Потому что мне аж тошно становится, как только представлю, что завтра все коллеги, в том числе и Славик с Эллочкой, узнают, как меня бортанули, забраковали, оставили в дураках… О, эти двое будут просто счастливы.
В самый неподходящий момент заявилась уборщица, помешав мне вдоволь поплакать. Пришлось взять себя в руки, успокоиться, наспех стереть поплывшую тушь и припудрить зарёванное лицо, пока она не сунулась в мой кабинет — небольшой закуток, отгороженный стеклянными стенами от остального помещения-опенспейс, где мои сотрудники «обслуживали» клиентов. Моя каморка на полноценный кабинет, конечно, не тянула, но зато давала относительное уединение, особенно если стеклянные стены задраить жалюзи. И даже дверь, которая обычно нараспашку, изнутри можно запереть, если понадобится.
— Поди, переезжаете скоро, Ксения Андреевна? — спросила бабуля-уборщица, когда я вышла из своей норки.
— В смысле? — не сообразила я.
— Так наверх, к директорам.
— Нет, не знаю, — буркнула я и поспешила прочь.
Подбородок тут же предательски задрожал от одного лишь её невинного вопроса. Пришлось пребольно закусить губу, чтобы сдержаться.
Уже на улице я вспомнила, что у меня опять назначен визит к врачу. Это я после Лёлькиного гения решила сходить к нормальному доктору. Она — женщина, в годах, с опытом, с кучей хороших отзывов в интернете. Такая всякую ерунду советовать не станет.
Правда в таком состоянии идти куда-то совершенно не хотелось, но я же понимала, что иначе сама себя потом загрызу, зная, что где-то там она сидит и ждёт меня на вечерний приём, теряет время, тоже наверняка уставшая… В общем, совесть мне не позволила забить на всё и просто отправиться домой зализывать раны. Так что спустя сорок минут я уже сидела в кабинете врача и рассказывала пожилой приятной даме о своих недугах.
Слушала она очень внимательно, задавала множество вопросов, шелестела бумажками с результатами обследований. А я радовалась: сразу видно — серьёзный доктор, знающий, старая гвардия.
— Если честно, я уже так измучилась от этих бесконечных анализов, от походов по врачам, — пожаловалась я, когда перечислила все свои симптомы.
— Понимаю, — кивнула она.
— Но самое печальное: никто не может толком сказать, что со мной. Хотя… — хмыкнула я. — Один врач заявил, что все мои беды от того, что я ни с кем… ну, что секса у меня нет давно… Несколько лет. Якобы из-за долгого воздержания у меня развился невроз. И вот это всё — следствие невроза.
Я ждала, что мы сейчас вместе посмеёмся. Но она… нахмурила тоненькие нарисованные ниточки бровей и просто убила меня:
— Ну, не исключено, что так оно и есть. Невроз — не такое уж редкое явление, и ваши симптомы вполне укладываются в эту картину. И длительное воздержание вполне может быть причиной невроза. Я даже склонна думать, что мой коллега прав.
Открыв рот, я с минуту на неё таращилась. Однако когда первое потрясение схлынуло, я почему-то поверила её словам. Такая приличная тётушка не могла врать!
— Это лечится или само проходит? — обеспокоилась я.
— Само оно может усугубиться так, что начнутся проблемы с сосудами, лишним весом, фобии всякие могут развиться…
— И что же мне делать?
— Как-то надо скорректировать режим дня: гулять побольше на свежем воздухе, физкультурой заниматься, витамины попринимать. Избегайте по возможности стрессовых ситуаций. Ну и… конечно, откажитесь от воздержания.
Если ещё и оставались какие-то сомнения, то её фраза насчёт лишнего веса окончательно меня сломила. Только вот как всё это устроить?
Ну, пару часов в неделю на физкультуру я выкроить могу. С витаминами вообще всё просто, прямо сейчас по дороге домой зайду в аптеке и куплю. Прогулки? Ну, будем считать, что я гуляю, когда иду с работы и на работу. А вот со стрессом сложнее. Но самое непостижимое — это, конечно, интим. Мне даже подумать неловко, а уж о том, чтобы инициативу проявлять, где-то кого-то искать, предлагать себя… Нет, нет, нет! Эта миссия для меня невыполнима.
Глава 14
Пятница выдалась кошмарной.
С утра пораньше я наглоталась успокоительных, но это не помогло. Всё равно чувствовала себя взвинченной до предела и вместе с тем очень-очень расстроенной.
На работе все, конечно, уже были в курсе про то, что меня задвинули. Секретарша Лидочка видела утром приказ, а к обеду все полторы сотни сотрудников нашей конторы знали про Крамера.
В буфете меня уже никто не пропускал вперёд. Редкие улыбки были скорее натужными, чем искренними. Перешёптывания за спиной и эти взгляды, жалостливые, любопытные, злорадные — всё это было как соль на рану.
И уж, конечно, Эллочка не упустила момент. Бывшая подруга подкараулила меня, когда я присела за столик с подносом, подскочила и во всеуслышание принялась сокрушаться, явно на публику:
— Как же так, Ксения Андреевна?! Вопиющая несправедливость! Ты же такая у нас умница, так стараешься, от личной жизни отказалась, из кожи вон лезла ради этой должности, а тебя, считай, послали. И ладно бы просто отвергли. А то ведь, гады, сначала подразнили, обрадовали, да? А потом жестоко обломили, так унизили… Слушай, ну так обидно за тебя! — щебетала Эллочка, а сама при этом ликовала.
— Я так тронута твоим участием, — процедила я холодно, изо всех сил желая, чтобы Эллочка скорее заткнулась и оставила меня в покое. — Спасибо. А теперь дай мне, пожалуйста, поесть.
Она выгнула брови, взглянув на мою тарелку с овощным рагу.
— Конечно, конечно, приятного аппетита! — ослепительно улыбнулась Эллочка и продолжила ещё громче: — Завидую я тебе. Я бы после такого плевка не смогла бы ни кусочка проглотить, это точно. А ты вот ешь… Железная выдержка!
— Твоя тоже ничего. Я бы вот не смогла навязываться с разговором к человеку, который меня на дух не выносит, а ты вот навязываешься…
Эллочка на мой выпад лишь заливисто рассмеялась и, наконец, отошла от столика. Зато все другие продолжали пялиться после её выступления. Есть мне теперь и вправду расхотелось.
Я вяло поковырялась вилкой в тарелке и бросила эту затею. А когда выходила из буфета, по закону подлости встретилась со Славиком. Он так открыто не ликовал, но всё же не утерпел и вставил шпильку:
— Говорят, тебе можно посочувствовать.
— Только если искренне, — выпалила я на ходу, — так что ты опять в пролёте.
— Если искренне, — увязался за мной Славик, — то могу только порадоваться, что тебя наконец-то поставили на место. Давно пора было щёлкнуть тебя по носу. А то вознеслась, важной себя возомнила…
Он ещё что-то высказывал мне в спину, но я бодро шагала дальше и делала вид, что его не слышу. Но кто бы знал, чего мне стоила эта бодрость.
Весь день я крепилась, делала вид, что всё это никак меня не трогает, хотя с детства я очень тяжело переношу сплетни о себе. Я вообще чересчур зависима от общественного мнения, но себя не перебороть…
