— Ну, я не знала об этом пункте договора, когда разрешила ему въехать. А теперь он в затруднительном положении, потому что…
— Мне казалось, я прояснил ситуацию в пятницу. Вы можете рассчитывать на субаренду, только если субарендатором буду я.
Девушка даже зажмурилась от его решительного тона.
— Да, вы предупредили меня, но мы не обсудили деталей. Вы собираетесь платить мне? И за какой срок?
— Я заплачу за два месяца плюс тысячу долларов за использование вашей мебели. Условия подходят?
— Мое мнение учитывается?
— Я не могу вас принуждать.
— А я не могу ответить отрицательно на ваше предложение. Вы слишком щедры. — Правда, улыбку, которой она его одарила, прежде чем покинула машину, нельзя было назвать благосклонной, а уж тон так и сочился сарказмом. — Спасибо, что подбросили меня. Буду с нетерпением ожидать вас в выходные.
С этого момента будто все несчастья решили свалиться на ее бедную голову. После того как по дороге из Сиднея она остановилась выпить кофе и остудить свой гнев, «тыковка» не завелась. Кри прибыла домой ближе к полуночи и нашла у двери записку от ее стилистки Тины. Та сообщала, что покидает город вместе с мужем.
На следующий день Кри узнала почему Себастьян Синклер оставил Полу инструкции по управлению имуществом семьи Хислип. Но в тот странный понедельник он не сказал Кри ни слова об этом деле, только прозрачно намекнул на смену власти. Она не упустила случая спросить, останется ли Пол работать в Пленти, но Себ не упомянул ни разу, что деятельность Пола, а по совместительству мужа Тины, закончилась.
В среду прибыли рабочие, затем декораторы.
Кри не знала, в чем будет заключаться отделка помещений, но шум они подняли необыкновенный. Вечером в пятницу работяги уехали, и Кри решила взглянуть одним глазком на их работу, позаимствовать какие-нибудь новые идеи в создании интерьеров, пока Синклеры не приехали. Но тут она обнаружила, что ее ключ не подходит: замки сменили.
Если бы Кри так отчаянно не нуждалась в деньгах, она бы с превеликим удовольствием отказала Себу Синклеру. А теперь ей нужно быть· вежливой и тактичной, если не сказать — дружелюбной. Теперь у нее есть соседи, и как хозяин Себ держит в руках ее лицензию на салон. И она не может позволить себе рисковать.
В конце концов, он поживет здесь недолго. Разве тяжело оставаться внимательной и милой всего лишь пару недель? Эту премудрость Кри постигла ещё в юном возрасте, к тому же практиковалась в ней ежедневно в своем салоне. Сегодня она обихаживала особых посетителей, корпела несколько часов над прическами для свадебной вечеринки и в итоге отправила жениха с невестой к алтарю красивыми, удовлетворенными и, что самое главное, вовремя.
Она несла подкрепление в виде прохладительных напитков и закуски для своей команды, когда серый фургон завернул на главную улицу. Не «ягуар», но по спине побежали мурашки, когда она узнала водителя.
— Любопытно, — пробормотала девушка.
Ее ботинки отказывались двигаться. Они пустили корни в асфальт, в то время как глаза не отрываясь следили за фургоном, медленно катившим по улице. Словно почувствовав на себе взгляд, пассажирка на переднем сиденье повернула голову и посмотрела на Кри. Визуальный контакт был мимолетным, но она уловила нечто узнаваемое, то, что заставило ее задержать дыхание, даже когда автомобиль скрылся за поворотом.
У Тори Синклер отцовские глаза — темные, глубоко посаженные и серьезные, и она гораздо старше, чем Кри себе представляла: лет пятнадцати. И по выражению ее лица было понятно, что девочка не желает оставаться в этом городе.
— Привет, Кри. — Голова Джулии появилась из-за двери салона. — У тебя что, ботинки к асфальту приросли?.
Комментарий подруги вывел ее из забытья, оказывается, она стоит на улице под лучами палящего солнца, в то время как лед в стаканах теряет свою актуальность.
— Созерцаю обстановку. — Кри выдавила из себя улыбку.
— Купила что-нибудь шоколадное?
— А как же диета?
— Ну, — Джулия заулыбалась, — если мы проплывем пару дорожек завтра, то шоколад не повредит.
— Мы? — При упоминании о плавании Кри отрицательно покачала головой. — О нет, только не я.
— Я пришла и помогла тебе с этими свадебными прическами, поэтому ты по крайней мере должна отблагодарить меня, составив компанию в бассейне.
Первые четыре дорожки не убили ее, но пятая чуть не доконала. Вдыхая кислород полной грудью у стенки бассейна, Кри вспоминала, когда успела набрать килограммы, которые теперь чуть не лишили ее жизни.
— К плаванию быстро привыкаешь, — утешила ее Джулия. — Просто несколько иная форма упражнений.
— Неестественная форма. А что случилось с ходьбой? И со спортивным режимом Мака? — отдышавшись, спросила Кри.
— Выгуливать собаку — обязанность Зейна. Кроме того в плавании есть свой смысл..
— Если бы в плавании был смысл, то Бог дал бы нам плавники.
— И вдобавок флюоресценцию? — Джулия указала на купальник подруги. — Не очень ли броско?
— Яркий цвет — мера предосторожности. Он поможет спасателям найти меня на дне бассейна.
Джулия рассмеялась, затем приготовилась к очередному заплыву, но вдруг замерла.
— Что? — Кри проследила за ее взглядом.
На противоположной стороне бассейна с руками, поднятыми вверх, возвышалось нечто широкоплечее, с плоским животом и рельефными мышцами, не человек, а живое воплощение плаката: «Плаванье — жизнь». Инстинктивно Кри втянула в себя живот забыв, что тот находится за чертой видимости. Стройное, крепкое тело Себа Синклера, описав четкую дугу, красиво вошло в воду. Она наблюдала как он скользит по чисто и аквамариновой поверхности, мощными гребками рук сокращая дистанцию. В двух дорожках от них мужчина коснулся стены и, не поднимая головы из воды, поплыл обратно.
— Хорошая форма, — заметила Джулия. — Похож на ласку.
— Пловец он отменный, — фыркнула Кри. — Кажется, я уже упоминала, чем он занимается. Его бизнес не имеет ничего общего с лаской.
— Я говорила о физической форме, — сухо возразила Джулия.
Себ проплыл дорожку, развернулся в воде и устремился обратно.
— А ласки и выдры относятся к одному классу животных? — наморщила лоб Джулия.
Кри проигнорировала вопрос подруги, подплыла к ступенькам и вылезла из воды.
— Я сделала достаточно упражнений на сегодня, — сказала она. — И собираюсь пойти полежать на солнышке.
Кри направилась через лужайку туда, где оставила свое полотенце и сумку, и только тут заметила девочку, его дочь. Она сидела совсем одна со скучающим выражением лица. Колени подтянуты к груди, обхвачены руками — она выглядела так, словно хотела исчезнуть.
В груди У Кри все сжалось от сочувствия. Она бы, вероятно, прошла мимо, если бы девочка как раз в этот момент не подняла голову и не бросила на нее робкий взгляд. При этом Кри совершенно отчетливо вспомнила, что значит быть юной, одинокой и беспомощной в чужом городе. И зная, что потом будет жалеть о своем поступке, она резко повернулась и с размаху уселась на шезлонг рядом с девочкой.
