– И ещё столько же проведешь под присмотром специалистов, – припечатал несостоявшийся родственник. – Но не переживай, в приюте всё в порядке. Воспитателей предупредили, что вас нашли и всё хорошо, а ваше отсутствие им объяснили тем, что вы тут нужны для расследования, как свидетели и потерпевшие. К тому же я отправил в приют своих парней, для охраны. Правда, твои воспитанники придумали себе забаву и следят за силовиками, устраивают каверзы и всеми способами раздражают командира.
Веррес тихо смеялся.
– Позвонить-то им хотя бы можно?
– Не сейчас. А позднее, когда Флин разрешит, пожалуйста.
До меня только в этот момент дошло, почему на протяжении всего разговора он шептал, и даже сейчас, когда его одолевал смех, он прикрывал ладонями рот, заглушая звуки. Зная, что от любого громкого звука я буду испытывать болевые ощущения, он таки образом заботился?
– Я хочу объяснить, почему тогда сорвался и не принял тебя. Дело ведь совсем не в тебе, это я себя повел как дурак, – Веррес завел разговор, которого я искренне желала бы избежать. Не готова я сейчас к задушевным беседам, выворачивающим души наизнанку. – Знаешь, Эмилия мне была непросто племянницей. Я любил эту девочку, как родную дочь, которой у меня никогда не было. Она незаконнорождённый ребенок, дочка моего сводного младшего брата, которой лишь по требованию главы семейства дали имя рода. Её растили в имении как урожденную Риштар, вот только относились совсем иначе. Её мачеха, та ещё мерзавка, считала, что всё, что перепадает девчушке, обездоливает законных отпрысков. И, конечно, для неё Эмилия была живым напоминанием о неверности супруга. Так что материнской любви моя племянница в своей жизни не видела. Лишь наши родители принимали девочку как родную внучку, дали ей хорошее воспитание и магическое образование, несмотря на то, что резерв был мизерным. В общем, привязался я к ней за эти годы. Она была доброй и тянулась ко мне своей светлой душой. Боль утраты затмила мне разум. Твое появление настолько выбило меня из колеи, что я даже не мог нормально работать. Видеть её тело и понимать, что это совсем другая личность невероятно сложно. Мы ведь даже не попрощались. А сейчас мне остаётся лишь верить, что боги уготовили ей хорошую судьбу в твоём мире.
– Мой мир прекрасен, хотя он совершенно другой. Совсем непохож на мир Араш. Там нет королей, и на незаконнорожденность всем плевать с высокой колокольни, – я положила свою ладонь на стиснутые в замок мужские руки, желая утешить. – И у нас нет магии, так что Эмилия не будет чувствовать себя неполноценной, а если она не дурочка, то обладая моими знаниями, устроится очень хорошо. К тому же я была очень обеспеченной женщиной. И пусть я старше её по возрасту, но моё тело, здоровое и ухоженное, не уступает телу Эмилии. Думаю, ей будет комфортно.
Веррес молчал, обдумывая мои слова. А я вдруг впервые осознала, что очень скучаю по своему родному миру.
Уставившись в белый потолок, я вспоминала свою налаженную жизнь, где у меня была успешная карьера, хорошие друзья и высокое положение. Где не нужно в авральном режиме решать кучу проблем, в которых я не разбираюсь, просто тыкаюсь как кошка в каждый угол надеясь, что повезет. Там у меня был лишь Димка, а сейчас за спиной четыре десятка детей со сложной судьбой. Прошло так мало времени с момента моего появления в этом мире, а я уже невероятно устала, была пару раз на волоске от смерти, столкнулась с местной преступностью, коррупцией и жестокостью людей. Ни семьи, ни друзей…
Никакой поддержки и рассчитывать я могу только на себя.
– Лизавета, давай попробуем построить наши отношения заново. Я виноват перед тобой, но очень хочу все исправить. Ты умная, понимаешь, что это полезно не только мне. Не готов я вот так просто отпустить Эми. Всё понимаю, но это как предать и её и себя, а на это я пойти не могу.
В голове бился вопрос: это личная идея Верреса или она навеяна подслушанными размышлениями с моей стороны?
– Мне бы очень этого хотелось, очень. Но вы же понимаете, что я не ваша племянница? И вы будете видеть это в каждом моём жесте, повороте головы, словах… Сомневаюсь, что вам полегчает от этого. И да, мне эти отношения выгодны, тут вы правы. Я и мои воспитанники нуждаемся в помощи и поддержке. Иметь рядом человека, которому я бы со временем смогла доверять, в моей ситуации – редкая удача, такими вещами не разбрасываются. В этом мире единицы знают о том, кто я на самом деле, так что мне иной раз даже обратится за советом не к кому.
– Легче может и не станет, но я хотя бы привыкну к этой мысли и примирюсь со сложившейся ситуацией. Да и мне бы хотелось больше узнать о твоём родном мире, в котором оказалась Эмилия…
– Значит, пробуем?
– Посмотрим, что из этого получится, – утверждает он странную договоренность между нами.
– Отлично, – кивнула, и вновь поморщилась. – А сейчас нужно сделать что-то с этой ужасной головной болью. Такое ощущение, что внутри шевелящийся клубок змей. Ужасное чувство! Может, у вас тут есть какие-нибудь таблетки или снадобья?
– Сможешь немного потерпеть? – участливо интересуется Веррес, в то время как я до сих пор не осознаю, как реагировать на эти перемены. – Флину надо поспать ещё немного, часа два. Попробуй выпить вот это зелье, оно хоть и не полностью устранит симптомы, но оно тебе поможет. Этот гений запретил давать тебе что-нибудь другое.
Веррес отклонился назад ровно настолько, чтобы достать рукой до стоявшей на тумбочке странной подставки с пробирками, коих было штук десять, не меньше. Мужчина протянул мне одну из них, внутри которой плескалась желтоватая жидкость.
– Он занимался моим лечением? Я помню, что Дерек пытался взломать какие-то блоки на моей памяти, что, к слову, было адски больно. А потом словно прорвало плотину воспоминаний, после чего я с трудом различала реальность.
Пока пила неприятную на вкус жидкость, Веррес рассказывал подробности того ужасного вечера.
– И ты даже в таком состоянии умудрилась найти запертых детей, – Веррес восхищенно покачал головой, забирая из моих рук опустевшую пробирку. – Я когда вытаскивал вас, решил, что мозг тебе всё же спалили, такую ерунду ты бормотала в бреду. А в один момент даже решил, что вернулась моя Эми, но дальнейшая твоя речь вернула меня с небес на землю.
– Мне жаль. Я ведь не рвалась сюда, Веррес, – словно оправдываюсь, но сообщить об этом казалось правильным и уместным. – Можно мне к тебе так обращаться?
– Да, конечно, – мужчина улыбнулся уголком губ.
– Договорились. Тогда наедине я Лиза, а в остальное время Эмилия. Так что там с Флином? Он выглядит уставшим.
Вновь перевела взгляд на спавшего мужчину, который за это время даже не шелохнулся.
– Парень очень сильно выложился во время поисков. Знаешь, он самый сильный менталист из известных мне, но этот Дерек – что-то невероятное. Жаль, что такой удивительный дар достался человеку, неспособному воспользоваться им правильно, в благих целях. Флин удерживал его натиск почти десять минут, которые понадобились опытному магу, чтобы изловчиться и набросить на этого сумасшедшего сдерживающее заклинание. А потом новая проблема – Флин удерживал тебя на грани безумия несколько часов, пока команда менталистов решала, каким образом спасти твой разум.
