То же самое она говорила и в прошлую смену.
Я сняла свою форму, сложила ее в шкафчик в кладовке, которая служила нашей раздевалкой, попрощалась с Олли и направилась к столику, где дремал Грэг. Пришлось толкать его в плечо минуты три.
Очнулся он лишь после того, как я вылила кувшин воды ему на голову.
Грэг лениво моргнул, потянулся и зевнул.
— Проснись и пой, красавчик, мы закрываемся, — усмехнулась я.
— Уже? — недоуменно озирался он. — Я пришел пять минут назад.
— Пять часов, ты имеешь в виду? Вставай, Грэг, я хочу домой, и мне нужно тебя выпроводить.
Я помогла ему подняться и под руку довела до двери, выключив по дороге свет и перекинув сумку через плечо.
На улице Грэг глубоко вдохнул.
— Ты просто чудо, Тэдди! — бормотал он заплетающимся языком. — Поцелуемся? — он выпятил губы трубочкой.
— Нет, — засмеялась я, отворачиваясь. — Боюсь герпеса.
Грустно качая головой, Грэг направился домой. Хотя навряд ли у него вообще был дом. По-моему, он всегда торчал в «Крузе» до самого закрытия.
Летняя свежесть почти перебивала смердящий запах трущоб, а шелест зеленых листьев на ветру заглушал звук полицейских сирен и чьи-то громкие оры, раздававшиеся за несколько кварталов отсюда.
Я привыкла ходить домой пешком после каждой смены в кафе или ездить на велосипеде. Для меня ночной Детройт, как «Дом ужасов» в Диснейленде — воришки, выскакивающие из-за угла, конечно, сначала пугают, но через пару секунд с них тянет только смеяться, потому что почти каждый из них знает меня в лицо. В итоге мы цивилизованно расходимся в разные стороны, обмениваясь при этом парой любезных фраз.
Только я избавилась от одной немощной занозы в заднице в виде Грэга, как вдруг наткнулась еще на одну.
По пути домой, через пару домов от кафе я нашла молодого парня, прислонившегося к грязной кирпичной стене заброшенного здания. Только через пару секунд я узнала в нем британца из кафе. И сейчас он истекал кровью.
Никаких следов поножовщины или пулевого ранения я не заметила, но у него был разбит нос, и опухла губа. Он все еще пребывал в шоковом состоянии, и скорее всего пока еще даже не понял, что с ним произошло.
— Эй, все в порядке? — я неуверенно подошла ближе, чтобы убедиться, что это тот самый Артур из Даунтауна.
Он прекратил теребить свою разбитую губу и повернулся ко мне, сильно щурясь.
— Ты меня слышишь? — спросила я, присаживаясь рядом с ним на корточки.
— Я что, в аду?
Мне не удалось сдержать усмешку.
— Боюсь, тебе не настолько повезло. Ты всего лишь в Мидтауне.
— Еще хуже, — констатировал Артур.
Очки у него треснули, немного запачкались собственной кровью, я аккуратно стащила их с его лица и положила на землю. Наверняка, он без этих стекол не видел ничего дальше своего носа.
— Ты хочешь вынуть мне почку?
— Ага. С чаевыми беда, так что продам по двойному тарифу. Если только…
— Если только что?
— Если только у тебя нет предложения получше, — я хитро улыбнулась, а парень отчего-то в смущении отвернулся.
Артур вдруг зашарил руками по карманам джинсов и, не обнаружив ничего нужного, устало откинулся затылком в бетонной стене.
— Черт, телефон украли.
Я не выдержала и снова прыснула со смеху, протягивая ему пачку салфеток из сумки.
— Что смешного?
— Это гетто, — пожала плечами я. — Считай, ты легко отделался.
— Да я по жизни везунчик, — он иронично вскинул бровь.
— Тебя разве не предупреждали, что ходить по улицам ночью в этой части города приравнивается к попытке самоубийства?
— К чему же тогда приравнивается жизньздесь?
— К обязательному наличию обширной коллекции перцовых баллончиков. — улыбнулась я. — Сегодня у меня с собой мой любимый универсал с аэрозольным распылением.
— Любимый?
— Он с фонариком. А это, кажется, единственная функция, которая когда-либо пригождалась мне в перцовом баллончике. Кто сможет на меня напасть? Я здесь каждую собаку знаю.
Артур вытер салфеткой большую часть крови с лица и практически мог двигать челюстью.
— Я тоже знал тех парней, что на меня набросились. Твой синеволосый дружок был среди них.
Он, видимо, имел в виду Адама с его кучкой недоумков.
— Прости за это, они обычно патрулируют тут улицы. Грабеж у них на уровне инстинктов. Ну а ты впредь будь аккуратнее, — наставляла я, помогая ему подняться на ноги. — Ночью здесь просыпаются монстры. Они жаждут крови, денег и возможности перепихнуться.
— Как ты здесь вообще выжила? — удивился он.
Даже побитый, Артур умудрялся ухмыляться.
— Закон джунглей, — пожала плечами я. — Эти банки внушают страх. — я как могла напрягла бицепцы, но они все еще представляли собой довольно жалкое зрелище.
Он со скептичным видом проткнул мои отстойные мускулы указательным пальцем, и я сдавленно хихикнула от щекотки. Почесывая руку, я заметила, что Артур смотрел на меня, с долей удивления и…чего-то еще. Так обычно смотрят на щенка, который бегает кругами пытаясь поймать себя за хвост.
Он стоял очень близко, и мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Побитый во всех возможных местах, он возвышался надо мной со своей гордой прямой осанкой и немного лукавым взглядом
Вселенная так несправедлива! Этот парень даже после драки умудрился сохранить аристократичный британский шарм, вгоняющий меня в краску. Я тонула в его светло-карих глазах цвета охры, и сердце почему-то стучало быстро-быстро.
Прекрати, сердце. Сейчас не время для твоих выкрутасов.
Сквозь ржавый запах крови я чувствовала мягкий аромат неизвестного мне одеколона, а раз неизвестного — то абсолютно точно какого-нибудь дорогого и дизайнерского.
— Так что, проводишь меня до автобусной остановки? — Артур говорил с доводящим до экстаза акцентом, и для того, чтобы ответить я с трудом выплыла из омута неожиданно наплывших на меня чувств.
— Сейчас? — я расширила глаза в притворном ужасе. — Водители в такое время суток обычно увозят всех только в два места. Имя им — черный рынок и сексуальное рабство.
— Серьезно? — нахмурился он.
— Да, — не выдержав, я начала смеяться. — А по дороге крутят девять сезонов «Династии» со спин-оффами и специальными выпусками.
Поглядывая на сбитого с толку Артура, я сжалилась, подняла его очки с земли и вручила ему обратно.
— Идем, — вздохнула я. — Мой дом вниз по улице, тут недалеко, я тебя подлатаю.
