Сколько раз в мечтах Сирина представляла себе, как окажетсяперед родным домом… Она никак не могла оторвать от него глаз, не в силах ниприблизиться, ни уйти, ни шевельнуться. Нет, ближе она не подойдет. Теперьмечты закончились.
Сирина медленно повернулась, не зная, как быть, глаза еенаполнились слезами, но голова горделиво откинулась назад. Продолжая держать вруке свой чемоданчик, Сирина различила в темноте фигуру женщины, стоявшей уворот и внимательно наблюдавшей за ней. На ее массивные плечи была накинуташаль, волосы стянуты в пучок… Когда Сирина наконец повернулась, собираясь уйти,женщина вдруг бросилась к ней, издав пронзительный крик и вытянув вперед руки.Шаль соскользнула с ее плеч и упала на землю. Женщина стояла перед Сириной,дрожа всем телом, с влажными от слез глазами, протягивая к девушке руки.
Сирина застыла от удивления, но, вглядевшись в изборожденноеморщинами лицо, радостно вскрикнула и, разразившись рыданиями, обняла старуюженщину. Перед ней была Марчелла, последняя служанка, жившая с бабушкой вВенеции… И вот совершенно неожиданно она оказалась здесь, в их старом доме вРиме. Старуха и юная девушка стояли, крепко обнявшись, боясь отпустить другдруга хотя бы на миг из объятий или из воспоминаний, бывших для них общими.
– Дорогая… девочка моя… как ты? Что ты тут делаешь?
– Как умерла бабушка? – Ни о чем другом Сирина немогла думать.
– Во сне… – Марчелла громко всхлипнула и отступилана шаг, пытаясь хорошенько рассмотреть Сирину. – Твоя бабушка сильносостарилась.
Глядя Сирине в глаза, служанка покачала головой.Удивительно, как она похожа на мать. Еще мгновение назад Марчелла думала, чтовидит призрак.
– Почему никто не сообщил мне?
Марчелла неловко пожала плечами, затем отвела глаза всторону.
– Я думала, твой дядя… Но он не успел, до тогокак… – Марчелла поняла, что Сирина ничего не знает о том, что произошлопосле смерти Алисии ди Сан-Тибальдо. – Разве никто не написал тебе,дорогая?
– Никто… Но почему ты не написала мне?
Марчелла застенчиво улыбнулась.
– Я не умею писать, Сирина… Твоя бабушка всегдаговорила, что мне нужно учиться читать и писать… – Она беспомощно махнуларукой, увидев улыбку Сирины.
– Все нормально.
Все нормально. Как легко произносятся эти слова после двухнаполненных ужасом лет. От скольких мучительных и тревожных часов Сирина былабы избавлена, если б Марчелла смогла написать ей о смерти бабушки.
– А… – Сирине неприятно было произносить это имядаже сейчас. – Серджио?
Несколько мгновений стояла тишина, затем Марчелла вздохнула.
– Его нет, Сирина.
– Где же он? – Глаза Сирины внимательно следили заглазами старухи. Она проехала четыре тысячи миль, ждала два с половиной годаответа на свой вопрос. – Где же он, Марчелла?
– Умер.
– Серджио? Почему?! Как?
На какое-то мгновение в ее душе вспыхнуло чувствоудовлетворения. Вероятно, предвидя близкий конец, прихвостни Муссолини убили иего.
– Не знаю всех подробностей. Синьор Серджио наделалмного долгов. Ему пришлось продать дом в Венеции… – Словно оправдываясь,Марчелла показала на мраморный дворец за спиной: – Он продал и этот… всего лишьчерез два месяца после смерти твоей бабушки. Это синьор Серджио привез меня вРим.
Служанка смотрела в глаза Сирины, ожидая увидеть в нихосуждение за то, что она поехала с человеком, предавшим ее родителей,ненавидеть которого стала даже его мать. Да, ей пришлось вернуться в Рим вместес ним. Но ей больше некуда было податься. У старой Марчеллы никого не было,кроме Алисии ди Сан-Тибальдо.
– Не знаю, что там у них случилось. Но они на негорассердились. Синьор Серджио перед смертью сильно пил… – Марчелламногозначительно посмотрела на Сирину. Серджио приходилось жить с тяжким грехомна душе: убийство родного брата, жены брата… – Синьор Серджио занималденьги у дрянных людей, я так думаю. Однажды они пришли сюда, во дворец, поздноночью. Кричали на него. Синьор Серджио тоже не молчал. А потом… сюда заявилисьлюди дуче. Они были злы на него… может быть, из-за тех, других. Не знаю. Как-товечером я слышала, как они грозились убить его…
– И они его убили?
Глаза Сирины вспыхнули торжеством: наконец-то Серджиовоздалось за предательство!
– Нет, – спокойно ответила Марчелла, покачавголовой. – Он сам покончил с собой, Сирина. Застрелился в саду через двамесяца после смерти твоей бабушки. У него ничего не осталось… Одни долги.Адвокаты сказали мне, что на уплату его долгов пошло все, и даже деньги,полученные от продажи обоих домов и всего остального имущества.
Итак, ничего не осталось… Не важно. Не ради этого стремиласьона домой.
– А дом? – Сирина посмотрела на Марчеллу страннымвзглядом. – Чей он теперь?
– Не знаю. Я никогда не видела новых хозяев. Они сдалидворец американцам сразу же, как кончилась война. До этого он пустовал. Я живуздесь одна. Каждый месяц адвокат выдает мне деньги. Хозяева захотели, чтобы яосталась здесь жить и следила за порядком.
– А эти американцы… Они живут здесь сейчас?
– Нет еще. До сих пор они здесь только работали днем.На следующей неделе собираются поселиться… А до этого использовали здание подсвои конторы. Вчера сказали, что въедут сюда во вторник… – Она пожалаплечами, сразу став той самой Марчеллой, которую Сирина знала с детства. –Вчера они мне сказали, что им нужна пара девушек в помощь мне. Поэтому для меняничего не меняется, Сирина! – Старушка пристально посмотрела надевушку. – А ты? Как твои дела? Где ты была все эти годы? Ты жила умонахинь?
– Да. – Сирина медленно кивнула. – И ждаласрока, чтобы вернуться сюда.
– А теперь? Где ты остановилась?
Сирина пожала плечами:
– Не важно.
Внезапно она почувствовала себя странно свободной, непринадлежащей ни месту, ни человеку, ни времени. За последние двенадцать часоввсе ниточки, так или иначе связывавшие ее с прошлым, порвались. Теперь Сиринаосталась совсем одна, но она знала, что выживет.
– Я собиралась найти отель, но решила сначала прийтисюда и… Марчелла опустила голову, пытаясь скрыть слезы.
– Принцесса…
Она произнесла это слово так тихо, что Сирина едва егорасслышала, а когда поняла, почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по спине.Это слово пробуждало воспоминания о бабушке… Принцессе… Сирина ощутила, каквновь накатила волна одиночества, и нежно коснулась плеча Марчеллы.
– Все эти годы я провела… с твоей бабушкой, затемздесь, в этом доме… – Марчелла небрежно махнула рукой в сторону здания,возвышавшегося за спиной Сирины. – И вот я опять здесь, во дворце. Аты… – Марчелла с горечью указала на маленький потертый чемоданчик, –как нищенка, в лохмотьях, ищешь отель. Нет! – Она произнесла последнееслово почти гневно. – Нет! Ни в какой отель ты не пойдешь!
