Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Моя душа горит, жаждет адреналина, погони за раскрытием страшных тайн в делах, которые я вижу лишь украдкой, и в которых мне никогда не позволяют учавствовать. Я просто хочу быть полезной, и знать, что как можно меньше девятилетних девочек переживут то, что пережила я.
Ощущение того, что я должна отдать долг за сохраненную жизнь в том проклятом теракте, никогда не отпускает, тяжелым камнем давит на плечи. Вся моя семья погибла, все, кто были в мечети и близ нее уничтожены – и это не мои домыслы, а факт. Надломленная детская психика закрыла часть воспоминаний… стыдно признаться, но я не помню даже лиц своих родителей и братьев и сестер. Я даже знаю причину подобного отрешения: последнее, четкий образ – это безжизненно упавшее замертво тело моего младшего брата Эдриана. Его пустой взгляд, устремленный в затянутый смогом, пылью и дымом потолок мечети. Неестественное положение маленьких рук и ног. Совсем кроха. Лужа крови, постепенно превращающаяся в багряный океан… алая пелена застилает остальные мертвые тела, павшие рядом с Эдри. Помню, как прижалась всем телом к стене, и горько рыдала, мечтая очнуться. Проснуться в объятиях матери. То, что мне больше не суждено ее увидеть, и наш дом взорван снарядом с воздуха, я еще не знала… если бы знала – наверное, улеглась бы рядышком с Эдрианом и смиренно сложила руки, приготовившись мучительно задыхаться от гари и дыма. Наверное, такое желание у меня было. Но что-то изменило мои планы…
Я должна была погибнуть вместе со своей семьей. Но этого не случилось.
Как я спаслась?
Меня спас мальчик. Я не знаю его имени, хотя не раз наблюдала за ним, испытывая непреодолимое желание познакомиться ближе. Вера не позволяла. А ведь я даже не помню черты его лица, но именно ему я обязана жизнью.
Мой приемный отец, Мэтью, говорит, что я выжила, потому что у судьбы были на меня другие планы. Но все мы прекрасно знаем, что это лишь пыль, красивые слова, что ничего не значат, ровно до того момента, пока они не превращаются в поступки и цели. Ничего особо полезного я в этой жизни пока не сделала. Не спасла ни единой жизни, не раскрыла важного дела. Годы подготовок в лагерях ЦРУ – неужели все это ради того, чтобы стать ручной куклой, чей удел собирать незначительную информацию? Этого слишком мало, чтобы перестать ощущать чувство вины за то, что я спаслась, в отличие от семьи и остальных жителей Аззама.
На мгновение я прикрываю веки, на несколько секунд возвращаясь в тот роковой день, демонстрирующий мне истинную природу человечества на данном этапе развития… хотя напавшие на нас, по всей видимости, людьми не являлись. И животными тоже. Животными были мы… жалким скотом на убой, у которого не было шансов на спасение. В той жизни у меня не было того, что есть сейчас – связей, приятных материальных ценностей, возможностей, открывающихся в Нью-Йорке… Моя жизнь была безмятежной, можно сказать, ненасыщенной событиями и скучной, но я никогда не была одинока, находила счастье в каждом дуновении ветра и обжигающем поцелуе Кемарского солнца. Я не была пуста, когда зачарованно наблюдала за ним: за мальчиком, которого видела вблизи лишь однажды, я не была пуста, когда смотрела в зеркало и закрывала почти каждый сантиметр своего тела темной тканью, и думала о том, что мальчик, чьи глаза цвета индиго – неповторимые, яркие, как в сказках у принцев из «Легенд Анмара», даже не знает, как я выгляжу. Но это не помешало ему рискнуть своей жизнью, спасти меня, и храбро вернуться за своими и моими родными. Не представляю, какой внутренней силой и смелостью нужно обладать в столь юном возрасте, чтобы отважиться на такой отчаянный, неоправданный шаг. Я сдержала данное юноше обещание. Жаль, что мне все-таки не суждено отдать ему перстень, который я изредка надеваю на шею, а в остальные дни храню под корешком потрепанной обложки книги «Легенды Анмара». В день ужасной трагедии, я спрятала любимые сказки под паранджой и взяла с собой в мечеть, словно чувствовала, что это единственное, что мне останется в память о матери.
Семья – один из нескольких бесценных даров жизни, каким только может обладать человек. И очень жаль, что некоторым суждено ее потерять, и слишком рано осознать, что у тебя в этой жизни есть только ты, и узкий круг твоих близких, которым стоит дорожить, о которых стоит заботиться.
Поэтому я и сейчас живу в постоянном страхе за приемного отца и младшего брата, к которому привязана, почти как к родному. Как ни крути, но Мэтт, мой отец, постоянно находится под прицелом и в эпицентре опасности. А Люк просто обожает попадать в неприятности.
– Эрика! – звенящий тревогой голос отца заставляет вздрогнуть, и я снимаю наушники, спасающие мой слух от оглушительно громких выстрелов. Обернувшись, встречаюсь взглядом с Мэтью. В груди разливается знакомое тепло, которое возникает внутри каждый раз, когда я вижу приемного отца. Мой взгляд скользит по изможденным и уставшим чертам его лица, пока одним ловким движением я вынимаю опустевший магазин из рукоятки пистолета.
Я не сразу стала называть Мэтью «папой», все-таки я потеряла семью в довольно осознанном возрасте и за первый год не связала ни одного предложения. Шок был настолько силен, что некоторые психологи заявляли Мэтту, что я никогда не буду разговаривать. Они все задавали мне вопросы, убеждали в том, что я должна проговаривать свою боль, обсудить с ними свои чувства от горя и потери, но я молчала, потому что испытывала жуткий стыд за то, что произошло со мной после нападения на мечеть.
В одночасье моя душа разбилась на мелкие осколки.
И один из них откололся в мечети.
Другой – в страшные, наполненные отчаянием часы, пока я скиталась по пустыне Махрус, давясь слезами, сходя с ума от голода и боли, выворачивающей нутро наизнанку. Наверное, я бы так и умерла в пустыне, став одним из барханов Махруса, но судьба вновь наградила меня парадоксальной «живучестью». Меня подобрали Анмарские торговцы душ. Отвезли в поселение, где были десятки таких же девочек и мальчиков в возрасте от восьми до восемнадцати лет. Уже в девять я узнала вторую и совсем не сказочную историю «Легенд Анмара» – нет никаких принцев, королей, добродетельных шейхов и храбрецов… а вот «рынок плоти» на ближнем Востоке имеется. Растет и процветает с каждым годом, и именно я стала одним из свежих кусков мяса, возложенных на алтарь этого маскарада бесчеловечности.
Это была неделя полная ужаса, страха, отчаянья, паники. Слушая рассказы девочек чуть постарше меня, я даже жалела, что не погибла в мечети. Меня, как и всех маленьких рабынь, ожидало страшное – аукцион, на котором моя душа и тело были бы проданы не самому приятному хозяину из любой точки земного шара. Детей, подростков, молодых девочек выставляли на продажу в клетках, словно загнанных в капкан животных для того, чтобы в дальнейшем содрать с них шкуру, разделать на мелкие кусочки или же подавать кислород со своей барской руки.
Самого страшного со мной не случилось и на ублюдков-торговцев нашлась управа – всех нас спас отряд ЦРУ, направленный в эту точку ради спасения украденных американских детей. Меня сразу приняли за американку – благодаря маме, я говорила на английском без акцента и довольно сильно отличалась от большинства девочек с черными, как смоль волосами и такими же темными глазами. Несмотря на то, что нас держали в омерзительном месте, где воняло сыростью и гнилью, мне удалось сохранить любимую книгу и печатку юноши в целости и сохранности – приходилось прятать их под шатающимся камнем в полу темницы, но я была готова любой ценой защитить дорогие сердцу реликвии. Прямиком из своего несостоявшегося рабства я попала в реабилитационный центр, оказавшись под прямым покровительством Ильдара Видада – очень разносторонней и противоречивой личности. Как человек, регулярно вкладывающий в благотворительность миллионы, Ильдар спонсировал центр «Надежда» и, черт его знает почему, сразу выделил меня среди других детей. Ильдар и привел меня к Мэтью, точнее приемного отца ко мне – они познакомились на одном из благотворительных вечеров, и, когда Ильдар узнал, что Доусон потерял сына и жену в аварии, рассказал обо мне. Мэтью говорит, что Ильдар всегда отзывался обо мне с горящими глазами и называл «особенной девочкой». Конечно, никакая я не особенная, просто Мэт, в одночасье став одиночкой, отчаянно нуждался в человеке, которому сможет отдавать свое тепло. Он нуждался в смысле жизни. Я нуждалась в опоре, поддержке и отце. Два разбитых сердца встретились, чтобы помочь друг другу исцелиться.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
