Я лег на лед и попытался найти ее в проруби. Извините, сэр, но это все, что я видел. Я не знаю, рассердится на меня за это Февраль или нет. Но возьмите, здесь то, что я видел. Его затрясло, потом он выпрямил спину.
Он протянул мне кусок пергамента. Закричал, призывая к смерти Февраля, несколько других лавочников окружили его, и все вместе они исчезли в харчевне. Снаружи остались груды увядающего мха, умирающие муравьи, мясник, свежующий волка.
Я развернул пергамент. Я думал о Бьянке, о Селах и о продолжающейся войне. Я сел на землю прямо на улице, телеги проезжали мимо меня, их колеса скользили по снегу. На пергаменте я увидел карандашный рисунок. Изображал он женщину. Селах под водой. Коричневые рыбы с лошадиными головами окружали ее. Ее руки превратились в сердитые облака. Нити воздушных змеев опутывали ее тело, и она кричала с набитым снегом ртом.
Снегопад продолжался, и
ополчение собралось вокруг Таддеуса, который так и сидел на улице. Лавочники лопатами расчищали вокруг него снег. Таддеус держал в руке смятый лист пергамента и отказывался говорить. В какой-то момент телега раздробила ему кисть руки, но он и бровью не повел.
Война продолжается, и мы должны сражаться, сказал один ополченец.
Ты нужен городу, сказал другой.
Колдор Клеменс схватил Таддеуса за плечи и потряс его.
Ты можешь злиться на Февраль, сказал он, глядя в темные глаза Таддеуса.
Таддеус что-то бормотал и сжимал кулаки, но не двигался. Трое ополченцев — синяя птичья маска, плотник и Колдор Клеменс — постарались столкнуть его с места. Колдор Клеменс сказал, что с тем же успехом они могли пытаться сдвинуть трубу. Им ничего не осталось, кроме как оставлять его на улице ночь за ночью.
Левая сторона моего тела Бьянка и правая сторона моего тела Селах. Лишившись тела, мне нет смысла жить.
Я представлял тебя полем скачущих лошадей, Селах. Тебя, Бьянка, воздушным шаром размером с небо, мое тело — воздушным змеем, который ты можешь бросить в воздух.
Тянуть меня нитью и лошадью.
Скажите мне, что со смертью все не заканчивается. Что все не кончается Февралем. Засохшие полевые цветы, обвивающие шею плачущего ребенка.
Я замедлил сердцебиение до трех ударов в минуту. Я перерисовал облака в птиц, лис загонял их в горы.
Сегодня я собираюсь шевельнуть рукой.
Меня рвет кубиками льда.
Рядом со мной призрак.
Вставай, папуля.
ФЕВРАЛЬ НАБЛЮДАЕТ ЗА СНЕГОПАДОМ
Он думает о бессмысленных смертях Селах и Бьянки и о продолжающейся войне против него. Он создает в небе десять различных оттенков серого и начинает снова. Девушка, от которой пахнет медом и дымком, зовет его в дом. Он думает, она зажигает свет в горле, когда говорит. Ее тело пронизано нитями света.
Против меня идет ужасная война, говорит он, обернувшись.
Я знаю, отвечает она. Ты можешь остановить ее, как только захочешь.
Девушка, от которой пахнет медом и дымком, не слышит его плача, но видит ссутулившиеся плечи. Она видит, как его страшно трясет.
Скульптор
Призрак Бьянки появляется в городе. Она носит красные шорты и белую блузку, и у нее длинные черные волосы. Я наблюдаю, как она покупает листья мяты и говорит лавочникам, что скоро у нас наступит вечное лето. Она ходит по улицам, раздавая тюльпаны, на лепестках которых жилками написано «ИЮНЬ». Бармен говорит, что у призрака Бьянки есть военный план, в который вовлечены дети, похищенные Февралем. Мой подмастерье говорит, что на руках Бьянки, когда она складывала их вместе, возникало заполненное воздушными змеями небо.
Таддеус молчал неделю. Но когда призрак Бьянки что-то шепнул ему на ухо, он поднялся. Указал на небо. Пошел домой. Колдор Клеменс взял на себя командование ополчением. Призрак Бьянки исчез в лесу.
После ухода Таддеуса в городе похолодало и потемнело, как никогда. Из-за мороза мои статуи сов становились хрупкими, трескались и рассыпались в пыль, и мне еще повезло, что у меня нет детей, которых надо кормить. Ужасные, конечно, слова, но это правда.
СТАТУИ СОВ — ЗА ПОЛ ЦЕНЫ
Колдор Клеменс, сняв рубашку,
произнес речь под двумя дырами в небе. Ополченцы сидели кружком, а Клеменс размахивал кулаками и плевался в сугробы.
Таддеус поднялся на холм, неся на плече косу. Он скосил верхушки нескольких сугробов, вызвав восторженные крики ополченцев. Клеменс откинул голову и принялся выкрикивать в небо проклятия.
Я хотел бы кое-что добавить, сказал Таддеус, выходя на середину круга и, из уважения к Клеменсу, снимая рубашку.
Снег падал ему на кожу, но Таддеус не замечал снега. Он приготовился к тому, что почувствует, но ощутил совсем другое, так как снегом оказались клочки пергамента с нацарапанными на них буквами. В ярости Таддеус собрал все клочки со своих плеч и рук и с волосатой спины Клеменса. Ополченцы помогали. Ползали на четвереньках и собирали клочки пергамента в маленькую кучку.
Таддеус и Профессор провели
следующую неделю, расшифровывая послание на клочках пергамента. Они сидели за деревянным столом на кухне Таддеуса, по которому можно было передвигать клочки с буквами. По очереди надевали ящик света. Ополченцы приносили им мятный чай и поддерживали огонь в печи.
Количество клочков пергамента превышало две сотни. Профессор время от времени ударял ладонью по боковой поверхности ящика, и свет в нем мигал, тогда как они продолжали перемещать буквы на столе.
Как насчет этого, спросил Таддеус, выложив буквы длинным рядом чуть ли не во весь стол:
НАЙДИТЕ ФЕВРАЛЯ НА ОКРАИНЕ ГОРОДА
НОСЯЩЕГО ТЕМНЫЕ ОДЕЖДЫ СЛЕДУЙТЕ
ЗА ЖИВОТНЫМ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СЛЕДЫ
ОСТАВЛЕННЫЕ ФЕВРАЛЕМ НА ОКРАИНЕ ГОРОДА
Но возможно, это неправильно, сказал Профессор. Смотри.
ОСТАВЛЕННЫЕ ГОРОДОМ ТЕМНЫЕ СЛЕДЫ
НА КРАЮ ОДЕЖД
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СЛЕДЫ НОСЯЩИЕ ТЕМНЫЕ ОДЕЖДЫ
НА ОКРАИНЕ ГОРОДА
Рассмотрим все фрукты, предложил Таддеус.
ЯБЛОКИ И АРБУЗЫ
НА ОКРАИНЕ ГОРОДА
Фрукты, переспросил Профессор.
Да, фрукты, ответил Таддеус, и перечислил названия других фруктов, растущих в теплые месяцы.
Профессор продолжал передвигать буквы. «НА ОКРАИНЕ ГОРОДА» появилось с десяток раз.
А потом Профессор вновь взялся за буквы, и получилось нечто совсем другое. Он протянул ящик света Таддеусу. Потер лицо. Таддеус сказал, что он должен идти «НА ОКРАИНУ ГОРОДА». Рассказал Профессору о свитке пергамента, прибитого к дереву, под которым однажды сидели трое мальчишек, откручивающих головы совам. Рассказал о следах на снегу, уходящих от дуба, о кругах, об отпечатках лап животных, о человеческих следах, которые, возможно, могли привести к Февралю.
