Можешь тешить себя мыслью, что тебе удастся сбежать, но древние колеса продолжают неумолимо вращаться, а старые и безобразные раны рано или поздно вскрываются.
Я неслась к бальной зале и гадала, какая именно старая рана вскрылась.
Но времени подумать об этом у меня не было – я промчалась сквозь украшенные позолотой коридоры дома леди Трэмптон и вскоре нашла бальную залу. Ее высокие величественные двери были закрыты. Снаружи топталось несколько растерянных гостей в замешательстве, визгливо жалуясь. Вечер был безнадежно испорчен. Впустую потраченное время! Конечно, они были растеряны. Их ухоженным рукам не доводилось держать ничего тяжелее чашки послеобеденного чая.
Как только я приблизилась к дверям, они с грохотом распахнулись от резкого порыва ветра. Поток пыли и ароматов женских духов, хлынувший на меня, разом выбил весь воздух из моих легких. Гости с криками разбегались в разные стороны, в спешке теряя туфли, веера и стаканы с пуншем. Но не все приглашенные убежали – кое-кто задержался в бальной зале. Оставшиеся, облаченные в простые белые одежды, прижались спинами к стенам, наблюдая за сражением, разворачивавшимся в центре комнаты, прямо под огромной хрустальной люстрой.
Сверху оторвался тонкий слой штукатурки, рассыпавшейся в белоснежную пыль, которая окутала две сцепившихся фигуры. Из-за того, что произвело тот чудовищный шум, на потолке образовалась трещина. Отвратительный лед в жилах затвердел, и на то была причина: нас посетил один из Арбитров, грузно, как тяжелый якорь на дно, упав с неба на паркет. Тот раскололся в щепки в том месте, где приземлился Арбитр.
– Спэрроу, – тихо произнесла я, остановившись как вкопанная.
Ее желтые волосы были коротко подстрижены. Она сменила серый костюм на одеяние, напоминавшее старинные кожаные доспехи. Ее горло было обмотано белым бинтом, а на руку наложена шина – последствия столкновения с Отцом в Холодном Чертополохе. Несмотря на раны, полученные от его рук и когтей, в тот момент она выглядела вполне дееспособной. И разгневанной.
– А-а, блудная дочь здесь! – Она с неестественной скоростью устремилась к Кхенту и бедром отшвырнула его с дороги. – Я знала, что этот блохастый болван лжет. Уверена, он не смог бы все организовать, он же всего лишь обычный пес. Ты подзываешь его свистом?
Я вдруг осознала, что иду к ней. Обычно, глядя на нее – высокую, золотоволосую и невероятно сильную, – я не решалась вступать с ней в открытое противостояние. А сейчас единственное, что меня останавливало, – это кучка ни в чем не повинных людей, глазевших на нас.
– На твоем месте я бы себе такого не позволяла, – сказала я. Стоявший в стороне Кхент явно негодовал. Не надо было иметь наметанный глаз, чтобы заметить, как напряглись мускулы у него под кожей. Его вторая, звериная ипостась была готова вырваться наружу.
– Мы истребили этот вид много веков назад, – сказала Спэрроу, бросив на него свирепый взгляд. – Жаль, одного упустили.
От звука, который издал Кхент, мои волосы встали дыбом. Такое рычание не может произвести человек. В любую секунду он мог принять свой второй облик – похожего на собаку монстра двух с половиной метров роста, с острыми, как стальные лезвия, когтями. Сгрудившиеся в углу леди-аристократки могли запросто отдать Богу душу, увидев такое преображение.
– Нет! – выкрикнула я. – Она пытается тебя спровоцировать. Спровоцировать нас обоих. Мы должны доказать, что мы лучше ее.
– Не сможете! – возразила она, закатив ярко-синие глаза. – Дворняжка и служанка.
Спэрроу вытянулась в полный рост. Ее человеческая оболочка растаяла, как свечной воск, и обнажилось скрывавшееся под ней сияющее золотое тело. Черты ее лица стали трудноразличимыми, а кожа и кости превратились в расплавленное золото. Неповрежденная рука вспыхнула, трансформируясь в длинное острое копье.
Я ожидала, что услышу изумленные крики и вздохи оставшихся гостей, но те не издали ни звука. Мою челюсть свело, в животе холодным комом перекатывался страх – но теперь причина была не только в Спэрроу. Ее присутствие пугало, да, но кроме того, я ощущала, что что-то еще не так. Кхент озирался по сторонам – похоже, он тоже это заметил. Его взгляд блуждал по зале, и в это время мужчины и женщины, которые замерли у стен, стали вдруг приближаться, словно окружая нас. Как такое возможно? Почему они ее не боятся?
Спэрроу рассмеялась при виде нашего замешательства – зловеще и неприятно, как всегда.
– Ты думала, тебе все сойдет с рук? – язвительно спросила она, размахивая золотым копьем, в которое превратилась ее рука. – Ты проглотила душу Темного Отца. И книга, в которой заключены знания этих жалких Фейри, тоже скрыта внутри тебя. Разве ты не получала мои предупреждения, дорогая? Я думала, идея с пауками была неплохой, принимая во внимание, что тебя отделяли считаные секунды от того, чтобы превратиться в это ничтожное мертвое насекомое.
Она атаковала. При этом ее золотая кожа настолько сияла, что глазам было больно смотреть. Но я должна была защищаться. Спотыкаясь, я отступила и с удивлением обнаружила, что гости, выстроившись в ряд, медленно приближаются ко мне. Их лица были скрыты за одинаковыми масками бесстрашия. Один усатый мужчина даже самодовольно ухмылялся. Я почувствовала жар Спэрроу, когда та приблизилась ко мне, но в последнюю секунду увернулась, отпрыгнув в сторону. Она притормозила, грациозно повернулась, и за ее спиной затрепетали и тут же исчезли крылья. Она приняла оборонительную позицию, опустив копье вдоль тела. Конец этого смертоносного оружия чуть было не проткнул усмехавшегося усача.
– Немедленно прекрати! – крикнула я. – Ты сейчас кого-нибудь убьешь!
Спэрроу снова расхохоталась и стрелой кинулась на меня.
– Дорогая, так и задумано!
Она просто свихнулась от ненависти и набросилась на меня, пытаясь проткнуть своим копьем. Казалось, еще никогда она не казалась такой безумной, как сейчас. Было слышно, как мужчины и женщины вокруг нас стали хором что-то говорить нараспев. Я вдруг осознала, что все это певчие пастуха, которые мало отличаются от странных толп, бледной сыпью расползшихся по Лондону.
Пастух укажет нам путь, даст все, что попросишь; ради него мы живем, ради него мы умрем…
Они снова и снова скандировали эти слова, сначала невнятно, а потом все отчетливее и громче. Спэрроу кивала головой в такт ритму их медленных песнопений, а затем подняла свое копье, словно дирижер палочку, чтобы управлять хором.
Я стиснула зубы, напоминая себе, что у них может быть множество причин следовать за пастухом. Возможно, они растеряны и нуждаются в вере, чтобы укрепить дух и найти утешение. Или, быть может, Арбитры – как, например, Спэрроу – знают способ, позволяющий вербовать людей против их воли. Мне не хватало знаний, и не было доказательств, что этим людям можно причинить вред.
– Я не причиню им вреда, – сказала я Спэрроу, но она продолжала надвигаться на меня с прежней скоростью. Потом резко направила на меня копье. Оно оказалось близко – так близко, что его острие порвало мне платье на плече. Я испуганно вздрогнула, упала на бок и быстро перекатилась, чтобы уклониться от очередного удара. Копье глубоко вонзилось в пол. Пока Спэрроу пыталась его вытащить, я вскочила на ноги и перебежала к Кхенту – на противоположную сторону неровного, сжимающегося круга людей. Скандирование оказывало гипнотическое воздействие, но я заставила себя сосредоточиться.
