Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Последняя деталь почему-то особенно часто упоминалась в газетах и постоянно муссировалась на телевидении. Посмотрите, мол, какими исчадиями ада были коммунисты! Они не только короля и королеву расстреляли, что еще можно как-то понять, не только принцев в возрасте от семнадцати до двадцати четырех лет (причем самый младший страдал синдромом Дауна), что тоже, в общем-то, естественно, – новая власть не хотела оставлять прямых наследников свергнутого тирана, но и простых людей, слуг.
– Значит, нет никаких сомнений в том, что принцесса Василиса тоже стала жертвой расправы? – допытывались у Павла Леонидовича журналисты.
Профессор пояснил:
– Как я уже упомянул, нами в числе прочих был обнаружен скелет подростка женского пола, возраст которого в момент смерти составлял примерно тринадцать-пятнадцать лет. Обрывки одежды позволяют сделать вывод, что девочка была одета в серое шелковое платье с инициалами «VL» – Василиса Любомирович. В корсете платья, как и в корсете королевы Марии, мы нашли большое количество драгоценных камней, в основном бриллиантов и изумрудов, что подтверждает известные данные: члены королевской семьи, надеясь на освобождение или побег, зашивали в одежды фамильные драгоценности.
Рассказал профессор и о том, как каждый из несчастных нашел смерть.
– Анализ останков позволяет сделать следующие выводы. Король Георгий был застрелен с близкого расстояния в голову. Причем смерть, вне всяких сомнений, наступила мгновенно. Это также подтверждается рассказами лиц, приведших в исполнение приговор революционного трибунала, – после оглашения оного первым, в голову, из «браунинга» был застрелен король. Королева Мария, видимо, умерла не сразу от пулевых ранений, поэтому на ее скелете имеются следы множественных колото-режущих ран, нанесенных, по всей видимости, при помощи штыков. Принцы Адриан и Феликс были тоже застрелены в голову – первый в затылок, второй в лоб. Принц Михаил был, скорее всего, жестоко избит, о чем свидетельствуют многочисленные переломы. Пулевые ранения к смерти не привели, видимо, его сбросили в колодец еще живым. Голова принца Кароля буквально отделена от туловища. Вероятно, при помощи штыка. Лейб-медик и камердинер были также застрелены в голову, а повар и горничная – заколоты штыками. Наконец, ее королевское высочество принцесса Василиса… Девочка получила не менее пяти пулевых ранений в грудь, что, однако, не привело к моментальной смерти. Однако… – Тут профессор запнулся, а затем сказал: – Однако она была убита зверским способом – кто-то из членов расстрельной команды воткнул девочке в левый глаз штык. Это известно из протоколов допросов убийц и полностью соотносится с выводами экспертизы. Следов сексуального насилия на телах членов королевской семьи, вопреки расхожим вымыслам, обнаружено не было. Так что я могу сейчас официально объявить: никто из членов семьи последнего короля Герцословакии не спасся. Принцесса Василиса была убита. Таков окончательный и не подлежащий сомнению вердикт нашей комиссии…
* * *
Последовали долгие недели, заполненные кропотливым трудом, – требовалось провести экспертизы ДНК, а также восстановить внешность каждого из убиенных. Это было уже простой формальностью, однако являлось необходимым для всестороннего изучения моментов гибели королевской семьи. Профессор Кочубей снова переместился из провинции в Экарест, где к его услугам была современная лаборатория. Алена и Катюша Горицветова ассистировали ему. Дело спорилось: были подвергнуты анализу останки короля и трех его сыновей. ДНК сравнивалось с генетическим материалом некоторых ближайших родственников как самого Георгия (для чего были взяты образцы ДНК у герцогини Зои, а также у нескольких дальних родственников), так и королевы (она была иностранной принцессой, и у нее имелись родственники в Дании, Германии и Англии). Это лишний раз подтвердило печальную истину – в подземном колодце покоились останки именно последних Любомировичей.
Между тем Герцословакия готовилась к торжественной процедуре погребения короля, королевы и их детей. Было решено выделить место в кафедральном соборе Петра и Павла, в котором находились гробницы многих из королей. Похороны планировались на конец октября. Ожидалось прибытие большого числа зарубежных гостей, в том числе представителей династических ветвей Любомировичей, которые были разбросаны по всему миру – в Европе, в Америке и даже в Новой Зеландии.
Алену не особенно занимали эти официальные моменты – отца уже пригласили на предстоящую церемонию погребения, как и всех прочих экспертов, способствовавших идентификации останков короля и его семейства, однако Павел Леонидович еще не знал, сможет ли он присутствовать на траурном мероприятии: завершение исследований было намечено на начало сентября, а затем российская делегация возвращалась обратно в Москву. В конце концов, начинался учебный год, и профессор не хотел бросать своих студентов и аспирантов на произвол судьбы, ведь он и так отсутствовал почти три месяца.
Алена с легкой грустью думала о том, что придется покидать Герцословакию. Горная страна ей понравилась, хотя, конечно, девушка знала, что не может вечно оставаться здесь. Быть может, вместе с папкой она в октябре прилетит на один или два дня, чтобы присутствовать на погребении Георгия и членов его семейства…
* * *
В середине августа настроение профессора Кочубея вдруг резко испортилось. Он был чем-то озадачен, недоволен, поражен. Дочери Павел Леонидович ничего конкретного не говорил, но Алена и так заметила, что у отца на душе кошки скребут. Девушка попыталась выяснить у Катюши, в чем же дело, но та только плечами пожала: она усиленно работала над своей диссертацией и ничего такого не видела. Сам же профессор уж точно не ставил ее в известность касательно причин, приведших к изменению его настроения.
Алена пробовала осторожно выведать у отца, что стряслось, однако тот отделывался общими замечаниями, а как-то даже накричал на нее, заявив, что она не должна мешать ему своими дурацкими вопросами. Кричал Павел Леонидович крайне редко, и это означало, что дело приняло серьезный оборот.
Попала ему под горячую руку и Катюша Горицветова – Алена застала ее как-то в слезах, и «мачеха» призналась, что научный руководитель в достаточно грубой форме заявил, что у него сейчас имеются куда более важные дела, чем чтение кусков ее диссертации.
– Алена, я понимаю, что пришла в неурочное время, ведь профессор сейчас очень занят. Но ведь Павел Леонидович сам мне говорил, что я могу задавать вопросы. А мне так нужно его мнение касательно третьей главы моей диссертации!
Алена вызвалась помочь Катюше, смотреть на которую было жалко, но та печально покачала головой:
– Я тебе до чрезвычайного признательна, Алена, однако не хочу обременять еще и тебя своими проблемами. Боюсь, если это дойдет до Павла Леонидовича, он окончательно выйдет из себя. Он чем-то страшно расстроен. Буквально раздавлен! И все время пропадает в лаборатории. Причем отказывается от помощи ассистентов, а делает все один, в основном – ночью. У меня сердце кровью обливается – он ведь работает на износ!
Катюша вытащила большой кружевной платок и громко высморкалась. Алена и сама заметила, что ее любимый папка сторонится помощников и в особенности своих коллег. В чем же дело, он упорно не говорил. Но Катюша права – профессор Кочубей производил сейчас впечатление человека, увидевшего призрак. Продолжать терзать его вопросами все равно бессмысленно, потому что профессор отличается легендарным упрямством и может, как устрица, просто замкнуться в себе, отметая любые вопросы и попытки помочь. Оставалось только одно – терпеливо ждать. Алена знала: рано или поздно отец расскажет ей, в чем же дело, и, возможно, даже поинтересуется ее мнением.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
