Эльфийский лорд быстро обернулся, при этом капюшон слетел с его головы, обнажив иссеченное жуткими шрамами лицо и длинные черные волосы, волнами ниспадающие до самых плеч. Один-единственный удар кулаком в лицо заставил собиравшегося напасть рухнуть на соседний стол, сломав его при этом своим весом. Человек схватился за лицо и пронзительно закричал – глаза не было. Кровь заливала его ладони, вытекая из опустевшей глазницы.
Не привыкший к трактирным дракам эльф, не раздумывая, бил насмерть, не щадя никого и ничего. Так обычно солдаты ведут себя на войне, но лорд Мертингер слишком долго не жил в мире с самим собой, и для него любой ответ на агрессию со стороны чужаков был равносилен смертельному выпаду.
Как только пролилась кровь, около десятка пиратов схватились за ножи. Мертингер, увидев это, обнажил Адомнан-Голод, свой черный меч. Клинок заплясал в руках лорда, привычно наливаясь холодной яростью. Меч чувствовал близость крови и словно пел, предвкушая утоление вечной жажды.
– Я пришел только задать пару вопросов, – обратился эльф к пиратскому капитану в последней попытке остановить кровопролитие.
– Джим Райфен не разговаривает с такими, как ты, ублюдок! – прорычал тот в ответ, встав и выхватив свой клинок.
– Вы все умрете, – честно предупредил Мертингер.
– Вали его, парни! – раздалось в ответ, и эльф на одно короткое мгновение застыл, ледяным взором окидывая предстоящее поле боя, словно дракон, приготовившийся к смертельному броску на врага...
Сначала в него полетела табуретка – эльф увернулся, слегка шагнув вправо, затем метнули нож, который Мертингер отбил каким-то невероятно быстрым взмахом меча. После корсары навалились на него всем скопом. Ножи замелькали с поразительной скоростью, все пираты были мастерами ближнего боя, но все же им было далеко до умения восьмисотлетнего эльфа. Тот просто шагнул назад, упершись спиной в деревянную резную колонну, поддерживающую потолок. Затем раскрутил перед собой не знающий преград Адомнан, нанося смертельные удары с поражающим равнодушием.
Один за другим противники падали, кто с кровоточащей резаной раной, кто с проколотой грудью, кто-то остался без руки. Голова одного из нападавших откатилась в сторону, прямо к дико вопящей Сьюзи, отчего та одним движением вспорхнула на стол, подобрав юбки. В другом месте на полу стенал изувеченный человек: судорожно обнимая свои внутренности, он тщетно пытался засунуть их на место, в разрубленный живот. Глядя на развернувшийся кровавый пир, испуганный Жакри попытался было незаметно ретироваться из трактира, пока на него никто не обращает внимания, но поскользнулся на влажном от крови полу, и в следующий миг на него рухнул лишенный половины черепа мертвец. Мальчишка заверещал и, высвободившись, ринулся под стол. И зачем он только привел этого чужака сюда?!
Эльф подбросил ногой табуретку и попал ею в лицо одному из корсаров, а следующим движением молниеносно ударил мечом и подрубил тому колено. Человек с криком упал на стол. Чужак успел заметить, что другая нога у бедняги деревянная. Что ж, теперь ему придется приделать вторую такую же. Мертингер не испытывал к раненым и умирающим врагам ни капли жалости, он вообще казался лишенным этого чувства. Методично и с ледяным спокойствием на лице он убивал и калечил своих врагов одного за другим, лишая их возможности сражаться.
Многие посетители надолго и в красках запомнили это жуткое зрелище, а полупьяный менестрель по имени Брайан Звонкий, когда-то знаменитый на весь Ронстрад бард, после прилюдно клялся всеми богами, что сама Смерть посетила его этой ночью. Впрочем, очень скоро старый пропойца и впрямь загремел на кладбище, так что, вполне возможно, именно так оно и было на самом деле.
На полу трактира уже лежало шесть корчащихся в агонии тел, когда на весь зал прогремел яростный голос:
– Прекратить немедленно! Мечи в ножны, ублюдки, или я лично вас всех на вертела понасаживаю!
Уцелевшие пираты вместе со своим предводителем отступили, тяжело дыша, но ножей из рук не выпустили. Эльф тоже не спешил исполнять приказ, направив острие меча в сторону говорившего. Им оказался сам хозяин трактира, Илдиз Тагур, человек жесткий, но при этом честный, что было большой редкостью в Сар-Итиаде. Трактирщик держал в руках тяжелый пехотный арбалет, способный с пятидесяти шагов пробить полный латный доспех, а сзади стояли двое его людей, весьма сурового вида, с такими же заряженными арбалетами.
– Райфен! Джим, чтоб тебя Бансрот забрал, ты опять за свое! – Старик Тагур разъярился не на шутку. – И вы, сударь, кто бы вы ни были! – Он зло повернулся к эльфу. – Убирайтесь оба из моего трактира! Если вам так охота прибить друг друга, можете сделать это на улице, а не ломать мою мебель!
Пираты злобно переглянулись, но предпочли принять неизбежное. Они спрятали оружие, молча подобрали своих убитых и раненых и отправились прочь. Лишь на пороге, у самой двери, разъяренный Райфен обернулся, указав пальцем на так и не сдвинувшегося с места Мертингера:
– Ты мне еще за это ответишь, мразь!
Эльф промолчал, убирая меч в ножны. Затем вернулся к своему столу, под которым все еще прятался притихший и испуганный Жакри, и стал собираться. Сложил с тарелки в небольшую дорожную сумку уже успевшее остыть мясо, предварительно завернув его в какую-то ткань. Туда же отправилась так и не откупоренная бутылка вина. Все это эльф хладнокровно проделал под прицелом арбалетов. Подумав, Мертингер достал горсть золотых монет и бросил на стол.
Жакри вылез на свет и проводил монеты жадным взглядом, а хмурый трактирщик одобрительно кивнул.
– А как насчет моего золотого? – некстати заикнулся паренек.
– Ты съел его сегодня за ужином, – равнодушно ответил эльф.
В это время с улицы послышалось обреченное лошадиное ржание. Мертингер вздрогнул – он узнал голос своего скакуна. Лошади были единственными существами в этом мире, которых он по праву считал своими друзьями. Сами того не ведая, корсары умудрились ударить его по-настоящему больно.
Жакри ринулся к окну, которое выходило на конюшню.
– Милорд, они убили вашего коня! Вот мерзавцы!
Эльф ничего не ответил, молча повернулся и направился к выходу. Оторопевшие посетители трактира благоразумно расступались перед ним, освобождая дорогу, а трактирщик проводил его до самой двери ложем арбалета и торчащим из него болтом.
Немного замешкавшись, Жакри бросился следом.
* * *
Освещенный тусклым светом скрытого облаками месяца, Мертингер шел по пустынным улицам быстрым, походным шагом, так что увязавшемуся за ним мальчишке приходилось чуть ли не бежать за ним. Тяжелый мешок, снятый с трупа бедняги-коня, был переброшен через плечо эльфа и перетянут ремнями – он походил на огромный горб, но не мог замедлить быстрой походки бывалого солдата. К подобному способу передвижения эльф привык за долгие годы военных походов на суровом севере Конкра, где далеко не всегда можно было рассчитывать на скорость и выносливость скакуна. В походе конь мог пасть от обморожения, враги могли убить его или отравить, подсыпав жгучего яда в ближайший источник. А уж в Стрибор лошадям и вовсе дороги нет, кони там – верный способ привлечь внимание голодного дракона.
