Где-то около часа ночи, снег. Стоим небольшой компанией в спящей подмосковной деревне, собираемся искать бабушку, которая несколько дней назад приехала к родственникам и исчезла. Льется голубой свет фонарей, беззвучно мигает «люстра» на поисковой машине, тишина и покой. Координатор заканчивает рассказ о бабушке:
– Предложили родственникам поучаствовать в поиске.
– Ничего – они удивились и сказали, что хотят спать и им завтра на работу.
Веселимся и расходимся по задачам: клеить ориентировки, прочесывать местность, опрашивать тех, кто не спит. Нам тоже завтра на работу, хочется пораньше начать и закончить. Падает снег.
Когда история становится твоей
Взяла себе за правило: если не могу выехать на поиск – не заглядываю на форум, где размещается информация о текущих поисках. Не можешь – сиди себе, ничего не зная, не тереби душу, потому что, как только туда заглядываешь, сразу впускаешь в себя этих мечущихся в темноте людей, их страх, боль родственников.
Очень тяжело уехать с поиска. Я столько раз наблюдала это: те, кто уезжают, часто оправдываются, хотя делать этого не надо, – никому и в голову не придет даже в мыслях обвинить уезжающих: каждый исходит из своих возможностей, в том числе и физических. Понимают это и уезжающие. И тем не менее…
Первое, что я делаю, когда просыпаюсь после поиска, – еще не почистив зубы, открываю форум: вдруг нашли?!
Я моталась несколько раз на один поиск, когда искали не один день. Я не могла по работе, у меня был миллион дел, я валилась с ног, но не могла не ехать, потому что увидела родственников, потому что говорила с ними, видела этот лес, где пропала наша бабушка. Это была уже и моя история, и моя ответственность. Я думаю, что все поисковики чувствуют то же самое: если ты впустил чужую беду в свое сердце, ты уже не сможешь просто так уехать, выполнив свою задачу, и забыть об этом.
Иногда я думаю о том, насколько не близки нам могут быть все те люди, которых мы ищем. А сейчас ночью едем куда-то за сто километров, жжем бензин, отказываемся от сна, роем землю, рвемся в лес, чтобы вернуть человека домой, и пусть когда-нибудь потом мы снова разойдемся с ним, не заметив друг друга, лишь бы он сейчас нашелся.
Добровольчество и ответственность
Мы всегда говорим, что помочь может каждый и участвовать в деятельности отряда можно в любом режиме, расходуя на это столько времени, сколько вы готовы посвятить поискам. Помощь можно оказывать и час в неделю – это тоже важно и нужно. Мы принципиально не зовем никого на поиски, исходя из того, что люди сами решают, когда они хотят и могут поехать, и делают это в том режиме, который им удобен.
Но те, кто посвящает отряду много времени, постепенно берут на себя все больше и больше функций и задач, понимая, что в отряде бесконечное количество вопросов и точек развития, которые требуют участия энергичных и по-хорошему фанатичных людей. Так у них естественным и добровольным образом становится все больше и больше обязанностей и зон ответственности. Так они часто начинают рваться на части и полностью утрачивают баланс между личной, профессиональной жизнью и отрядом. Бывает, что это приводит к потере работы, к конфликтам в семье и даже разводам. И бывает, что отряд становится главным делом для человека, под которое он подстраивает всю свою жизнь: ищет такую работу, с которой сможет в любой момент сорваться и которая оставляет достаточно свободного времени для отряда, находит партнера, понимающего и принимающего эту жизнь. Таких людей не очень много, но на них держится «Лиза Алерт».
Как рождается дружба
«Еду», – бодро написала я на форум, потом открыла карту и с интересом обнаружила, что это в трех часах езды от дома. Выехала в 21:00, хотела быть дома в 4:00, но пока собирала всех по всей ночной Москве в кузовок, то да сё – в итоге на месте мы были около полвторого ночи. Народа почти не было, поэтому вопроса о том, чтобы вернуться домой, даже не стояло…
Задача была машинная, около шести утра мы пошабашили (безуспешно) и поехали домой – я и Катя, нам обеим надо было в Москву. Дома я была около 10 утра. Таким образом, получилось с небольшими перерывами примерно 12 часов за рулем. Собрала вещи, поела, и двинули с детьми на дачу – еще плюс три. Три раза заправлялась…
Но, собственно, дело не в этом. Двенадцать часов мы провели в машине с великолепной Катей, которую я видела первый раз в жизни. И последние три часа, когда мы остались вдвоем, это был – после совместной задачи, после ночи, после рассвета и лосей на дороге, после тихого тумана, странных товарищей на джипе и недружелюбных полицейских, после поисков открытого магазина в четыре утра в Тверской области – нереальный какой-то взаимный психоанализ, мы всю жизнь друг другу рассказали.
Уже в девять утра у метро «Динамо» я дико расхохоталась и сказала, что мне очень стыдно, но я недавно швырялась хлебом в уток, стараясь в них попасть, и мне это страшно нравилось – на тот момент это была самая интимная информация, которую я могла о себе сообщить. А Катька засмеялась в ответ и сказала: «Да ты что, это ж была мечта всей жизни: купить батон, чтобы покормить уток, и ненароком попасть половиной в одну из них!» Я смеялась так, что у меня слезы лились ручьем, и она смеялась, и мы никак не могли остановиться.
Разошлись счастливые.
А нашего потерявшегося ребята нашли в этот же день. Это был молодой дезориентированный парень, обнаружили его в другом конце района – Иркут углядел в бинокль, еще бегали его догоняли по лесам, Партизан поймал.
Позывные в отряде
В «Лиза Алерт» у всех поисковиков есть позывные. Иногда нам предъявляют за это претензии – мол, что вы прячетесь за кличками, как уголовники? Но у нас именно позывные, а не клички – это удобные для использования в радиоэфире самонаименования. Естественно, имена, которые люди берут себе в качестве позывных, очень разные: от домашних ласковых прозвищ и школьных кличек до определений и имен героев; от сокращений имен и фамилий до совсем странных и невычислимых названий предметов. У кого-то это фамилии и сокращения от их имен.
Главное, чтобы это слово легко воспринималось на слух в радиоэфире и его нельзя было перепутать с другим.
Нехороший лес
Только через сутки взялась записать.
В первый раз было так тяжело.
В теме поиска несколько раз было сказано, что лес отвратительный, это же подтвердили вернувшиеся поисковики. Выехали из Москвы втроем, не считая собаки, часов в 11 ночи. Дорога неблизкая – едем куда-то за Дубну. По пути выяснилось, что лес нехороший: местные в него не ходят, считая, что там водится нечистая сила. В дополнение ко всему оказалось, что в этом месте «кружит» компасы – видимо, лежит руда. Заговорили о леших, привидениях, духах – так и время прошло, тут и полночь, слава богу. На заднем сиденье уютно храпит поисковая собака.
