— Полтора часа? Думаю, подруга решила тебя жестоко кинуть.
— На самом деле она спит.
— Спит?… Эм-м… постой, то есть ты знаешь, что твоя подруга спит, но все равно ждешь ее?
— Через сорок две минуты она будет здесь.
— Значит, у меня есть сорок две минуты, чтобы уговорить тебя выпить со мной кофе. Бар напротив, кстати, тоже неплохой. А меня Коди зовут.
— Отлично, Коди. Разве у тебя нет девушки, Коди?
— Девушки?.. Ну, если ты про ту, что изменила мне со своим соседом, а ублюдком остался я, то нет, девушки у меня нет.
— Тогда зачем она ту сцену в кафе устроила?
— Какую сцену? Ты о чем?
— А, блин, никакую. Этого еще не было, прости.
— О-о-о… Ты странная, знаешь?
— Догадываюсь.
— Так кофе будем?
— Давай.
— А имя свое скажешь?
— Возможно.
— Я могу угадывать до вечера.
— А вот это вряд ли.
"Тик-так. ТИ-И-ИК… ТА-А-АК…"
* * *
Это продолжается.
Раз за разом.
Время повернулось вспять, дало обратный ход. Будто кем-то, или чем-то была запущена программа по медленному уничтожению моего рассудка.
Сперва паника брала верх, затем нездоровый смех приходил, и вновь паника накатывала, слезы, а затем пришло долгожданное смирение.
Мозги включились лишь тогда, когда время отмотало мою жизнь на целых пять месяцев назад, пропуская дни, когда я не выходила из дома, или гостила у матери. Тогда и дошло, наконец — пора что-то делать. Провести параллели, соединить концы, собрать кусочки общей картины воедино. У любой задачи есть решение, нужно лишь верную формулу подобрать.
Коди — ключевая фигура в каждом из эпизодов, которые, как слайды в старом проекторе, со звуком щелчка меняются один за другим.
Щелчок — фраза, которую слышу каждый раз, когда "меняется кадр".
"Тик-так. Тик-так".
Что я не так делаю?
Что я должна сделать, чтобы это безумие закончилось?
Попытки избегать Коди — ничего не меняют; попытки поговорить, подружиться — заканчиваются одинаково. Однажды я даже переборола себя и пожала этому парню руку при очередном знакомстве… уверена, он заметил, как меня трясло. И… это ничего не изменило.
Разговоры: беспечные, ненавязчивые, грубые, хамские, веселые, кокетливые… все с одним и тем же исходом, каждая встреча, каждое столкновение с ним.
Сколько же раз судьба сталкивала нас лицом к лицу, а мы этого не замечали?.. Друг друга не замечали, были призраками, завтракая в одном кафе, прогуливаясь по безлюдной набережной реки, плавая в одном и том же бассейне.
Как мы могли не видеть друг друга?..
Чем больше думаю об этом, тем меньше понимаю: как это возможно? Как люди могут быть настолько слепы, что не видят солнца на безоблачном небе?.. Наверное, иногда солнце светит слишком ярко, вынуждая закрыть глаза.
* * *
Утреннее солнце только-только вытянуло лучи из-за горизонта, окрасив нежно-розовым заревом тонкое кружево летних облаков. Иногда я сравнивала их с пушистым клубничным мороженым, представляя, как через пару часов буду лакомиться точно таким же, только настоящим.
Во время пробежек у меня всегда появлялся зверский аппетит, а стоило домой вернуться и все обходилось кружкой кофе с половинкой вафельного батончика. Аппетит пропадал куда-то вместе с оптимистичным настроением, которым заряжали меня утренние пробежки.
И вот я снова здесь — на беговой дорожке, пролегающей вдоль узкой городской речки, окаймленной высоким каменным парапетом. Дрожь от меняющихся один за другим эпизодов моей жизни уже кажется привычной, почти не ощутимой, так что не придаю ей значения. Смотрю на мобильный, проверяя число, и вспоминаю этот день — полтора года назад, сегодня день рождения у Петти, а я до сих пор не купила ей подарок. А если честно, тогда я даже не помнила, что у моей подруги сегодня праздник.
Останавливаюсь и выравниваю дыхание. По планам я должна пробежать еще около километра до летнего кафе в парке, купить сладкой воды со льдом, еженедельную газету в лавке с прессой и неспешно направиться домой.
Так я обычно делала.
Но не в этот раз. Я вернулась в этот момент своей жизни все с той же целью — чтобы встретиться с ним — с парнем, у которого самая обворожительная улыбка на свете и большие добрые глаза, в которых так любят плясать искорки озорства.
В этой части города первый раз я и Коди столкнулись на беговой дорожке. Второй раз — я встретила его у парапета: задумчиво смотрящего на небо, словно оттуда ему должно послание прийти. Тогда он и показал мне свое тайное место из большой вежливости к симпатичной незнакомке и даже слегка удивился, что я так легко с ним пошла. В третий, четвертый и пятый разы, я пришла к нему сама.
Как и сейчас.
Останавливаюсь на небольшой просеке посреди городского парка, где на старом, полуразвалившемся пне сидит Коди, держит на коленях большой блокнот на пружине и орудует в нем карандашом.
— Привет, — здороваюсь не сразу. Чем чаще вижу его вот в таком задумчивом состоянии, тем больше нравится за ним просто наблюдать.
— Э-э… ты мне? — Постоянно начинает разговор с этого вопроса, что невольно у меня улыбку вызывает.
— Нет, пню под тобой.
— Аа-а, — с серьезным видом почесывает висок кончиком карандаша и пожимает плечами. — Боюсь, этот парень слишком стеснительный.
— Но не ты.
Улыбка Коди становится шире, а глаза сужаются в легком замешательстве:
— А мы не… Не подумай чего: мне нравится твое лицо. Оно кажется таким…
— Знакомым, — помогаю ему закончить.
— Точно, — бровь Коди озадачено выгибается. — Так ты…
— Покажешь? — перебиваю, кивая на блокнот, и подхожу ближе. В ту же секунду Коди захлопывает его и подкладывает себе под зад.
И так он тоже всегда делает — ни разу не показал свои рисунки, потому что…
— Не могу. Еще не готово.
… потому что еще не готово.
— В смысле я никому не показываю не законченную работу.
— Так ты художник? — Об этом я тоже знаю.
— Типа того. Гений, не оцененный по достоинству. Могу дать автограф на будущее, хочешь? Потом сможешь продать его за пару миллионов баксов.
— Как-нибудь в другой раз. — Он уже дважды давал мне автограф, хоть и заверял, что просто пошутил.
— Так мы знакомы? — внимательно мне в лицо смотрит, один глаз прищурив.
— Не совсем. — И как-то грустно становится. Сложно пытаться узнать парня поближе, когда он уверен, что это ваша первая встреча. Я почти ничего не знаю о Коди, и меня пугает острая потребность, как можно скорее это исправить. Перестать, наконец, с ним знакомиться, поговорить о других вещах, о важных вещах.
