— Верно. Потому что они похожи на монетку, видишь? Но это ракушка, скелет маленького морского гада, — Сланец легко потянул ребёнка за локоть. — Пойдём, и я расскажу тебе кое-что об этом месте…
— Надеюсь, ты сейчас скажешь заодно, что мы почти пришли, — заявила Опал. — И кому могло прийти в голову прокладывать так глубоко такой длинный путь? Разве что каким-нибудь безумцам.
Сланец рассмеялся.
— Да, мы почти пришли, моя дорогая старушка. Практически, — он завёл руку за спину и похлопал по мешку. — И помни, что это я несу вещи.
— Надеюсь, ты не хочешь сказать, — нахмурилась его жена, — что моя ноша намного легче? Потому что это вовсе не так!
— Конечно нет, — Сланец убеждал её не брать половину вещей, что она положила в свой мешок, но это было всё равно что просить кошку оставить хвост или усы. Как могла Опал отправиться куда бы то ни было, не прихватив с собой хоть парочку горшков? А её замечательные ложки — матушкин подарок на свадьбу?
— Ладно, ничего, — сказал он то ли семейству, а то ли себе, — просто идите — а я расскажу вам об этой дороге: кто и зачем её здесь проложил.
В те времена, когда правил второй король Келлик, — если мой дедушка не напутал, пересказывая эту историю мне, — жил один великий фандерлинг — Азурит из клана Меди — но в те дни кристаллы азурита называли чаще “шторм-камнем”, так все звали и его. Как я и сказал, Шторм-камень был великим мужем, редкого характера, что было хорошо, ибо родился он в трудные времена.
— Как давно это было? — спросил Кремень.
Сланец наморщил лоб:
— Задолго до рождения моего деда — значит, больше века назад. Король Келлик Первый был добр к фандерлингам, вознаграждая их по чести во всякой сделке, и относился к ним не хуже, чем к любому другому своему подданному — а иногда и лучше, поскольку высоко ценил их искусство.
— Ты имеешь в виду “искусность”? — Опал тихонько фыркнула.
— Я имею в виду “искусство”, что значит больше, чем просто умение подступиться к камню с резцом. Я говорю о знаниях. Келлик Первый был одним из немногих королей, ценивших знания, которыми наш народ обладает. И он был единственным королём, воевавшим с народом сумерек, который при этом не относился к нам как к каким-то гоблинам, сбежавшим из-за Границы Тени, — Сланец покачал головой. — Но ты отвлекаешь меня от сути, женщина. Я пытаюсь рассказать вам о переходе, по которому мы идём.
— Ах, как грубо с моей стороны было прервать вас, мастер Голубой Кварц! Говорите же! — но в её голосе чувствовалось веселье. Они шли с самого утра и прошагали порядочно — и, конечно, устали, так что немного отвлечься было весьма кстати.
— Так что когда Келлик Первый умер, все думали, что правление его сына, Барина, окажется столь же удачным, поскольку он во многом походил на своего отца. И так оно и сталось — за исключением одного: Барин ненавидел сумеречное племя и фандерлингов тоже не жаловал. Во время его правления из Восьми ворот Города фандерлингов семь были запечатаны, и у нас остался лишь один путь на поверхность и обратно: те самые ворота, какими мы пользуемся и по сей день. И на этих воротах стоял караул из королевских стражников, день за днём проверяя наши телеги и задерживая жителей подземного города только затем, чтобы напомнить им, что они имеют значимость меньшую, нежели Высокий народ. Для всех фандерлингов это стало большим ударом, особенно после долгого и счастливого сотрудничества с отцом Барина.
И вот, вышло так, что Барин проправил даже дольше, чем Келлик Первый — почти сорок лет, и хотя для нас всё ещё находилась работа в Южном Пределе, то не были счастливые дни. Многие из нас покинули насиженные места и расселились по другим городам и странам, больше всего здесь, на севере, где армия кваров сожгла и разрушила так много. Когда Барин в конце концов почил и трон занял его сын, Келлик Второй, названный так в честь деда, старый мудрый Шторм-камень Медь собрал на встречу других глав гильдий и задал им вопрос: “Знаете ли вы, как Высокий народ охотится на кроликов? Они замуровывают все входы в нору, кроме одного, по которому пускают хорей, и дают им выгнать на поверхность всех кроликов до единого — включая детёнышей”.
Когда же другие фандерлинги спросили его, зачем он толкует им о кроликах, когда на троне воссел новый король и столько нужно обсудить, Шторм-камень презрительно усмехнулся: “Зачем, как вы думаете, король Барин замуровал все входы в наши норы? — бросил он. — Да потому что так, если они только захотят от нас избавиться, им достаточно будет послать вниз солдат с копьями и факелами — точно так, как они посылают хорей в кроличьи норки — и Городу фандерлингов придёт конец. Мы дураки, что позволили им запереть нас, и будем дураками ещё большими, если не придумаем, как это исправить — и чем скорее, тем лучше”.
Не нужно говорить, что это заявление вызвало множество споров: многие не хотели верить, что Высокий народ может причинить им вред. Но Шторм-камень сказал: “Этот Келлик совсем не похож на первого, как и Барин не походил на своего отца. Разве вы не замечаете, как Высокий народ смотрит на нас нынче, как они шепчутся за нашей спиной? Они думают, будто мы едва ли отличаемся от народа сумерек, который осаждает город. И если нас станут бояться ещё сильнее, кто знает, на что окажется способен Высокий народ в страхе и ярости?”
“Но что мы можем поделать? — спросил один из мастеров. — Что, нам молить нынешнего короля изменить закон и позволить нам вновь открыть остальные семь ворот?”
Шторм-камень опять расхохотался: “Неужто лиса просит у гончей позволения бежать? Нет. Мы сделаем то, что нам нужно, и никому о том не скажем”.
И они поступили так, как он предложил.
Сланец прочистил горло.
— Глядите, мы снова идём в горку, а это значит, что конец пути близок. Признаю, это был кружной путь, зато безопасный.
Он положил руку на плечо Кремня и почувствовал, как сердце неприятно кольнуло, когда мальчик быстро вывернулся.
— Если хочешь, я расскажу до конца. Ну что, будешь слушать, что было дальше?
Сначала мужчина решил, что мальчик опять игнорирует его, но затем увидел, как тот еле заметно кивнул.
— Гильдия каменотёсов поступила в точности так, как сказал мудрый Шторм-камень. Они взяли деньги из казны и за следующие двенадцать лет нашли среди Высоких людей таких, которые слишком любили золото, чтобы задавать вопросы, и тайно выкупили несколько домов в беднейших районах на окраинах Южного Предела. А затем они начали рыть туннели прямо под приобретёнными домами и соединили их с галереями на внешних пределах Города фандерлингов, на самых дальних концах безымянных ходов, о которых Высокий народ ничего не ведал, и которые они не могли бы обнаружить, даже имей они карты.
Наконец ходы были готовы. Те из наших, кто получил от короля Келлика Второго разрешение пребывать на поверхности после заката, поскольку они трудились над королевским зернохранилищем, которое днём использовалось по назначению, приводили с собой в качестве строительной бригады целую толпу — большей частью затем, чтобы запутать стражников и не дать им подсчитать, сколько работников вошло и сколько вышло.
