Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
— Погода — ужас! — высказалась Василиса. — Эти бесконечные дожди нагоняют на меня хандру. Не будь на свете Грандиоза, не знаю, как бы я жила.
— Если бы не проблемы в бюро, сам с удовольствием сходил бы послушать. Пока налаживал работу печатных машинок, семь потов сошло. Умаялся, — пожаловался ее спутник. — В голове одни клавиши. Стучат и стучат. А теперь еще и снятся. Скоро с ума сойду.
— Не городи чушь, Елисей. Люди сходят с ума, когда встречаются с Мердой. Остальное можно выдержать. И ты выдержишь, — с нажимом проговорила Василиса. — Не будь я управляющей «Южного Ветра»!
Она замолкла. Горожане расходились по домам в полной тишине, чтобы не растерять вдохновение и радость, которые дал им Великий. Заточив себя в стенах, заполнив дни однообразной, бездумной работой от рассвета до заката, они объявили жизнь серой и унылой. И оказались правы. Потому что сами сделали ее такой.
* * *
Кот Обормот обмахнулся черным пушистым хвостом и невозмутимо запрыгнул на диван. Кекс зарычал. А вот Пирог, который в момент «кошачьего гипноза» был целиком занят хозяйкиной лодыжкой, дружелюбно тявкнул и встал на обивку передними лапами.
— Эй, привет! Давно не виделись!
Кот презрительно промолчал.
— Обормот, прояви уважение, — сказала Пелагея. — Готовить умеешь, а воспитания ноль. Это же просто собака!
Но Обормот гордо отвернулся. Будет он еще со всякими простособаками разговаривать.
Из ванной с полотенцем на волосах вышла распаренная Юлиана. Щеки налились румянцем, от кожи шел тонкий аромат лаванды.
— Твои горячие камни просто чудо что такое! — сказала она. — Я словно заново родилась. Вот надену тёплые носки — и будет совсем хорошо. Лето у вас больно холодное выдалось. Кстати! — Юлиана подбежала к сумочке и долго в ней рылась, пока, наконец, не вытащила разноцветные вязаные гольфы. — Помнишь, Пелагея? Однажды они спасли Киприану жизнь. А он их, представь, не взял! Я как увидела, переполошилась вся.
— Было бы из-за чего волноваться, — пожал плечами Киприан.
Пелагея проницательно сощурила глаза.
— Эх ты! Да это ведь всего лишь предлог! Она соскучилась, потому и пришла. Не мне тебе объяснять.
— Я тоже соскучился! — тявкнул Кекс.
— И я! — подхватил Пирог. Он процокал когтями к Киприану и упёрся передними лапами ему в колени. Киприан потрепал его по голове.
— И почему тебя только Пирогом назвали? Ты же черный, как сажа!
— Пироги имеют свойство подгорать, — хихикнула Юлиана и покосилась на Обормота. — Уж с этим негодником мои пёсики, надеюсь, поладят. Эй, кошачья морда, ау!
Обормот немедленно впился в нее уничтожающим взглядом. Юлиану даже передернуло.
— Не смотри ему в глаза! — предостерегла Пелагея. — У него привычка переправлять надоедливых людей в иные измерения. Потом не выудим тебя оттуда.
— Между прочим, ты собиралась выдать нам гору идей, — напомнил Киприан, пристраивая на диване полы своего длинного одеяния.
— Идеи? Какие идеи? — растерялась Юлиана. — Да я из-за этого котяры чуть собственное имя не запамятовала!
— Тогда будем придерживаться моего плана. Нужно постараться и освободить из силков как можно больше арний. Работать придется каждый день. Ты готова, Пелагея? Я научу тебя кое-каким хитростям.
Пелагея вскочила с места, да так резво, что едва не опрокинула стол.
— Всегда готова!
Она схватила котомку, раздобыла в шкафу порядком залежавшийся белый цилиндр и водрузила его себе на голову вверх дном.
Юлиана заявила, что собирается просидеть дома целый день.
— Идите, развлекайтесь! Или что там еще… Обучай ее своим премудростям. А я обойдусь. Куда уж мне-то! — Она швырнула Киприану разноцветные гольфы, и те полетели на пол. — Надевай, давай! Целее будешь.
Киприан наклонился их подобрать, не сводя с Юлианы глаз. Чего только не было в этих его пронзительных янтарных глазах! Лёгкое недоумение, мягкая, едва заметная улыбка, трогательная забота. И, уж конечно, любовь, способная оживить даже самое зачерствевшее сердце.
Когда Юлиана осталась одна, ей показалось, будто часы идут слишком медленно, тикают слишком громко и нарочно действуют на нервы. Кот Обормот восседал на спинке дивана с таким надменным видом, словно все вокруг должны ему прислуживать. А псы навострили уши и с горем пополам вскарабкались по винтовой лестнице к комнате-чулану. Предчувствия их не обманули: на двери висел хитроумный замок с буквенным кодом.
— Я знаю алфавит, как свои четыре лапы, — с гордостью заявил Пирог. — А что насчет тебя?
— Неа, — расстроился Кекс. — Меня такому не обучали.
— Тогда, чур, ты тащишь коробку, — распорядился Пирог. От важности его прямо раздувало. Черный хвост стоял, как антенна. Острые ушки ходили ходуном. Пёс предвкушал удачу. Он подберет секретный код, проникнет в запретную комнату и увидит… А может, услышит. В любом случае, что-нибудь этакое точно произойдет. Без надобности двери не запирают. А если уж заперли, стало быть, хотят сохранить страшную тайну. Пирог считал себя мастером по раскрытию тайн.
Кекс приволок коробку из-под швейных принадлежностей. Иголки, нитки и спицы он растерял по дороге.
— Пелагея меня убьёт, — сказал он. — Но чего ни сделаешь ради славной сыщицкой миссии.
— Ты тут не главный сыщик, — заметил Пирог и запрыгнул на коробку. Коробка оказалась низковата, поэтому пришлось задействовать белого приятеля.
Кекс рычал, ворчал и злился. Роль подпорки досталась ему впервые.
— Подумаешь, не главный! — возмущался он. — Быть помощником тоже почетно. Если откопаешь что-нибудь страшно таинственное, поделись со мной.
Забравшись Кексу на спину, Пирог вытянулся во весь рост — и очутился вровень с замком. Ткнул носом наугад несколько букв. Ошибка. Попробовал следующий вариант. Опять ошибка. Механический страж противно щелкнул, возвращая кнопки в прежнюю позицию. Пирог исхитрялся и так, и эдак. Ввел почти все слова, которые знал. Но замок, вредина, решил не сдаваться без боя.
— Не забудь потом следы замести, — подал голос Кекс. — У тебя нос мокрый. Тебя быстро вычислят.
— Да знаю я, знаю, — пропыхтел Пирог. — Лучше скажи, почему Пелагея использует такие заумные изобретения, хотя называет себя противницей прогресса?
Сегодня удача была явно не на его стороне. Она поглядывала из-за угла, гадко ухмылялась и корчила рожи. А когда ей надоело гримасничать, то и вовсе отвернулась. На втором этаже невесть как возникла Юлиана. Ни тебе скрипа ступенек, ни тебе топота. Кекса с Пирогом едва кондрашка не пришиб. Они перепугались, забегали и натолкнулись на стену. Как будто не сыщики, а преступники, пойманные с поличным.
— Что это вы тут затеяли? — ледяным тоном осведомилась Юлиана. — Без спросу шастаете? А вот как я вам! — пригрозила она и замахнулась плотной шелестящей газетой. На передовице красовалась черно-белая откормленная физиономия Грандиоза с пафосной подписью: «Отец искусства и народный кормилец».
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
