На ужин они ели жаренного на вертеле кролика, которого попути добыл Гендерсон. Почти весь путь Тушка зверька пролежала на задке фургона,но благодаря холодной погоде мясо нисколько не испортилось и было таким жесвежим, как и несколько часов назад. Сара, во всяком случае, не помнила, когдав последний раз она так вкусно ела, хотя, возможно, причиной был свежийморозный воздух и проведенный в пути день. Мясо кролика, сдобренное какими-тонезнакомыми приправами, которые достал из сумки по-прежнему молчаливый ТомПоющий Ветер, было нежным, чуть сладковатым на вкус, и Сара подумала, что этоблюдо достойно самого блестящего стола.
После ужина они легли спать, причем мужчины расположилисьпрямо у костра, на брошенном на снег лапнике, а Сара устроилась под теплымимехами в фургоне и вскоре заснула спокойным, крепким сном.
Проснулась она с первыми лучами солнца. Снаружи раздавалсяленивый, громкий хруст лошадей, скрип снега под копытами, позвякивание котелкаи потрескивание дров в костре. Отодвинув полог фургона, Сара увидела, чтоутренняя заря пылает в чистом высоком небе, словно пожар. Гендерсон ужеприготовил кофе и даже растопил в котелке немного снега, чтобы Сара моглаумыться. После легкого завтрака они тронулись в путь, и Джонни Драм и Гендерсонзапели. Эту песню Сара уже знала, и, укутавшись в груду мехов внутри фургона,она не сдержалась и стала тихонько подпевать.
Когда вечером они снова остановились, за приготовление ужинавзялся Поющий Ветер. Из многочисленных кожаных мешочков, расшитых бисером, ондостал сушеные овощи, полоски вяленого мяса и какие-то приправы. Сара думала,что он будет готовить их по-индейски, однако — очевидно, из уважения к ней —Том соорудил блюдо, почти не отличавшееся по вкусу от той еды, к которой онапривыкла. Впрочем, Сара так и не смогла сказать с уверенностью, из каких овощейприготовлено это вкуснейшее рагу. Кроме того, пока Джонни устраивал лошадей наночлег и задавал им корм, Гендерсон сумел подстрелить трех птиц, похожих накуропаток, которые тоже пошли в общий котел.
Тщательно обгладывая тонкие птичьи косточки, Сара подумала,что и эту трапезу она тоже никогда не забудет. И еда, и закат, и молчаливые елии пихты, и костер в снегу — все было для нее новым, незнакомым, простым ивместе с тем — прекрасным. В воздухе была разлита удивительная тишина и покой,и Сара поняла, что именно к этому она интуитивно стремилась, хотя, если бы ещепозавчера ее спросили, чего же она хочет, она прибегла бы к таким понятиям, каксвобода, независимость, безопасность. Теперь же она знала, что хочет жить воттак — сидеть у огня в лесу, слушать пение птиц на заре, есть овощи ссобственного огорода и, устав от дневных трудов, крепко засыпать, укрывшисьмеховой полстью.
Весь третий день путешествия Гендерсон развлекал ихисториями о своей жизни у гуронов — сначала в качестве пленника, а потомравноправного члена племени. Сара узнала, что сейчас гуроны живут в Канаде, нопрежде они — союзники французов в их борьбе с англичанами — представляли собойнешуточную силу. Гендерсон утверждал, что гуронский военный отряд взял его вплен чуть ли не у стен Дирфилдского форта, но Сару, знавшую от Стокбриджа, чтовозле Дирфилда сейчас спокойно, эти рассказы нисколько не пугали.
Когда они заговорили о шауни и о воинственном вожде ГолубойКамзол, в разговор вступил Том Поющий Ветер. То, что он рассказал,заинтересовало Сару, и она принялась расспрашивать Тома о его племени. Поначалумолодой индеец отвечал сдержанно, но Сара, которой очень хотелось знать всеподробности о жизни коренных обитателей Америки, не отставала, и на лице Томавпервые появилось что-то похожее на улыбку. Он рассказал Саре, что вся егосемья занимается земледелием — обрабатывает землю и выращивает кукурузу, бобы икартофель. Его отец был сахемом рода, то есть младшим вождем, а дед — шаманом,своего рода духовным лидером, лицом еще более влиятельным, чем сахем. По словамТома, индейцы верили, что у всего сущего есть душа и племя вампаногов былосвязано неразрывной мистической связью со всеми предметами и явлениями воВселенной. От него Сара узнала, что Кихтан — верховный индейский бог —управляет миром и всеми живыми существами и посему необходимо неустанноблагодарить его за пищу, воду, за саму жизнь и за все, что Кихтан дал людям.Потом Том объяснил Саре значение праздника Зеленой кукурузы, когда индейцыснимали первый урожай и благодарили Землю-прародительницу за то, что она даетим пищу — маис и бобы.
Затаив дыхание и широко раскрыв глаза, Сара внималарассказам Тома. А он говорил о том, что все живые существа должны бытьсправедливы по отношению друг к другу и прислушиваться к тому, что говорит имКихтан, иначе не миновать беды, о том, что муж не должен обижать жену, иначе женаимеет право уйти от него, и Сара, глядя на Тома, такого сильного и гордого,задумалась над его словами, Саре даже показалось, что Том догадался или простопочувствовал то, о чем не догадались так называемые цивилизованные люди,которые окружали ее в Бостоне. Как бы там ни было, если Поющий Ветер и понял,что в ее жизни произошли какие-то тщательно скрываемые события, то он,совершенно очевидно, не порицал ее. Том вообще был не по годам умен ипроницателен, а традиции, установления и даже законы мироздания, которые он ейописывал и по которым жил сам, представлялись Саре необычайно мудрыми иправильными. В них ей виделся естественный порядок, и Сара невольно подумала отом, что законам белых людей, увы, далеко до тех правил, которыми индейцывеками руководствовались в своей повседневной жизни.
Ей было трудно поверить, что именно индейцев белые люди,продвигавшиеся внутрь страны, называли «краснокожими варварами» и «дикарями». ВТоме, во всяком случае, не было ничего дикого или грубого. С его слов она ужепоняла, что со временем он тоже станет сахемом своего клана, и ей было приятнодумать о том, что, близко узнав обычаи белых людей. Том станет относиться к нимкак минимум с пониманием. Должно быть, его отец был мудрым человеком, еслиотпустил сына набираться опыта и знаний, которые могут впоследствии емупонадобиться. Теперь Поющий Ветер был своего рода послом, человеком, способнымобеспечить взаимопонимание между двумя цивилизациями, и Сара невольно подумалао том, что, может быть, когда-нибудь придет день, когда она будет гордитьсясвоим знакомством с великим вождем по имени Поющий Ветер.
Четвертый день путешествия показался Саре самым длинным. Вэтот день они достигли Миллерс-Фоллс. Двигаясь по Тропе Могауков, они миновалиуже несколько укрепленных фортов, но остановились только раз, чтобы пополнитьзапас провизии и фуража для лошадей. Ночевать же они предпочитали в открытомполе — там, где заставали их сумерки. От Миллерс-Фоллс до гарнизона было совсемнедалеко, но вот уже стемнело, а они все еще не добрались до места назначения.Теперь им предстояло решить, останавливаться ли на ночлег или продолжать ехатьдальше, невзирая на темноту. Всем четверым не терпелось как можно скореедобраться до Дирфилда, и мужчины, будь они одни, несомненно, продолжили бы движение,но с ними была Сара. Никто из них не осмелился предложить ей этот, несомненно,более трудный вариант, но Сара сама заговорила о том, что им стоит ехатьдальше, если только это не слишком опасно.
