Тот отдых мне запомнится надолго. Я чуть не утонула — какой-то парень меня столкнул с мостика, на который я по глупости зашла полюбоваться морем. Меня спас бородатый байкер, а то быть мне русалкой в море лазурном. Плавать я не умею, боюсь воды, и в пятнадцать лет уже тонула, тогда тоже какой-то мужчина вовремя заметил и спас тонущего головастика.
В этот раз Катерина предложила отметить моё уже третье рождения. Пошли в бар, я пить спиртное не стала — всё надеялась зачать ребёнка. Мы шутили, танцевали, и мне стало нехорошо. Оставив ребят развлекаться, отправилась домой. Дальше ничего не помню. Очнулась на улице, отель горит, а рядом взволнованный Серёжа. Меня увезли в больницу, и там я узнала, что когда я спала в своём номере, начался пожар, говорили, это был поджёг.
Сергей спас мне жизнь. Как после этого ему отказать и не продать жилплощадь? Он рисковал, спасая меня, а я откажу ему? Когда мы вернулись домой, он вновь поднял вопрос о продаже моей жилплощади, я не отказала, мало того, я дура, позволила квартиру на него. Это стоило мне отношений с Валентиной Степановной — не простила она мне эту глупость. Как жизнь показала — и правильно сделала.
Вскоре мы купили квартиру, но мужа я по-прежнему практически не видела, последний раз интимная связь у нас с ним была за неделю до злополучного отпуска. Но, возможно, это было и к лучшему, говорят, на ранних сроках этого делать не стоит — уже больше двух месяцев у меня не было женских дней. Я боялась об этом кому-то говорить, не хотела спугнуть удачу, ждала. Пошла к врачу, он отругал меня, спрашивал, почему так долго не шла. Ну как я могла объяснить, что боялась услышать отрицательный результат? У меня были задержки и ранее. Я встала на учёт в тринадцать недель, очень переживала, что живота практически нет. Доктор смеялась, говорила, это нормально, такое бывает, будет животик, и такой, что ног не увижу.
Счастливая пришла домой, мужу ничего по телефону не сказала. Через три дня он вернулся, я накрыла праздничный стол. Он удивился, поинтересовался в своей ворчливой манере по какому поводу банкет. Сказала.
Боже, что началось… Я его никогда таким разъярённым не видела, всё приготовленное полетело на пол, а он, словно зверь, начал меня в прямом смысле истязать. Это был ад в прямом смысле слова, он бил меня по лицу, требуя от меня имя любовника. Я обливаясь слезами, молила его прекратить, говорила, что не было у меня никогда никого, но он не слышал. В него словно бес вселился! Я вырвалась, попыталась убежать, он сбил меня с ног и принялся пинать. Пинать! Беременную! Ненавижу. Закрывала живот, пыталась спасти свою кроху. После пятого удара, он выдал:
— Собирай свои манатки, и чтоб духу твоего не было в моём доме, шлюха!
Его трясло от злости, а я скулила от боли. А потом я первый раз сказала ему нет. Напомнила, что большая часть денег за квартиру — моя. И если он продолжит меня избивать, я напишу заявлению в полицию. Это остудило его пыл. Он продолжал сверлить меня ненавидящим взглядом, затем выдал:
— Чтобы, как только синяки сойдут, пошла и сделала аборт, чужих выродков я не потерплю!
А если я этого не сделаю, то могу собирать чемодан — квартира оформлена только на него. Он серьёзно думал, что после такого я останусь с ним жить?
Он ушёл, а я, умываясь в прямом смысле кровавыми слезами, позвонила маме, мне было страшно. Я не знала, что произошло, почему мой муж превратился в зверя, и почему у него такая уверенность, что это не его ребёнок. Кстати, до сих пор не могу понять этого. Мама долго не брала трубку, а когда взяла, ей опять было некогда, пообещала, как освободится — перезвонит. И неважно, что дочь захлёбывается слезами, и неважно, что я могла потерять её внучку. И всё же через час она снизошла до меня, перезвонила.
Лучше бы она этого не делала… После разговора с ней я поняла, что у меня нет мамы и не было никогда. Она требовала, чтобы я сделала аборт и, ползая на коленях, просила у Сергея прощения. А если я этого не сделаю, то нет у меня больше матери. Дочь, опозорившая её, считай, мертва. Я поняла, что никогда ей не была нужна. Как же было больно, хотелось кричать в голос, но я сжалась в комочек и, сидя на полу, качаясь из стороны в сторону, просто выла от боли и безысходности, твердя одно и то же — за что?
Долго так просидела, не могла прийти в себя после двойного удара. И тут вспомнила, что у меня есть Катя, она мне обязательно поможет! Я была просто не в состоянии адекватно принимать решения, мысли путались в голове, словно вакуум образовался. Она обязательно придумает, как справиться с проблемой!
Эта мысль мне придала сил, я встала и направилась в ванну, чтобы смыть себя кровь — этот изверг мне нос разбил, повезло, что не сломал. Увидев себя в зеркале, ужаснулась: лицо опухшее от слёз, в крови. Постанывая от боли — дышать было тяжело, приняла душ. Только наследующий день узнала, что от удара у меня образовалась трещина на ребре, других тяжёлых повреждений не было. Можно сказать, отделалась лёгким испугом — синяки не в счёт.
Душ помог прийти немного в себя, позвонила подруге, надеясь, что она поможет с переездом, да и просто поддержка мне была необходима — два человека, которых я любила, предали меня.
После звонка подруге их было уже три. Я истерично рассмеялась, корчась от боли. Потом горько плакала, а затем наступила пустота, эмоции покинули меня.
Не убирая разбросанный «праздничный» ужин с пола, я зашла в спальню и упала на пол — на супружеское ложе не могла лечь, противно, там спал тот, кто меня избил. Тот, кто меня предавал изо дня в день, прикрываясь командировками, а сам тем временем с «подругой» развлекался. И сейчас раны душевные залечивал. Тошно. А она с таким злорадством мне об этом рассказывала, пока я молча слушала её отчёт об их страстном романе. А так же какая я тварь, которая в воде не тонет и в огне не горит.
Прикрыла глаза, чувствовала себя опустошённой, сил даже думать не было. Всё, нет у меня никого, я осталась одна — это были последние мысли перед тем, как я провалилась в спасительный сон.
* * *
Проснулась ближе к полудню, тело болело, затекло, так как я проспала в одной позе. Встала, поплелась на кухню, словно зомби, убрала весь бардак, увидела сигареты, машинально взяла и прикурила, затянулась, подавилась дымом, меня пробил кашель, боль отдавала в правой стороне, это меня привело в чувство. Что я творю! Я же беременная, да и я не курю вообще! Закрыла глаза, собралась с мыслями.
Итак, нужно срочно искать квартиру, подавать на развод. Этого человека я больше видеть не желаю, да и никого из предателей. Но для начала нужно сходить к врачу, убедиться, что ребёнку ничего не угрожает. Зашла в ванну и ужаснулась от своего отражения: синяки проявились, опухоль не ушла. Но у меня выбора не было, замазала, как могла, надела очки, вызвала такси и отправилась в больницу.
Увидев меня, врач вначале потеряла дар речи, потом уговаривала обратиться в полицию, мотивируя тем, что такое прощать нельзя. Если он так поступил со мной, то и с другой тоже такое проделать может. Вот тогда во мне первый раз проснулась стерва. Я вспомнила поговорку: порадуемся за то, что нас бросили, и поплачем за тех, к кому они ушли. Плакать в этом случае я точно не собиралась. После осмотра я успокоилась — с ребёнком всё в порядке. Уже собралась уходить, но Елена Сергеевна — мой гинеколог — поинтересовалась.
