Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
С самого начала эгоизм Фреда исказил его приоритеты. Его забота о детях, какой бы она ни была, отражала его собственные потребности, а не их. Любовь ничего для него не значила, он не мог сопереживать их бедам, что является определяющей характеристикой социопата; он ожидал только подчинения. Дети не проводят подобных различий, и они верили в то, что отец их любит или что смогут каким-то образом его любовь заслужить. Но они также знали, пусть и всего лишь на подсознательном уровне, что «любовь» их отца (такая, которую они ощущали) была вовсе не бескорыстной.
Мэриэнн, Элизабет и Роберт в большей или меньшей степени испытывали то же, что и Дональд, потому что Фред совершенно не интересовался детьми. Его старший сын, носящий его имя, получал внимание Фреда просто потому, что рос продолжателем его дела.
Чтобы с этим совладать, Дональд начал развивать мощные, но примитивные способы защиты, отмеченные все возрастающей враждебностью к окружающим и кажущимся равнодушием к отсутствию матери и пренебрежению отца. Последнее со временем стало чем-то вроде выученной беспомощности, ввиду того, что это хоть и изолировало его от худших последствий его страданий, но также делало чрезвычайно затруднительным (а в долгосрочной перспективе, я бы сказала, невозможным) удовлетворение любых его эмоциональных потребностей: слишком нарочито он принялся демонстрировать, что совершенно их не имеет. На их месте этих потребностей выросли своего рода недовольство и поведенческие реакции – включая хамство, дерзость и задиристость, – которые на тот момент выполняли свою задачу, но со временем становились все менее уместными. При наличии должной заботы и внимания преодолеть их было бы возможно. К несчастью для Дональда и всех остальных на нашей планете, эти поведенческие модели оформились в черты характера по причине того, что, как только Фред заметил своего шумного и сложного среднего сына, он их оценил. Иначе говоря, Фред Трамп начал одобрять, поощрять и поддерживать те качества Дональда, которые делали его, по сути, недостойным любви и являлись, помимо всего прочего, прямым результатом дурного обращения Фреда.
Мэри так никогда полностью и не оправилась. Изначально суетливая, она начала страдать бессонницей. Старшие дети встречали ее, в любое время бродящую по Дому, как беззвучный призрак. Однажды посреди ночи Фредди увидел, что она стоит на стремянке, разрисовывая коридор. Иногда по утрам дети обнаруживали ее без сознания в самых неожиданных местах; неоднократно все кончалось тем, что приходилось отправлять ее в больницу. Это поведение стало частью жизни Дома. Мэри получала помощь в связи с физическими травмами, которые она получала, но глубинные психологические проблемы, те, что заставляли ее попадать в ситуации повышенного риска, оставались без внимания.
Помимо периодических травм жены, Фред не догадывался (а если бы заметил, то ни в коем случае не признал бы), к каким негативным последствиям приводит его специфическое воспитание. В его понимании, проблемы со здоровьем жены на некоторое время заставили его ощутить пределы своего богатства и власти. Но, по сути, медицинские проблемы Мэри были всего лишь мелкой погрешностью в его величественной картине мира. Когда жена пошла на поправку, а строительство жилищных комплексов Shore Haven и Beach Haven (феноменально успешных) приблизилось к завершению, у Фреда все снова пошло именно так, как ему нужно.
Когда восьмилетний Фредди Трамп спросил, почему его находящаяся на последних сроках беременности мать так растолстела, беседа за обеденным столом замерла. Шел 1948 год, и семье Трампов, насчитывавшей тогда четверых детей – десятилетнюю Мэриэнн, Фредди, пятилетнюю Элизабет и полуторагодовалого Дональда, – оставалось всего лишь несколько недель до переезда в двадцатитрехкомнатный дом, который достраивал Фред. Мэри опустила взгляд в свою тарелку, а мать Фреда, которую тоже звали Элизабет, практически ежедневный гость дома, прекратила есть.
Столовый этикет в доме бабушки и деда был строг, а некоторые вещи Фред просто не переносил. «Не свинячь за столом!» – эта присказка проходила рефреном, и Фред, с ножом в руке, слегка постукивал его ручкой по плечу любого правонарушителя. (Когда подрастали Фриц, Дэвид и я, Роб и Дональд приняли эту эстафету, пожалуй, со слегка излишним энтузиазмом.) Были также вещи, о которых детям было не положено говорить, особенно в присутствии отца или бабушки. Когда Фредди захотелось узнать, как ребенок попал к маме в живот, Фред и его мать одновременно встали, не сказав ни слова, вышли из-за стола и покинули столовую. Фред не был ханжой, но Элизабет, суровая, застегнутая на все пуговицы женщина, сторонница строгих устоев викторианской морали, весьма вероятно, была.
Однако, несмотря на свои собственные косные представления в отношении гендерных ролей, она много лет тому назад сделала исключение для своего сына: через пару лет после того, как неожиданно умер отец Фреда, Элизабет стала деловым партнером своего пятнадцатилетнего сына.
Это стало возможным отчасти потому, что ее муж, мелкий предприниматель Фридрих Трумп, оставил после себя деньги и собственность примерно на 300 000 долларов в современных деньгах.
Фридрих, родившийся в Кальштадте, небольшой деревушке на западе Германии, сразу же по достижении 18-летнего возраста в 1885 году уехал в Соединенные Штаты, чтобы избежать обязательной военной службы. Большую часть своих денег он заработал на принадлежавших ему ресторанах и публичных домах в Британской Колумбии. Он спешно перебрался на Юкон на самом пике Золотой лихорадки и прибыльно распродал активы буквально перед тем, как этот бум внезапно завершился на пороге нового столетия.
В 1901 году, навещая свою семью в Германии, Фридрих познакомился и вступил в брак с Элизабет Крист – невысокой блондинкой, почти на двенадцать лет его моложе. Он привез свою молодую жену в Нью-Йорк, но через месяц после рождения их первого ребенка, девочки, которую они назвали Элизабет, пара вернулась в Германию с намерением осесть там постоянно. По причине обстоятельств, при которых Фридрих изначально покинул страну, власти уведомили его, что остаться он не может. В июле 1905 года Фридрих с женой – теперь уже беременной их вторым ребенком – и их двухлетней дочерью вернулись в Соединенные Штаты навсегда. Их два сына, Фредерик и Джон, родились в 1905 и 1907 годах соответственно. Со временем они поселились в Вудхейвене, Куинс[5], где все трое детей воспитывались на немецком языке.
Когда Фридрих умер от испанки, двенадцатилетний Фред стал главным мужчиной в семье. Несмотря на размеры наследственного имущества, оставшегося от мужа, Элизабет едва сводила концы с концами. Эпидемия гриппа, убившая 50 миллионов человек по всему миру, оказала дестабилизирующее воздействие на экономику, которая в противном случае могла бы на фоне войны процветать. Все еще проходя обучение в старших классах, Фред находил случайные подработки для того, чтобы материально помогать матери, и начал осваивать профессию строителя. Сколько он себя помнил, его мечтой всегда было стать строителем. Он использовал любую возможность, чтобы научиться этому делу, все аспекты которого вызывали его интерес, и в десятом классе при поддержке своей матери он начал строить и продавать гаражи в своем районе. Он понял, что у него получается, и с этого момента у него больше уже никогда иных интересов не было. Через два года после того, как Фред окончил школу, Элизабет создала компанию E. Trump and Son[6]. Она распознала особый талант сына, и этот бизнес, который давал ей возможность выполнять финансовые операции за своего не достигшего совершеннолетия среднего сына – в начале двадцатого века люди не достигали совершеннолетия до двадцати одного года, – был ее способом его поддержать. И компания, и семья процветали.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
