— Ты прочел все руководящие указания?
— Конечно. А ты?
— Еще нет, — чувствую себя глупо, сознаваясь в этом, но Ксандер опять смеется.
— Они не очень интересны, — говорит он, — кроме одного.
Он многозначительно подмигивает мне.
— О?! — Я смущена. Я вижу других ребят, которые так же, как и мы, группками или порознь идут по нашей улице по направлению к игровому центру. Одетые так же, как и мы, они переговариваются между собой, приветствуют и окликают друг друга. Но сегодня многие из них ведут себя по-другому: они идут, глядя в одном направлении. На нас с Ксандером. Иногда отводят глаза и говорят о чем-то своем, но потом снова начинают бросать на нас взгляды.
Я не привыкла к такому. Ксандер и я — нормальные, здоровые граждане, часть этого Общества. Не аутсайдеры. Но сейчас я чувствую отчуждение, будто тонкая прозрачная стена встает между мною и теми, кто уставился на меня. Мы можем видеть друг друга, но перешагнуть эту стену мы не можем.
— Все хорошо? — спрашивает Ксандер.
Слишком поздно я поняла, что мне надо было сразу отреагировать на замечание Ксандера и спросить его, какое руководящее указание показалось ему интересным. Если я не смогу быстро найти путь сближения с ним, он поймет, что не все в порядке. Мы слишком хорошо знаем друг друга.
Когда мы миновали Кленовый городок и завернули за угол, Ксандер сжал мой локоть. Через несколько шагов его рука скользнула вниз к моей ладони, его пальцы сплелись с моими. Он наклонился близко к моему уху:
— В одном из указаний сказано, что нам разрешено физическое сближение. Если мы хотим.
Я хочу. Несмотря на стресс, который я испытываю, касание его руки, когда нас ничто не разделяет, ново и желанно для меня. Удивительно, что Ксандер относится к этому так естественно. И, мне кажется, я начинаю понимать выражение лиц девочек, которые не сводят с нас глаз. Это зависть, простая неприкрытая зависть. И напряжение отпускает меня, потому что я поняла его причину. Ни одна из нас и мечтать не могла о том, чтобы завоевать такого популярного, харизматичного и умного Ксандера. Мы всегда знали, что он будет обручен с какой-то девочкой из другого Сити в другой Провинции.
Но все не так. Он обручен со мной.
И я оставляю свои пальцы в плену его руки, пока мы идем к игровому центру. Может быть, то, что я не отпускаю его руки, подтверждает, что мы пара. Что другое лицо на экране ничего не значит. Просто неправильно сработала микрокарта.
Но только... Лицо, которое я увидела на экране, — это не лицо Ксандера. Но оно мне знакомо.
ГЛАВА 5
— О, здесь уже открыто, — говорит Ксандер, проходя на середину комнаты, к игровому столу. Похоже, вся молодежь нашего городка выбрала сегодня тот же способ развлечься, что и мы, потому что зал игрового центра переполнен, в том числе большинством наших друзей. — Будешь играть, Кассия?
— Нет, спасибо, — отвечаю я. — Этот раунд я пропущу.
— А ты? — спрашивает он Эми, мою лучшую подругу.
— После тебя, — говорит она, и мы обе начинаем смеяться, глядя, как он ухмыляется и топчется в нетерпении, чтобы опустить свою сканкарту в официальный мониторинг игры. Ксандер всегда такой перед игрой; он полон жизненной энергией и нетерпением. Я невольно вспоминаю наши с ним детские игры: мы оба играли всерьез, никогда не поддаваясь друг другу.
Интересно, почему игры потом наскучили мне? Не могу вспомнить.
А Ксандер сыплет шутками за игровым столом, заставляя смеяться всех окружающих. Я улыбаюсь про себя. Гораздо интереснее наблюдать за ним, чем играть самой. Эта игра, «фишка», — одна из его любимых. Здесь можно показать мастерство, а это он любит больше всего.
— Ну, — произносит Эми достаточно тихо, чтобы из-за смеха и болтовни вокруг ее слова были слышны только мне. — На что это похоже? Знать, что ты обручена?
Я ждала, что она задаст мне этот вопрос. Я знаю, что все хотят спросить об этом. И даю единственно возможный ответ — говорю правду.
— Это Ксандер, — говорю я. — И это потрясающе.
Эм понимающе кивает.
— Все это время никто из нас и подумать не мог, что двое из нашей компании могут быть обручены. И вот это случилось.
— Да, — говорю я.
— И Ксандер! — восклицает она. — Он лучший из нас.
В это время кто-то зовет ее, и она уходит к другому столу.
Наблюдаю за тем, как Ксандер берет серые фишки и ставит их на черные и серые квадраты доски. В этом игровом центре преобладают тусклые тона: серые стены, коричневая будничная одежда учеников, темно-синяя одежда тех, кто уже работает. Яркость этой комнате придаем мы: отсвет наших волос, наша веселость. Когда Ксандер ставит последнюю фишку, он смотрит поверх доски на меня и говорит своему оппоненту:
— Я собираюсь выиграть этот раунд для моей пары.
Все оборачиваются и не сводят с меня глаз, а он лукаво улыбается.
Слегка краснея от смущения, я все же шутливо округляю глаза, и в этот момент кто-то касается моего плеча. Я оборачиваюсь.
За мной стоит чиновница в униформе.
— Кассия Рейес? — спрашивает она.
— Да, — подтверждаю я, продолжая смотреть на Ксандера. Он поглощен очередным ходом и ничего не замечает.
— Не могли бы вы выйти со мной на минутку? Это не займет много времени. Вам не о чем беспокоиться. Пустая формальность.
Знает ли она о том, что произошло, когда я попыталась просмотреть микрокарту?
— Конечно, — отвечаю я. Что еще можно ответить, когда тебя просит о чем-то официальное лицо? Оборачиваюсь к друзьям, но они смотрят только на доску и на игроков, двигающих фишки. Никто не замечает, что я ухожу. Даже Ксандер. Толпа поглощает меня, и я следую за женщиной в белой униформе прочь из комнаты.
— Позвольте еще раз заверить вас, что вам не о чем беспокоиться, — повторяет чиновница, улыбаясь. Ее голос кажется добрым. Она ведет меня на маленькую зеленую лужайку за игровым центром. Хотя ее появление усугубляет мою нервозность, свежий воздух после переполненной людьми комнаты приносит облегчение.
Мы идем по аккуратно подстриженному газону к металлической скамейке, которая стоит как раз под уличным фонарем. Ни на улице, ни на лужайке никого нет.
— Вам не нужно рассказывать мне о случившемся, — говорит чиновница. — Я это знаю. Вы увидели другое лицо на микрокарте, не так ли?
Она, несомненно, добра: избавляет меня от необходимости рассказывать. Я киваю.
— Вы, должно быть, очень взволнованы. Вы рассказали кому-нибудь о случившемся?
— Нет, — отвечаю я.
Она жестом приглашает меня сесть. Я опускаюсь на скамейку.
— Отлично. Позвольте мне успокоить вас. — Она пристально смотрит мне в глаза. — Кассия, абсолютно ничего не изменилось. Вы по-прежнему обручены с Ксандером Кэрроу.
