт! Плакали мои вещички. Наверняка в подъезде так и валяются. Бомжи местные растащат или дворничиха на помойку снесет.
— Сочувствую, та же тема. В общаге за место борьба. А у меня койка новая, в шкафу полка со шмотками, в тумбочке косметика. Дешевка, конечно, но все равно жалко.
— Придется забыть, лишь бы из передряги выпутаться, а шмотки — дело наживное. Кстати, тебя как угораздило в это путешествие отправиться?
— Лимонаду выпила и вырубилась. Дальше ты знаешь…
— А лимонад ты в супермаркете купила, — с издевкой пошутила Тина.
— Если бы! Представь, физрук из моей школы, неожиданно нарисовался. Поедем, говорит, до общаги довезу по старой дружбе, а я — дура, и рада. Нравился он мне, когда-то. По доверчивости, лимонад из его рук приняла и почти всю бутылку выпила, пожадничала. Денег на лимонад лишних нет, сама понимаешь.
— Убила бы! — прошипела Тина в поддержку.
— Козел! Теперь-то я поняла, что он специально меня выцеплял, по улицам кружил. Я пока ворон по сторонам считала, шаталась без цели, несколько раз похожую машину поблизости видела. Подъехал, весь такой добренький, заботливый: «Кариночка — красавица, похорошела, не узнал бы». Освобожусь, найду и замочу гада.
— А я тебе помогу.
— Не стану возражать. На куски готова разорвать, чтобы дольше помучился. Представь…
— Ну?
— Он меня продал, как вещь.
— Откуда знаешь?
— Сам признался, когда прощения просил. Твердил, что из-за денег, на зарплату учителя жить тяжело.
— И во сколько он оценил твою жизнь?
— Это я не успела выяснить. При следующей встрече спрошу и вытрясу из него все до копейки, вот увидишь. Вернет с процентами.
Внезапно Тина сменила тему:
— Карин, заметила, какой красавчик нас охраняет?
— Ага, скажешь тоже! Лица не разглядела, зато силушку богатырскую попробовала. Кулаки у него — железные. Припечатал, словно молотом, до сих пор отдышаться не могу, ребра в обратную сторону.
— Я влюбилась! — перебила Тина.
Она в потёмках не видела, как Карина крутит пальцем у своего виска.
Глава 4
Ровная до этого дорога после крутого поворота сменилась, по всей видимости, на ту самую, которую проклинают все автомобилисты — яма на яме. Девчонки дружно подпрыгивали от каждого неудачного маневра фургона, чертыхаясь и проклиная горе-водилу.
— Не мешки везешь! — громко прокричала Тина, когда возникло ощущение, что их хотят угробить.
Неожиданно, автобус сменил ход, а под колесами зашуршало неизвестное дорожное покрытие.
— Слышишь, — прошептала ей Карина, — как будто мелкие камешки шебаршат.
— Значит, от шоссе уже далеко! Считай, больше трех часов в пути! Точно тебе говорю: хана нам!
Фургон просигналил и в скором времени остановился.
— Слушай мою команду! — распорядился качок, вновь с грохотом открывая дверь фургона.
Девчонки всполошились. Не солдаты же! И почему этот тип дозволяет себе общаться в подобном тоне?
— Че-го? — медленно протянула Тина, — пошел ты со своими командами! Клянусь, не шевельнусь, пока не узнаю где я.
— Разговорчики! — в той же манере продолжил мужчина, — выходи, стройся!
— Еще чего! Сам стройся, — запротестовала Карина.
До боли сжав губы, она приготовилась прыгнуть, а потом и вовсе задать стрекача. Оставалась мелочь — усыпить бдительность их охранника. Только тот словно прочитал ее мысли и в ответ показал сжатый кулак:
— Думаешь, я прошу? Может, напомнить, что бывает за непослушание? Те тумаки покажутся ласковым поглаживанием. Не играй со мной, шансов — ноль. Проиграешь.
— Не надо! — сдалась Карина, — я не сбегу.
— Вылезайте наружу! Чего я вас словно барышень невинных уламываю? Сейчас схвачу за загривки и швырну, мало не покажется.
Тина отодвинула Карину и выбралась первой из фургона.
— Чего разорался? Мы девочки культурные, к другому обращению привыкли. Нет бы, руку подал, Джентльмен.
— Тебе что ли руку? Тоже мне — принцесса. Драная кошка с района — вот кто ты.
Выражение лица Тины резко сменилось. Откуда ни возьмись, появилась злость во взгляде:
— За оскорбление ответишь. Ты еще не знаешь, с кем связался.
— Договорились, — вполне миролюбиво ответил качок, — потом, когда время наступит, поквитаемся.
Он протянул Тине руку для мужского пожатия.
— Так-то лучше! Равнение на середину! Упор лежа принять!
Подружки обменялись недоуменным взглядом.
— Чего принять? — поинтересовалась Тина, попросту не догоняя, чего происходит.
Создавалось ощущение, что они новобранцы в армии, куда их как злостных уклонистов привезли силой. Карина никогда не слышала о существовании женской армии, по крайней мере, не видела смысла в подобной. Пусть она верила, что слабый пол способен на великие подвиги, в том числе и с применением физической силы, но мужское превосходство бесспорно. Им на роду физиологией и инстинктами предназначено играть в стрелялки, рукопашные бои и при этом самоутверждаться.
