Она внимательно слушала его, и предложение казалось ейнесколько странным. Больше похоже на деловое соглашение, чем на объяснение влюбви. Ему нужны дети, ей — защита и покровительство. Он так и не сказал, чтоон ее любит, что он без ума от нее, и она не была в него по уши влюблена. СЧарльзом было совсем не так, но теперь ей нужно было именно это. И только однопугало ее: мысль о детях. Она не знала, сможет ли решиться на это еще раз, носказать ему о своих сомнениях она не осмелилась.
— А если детей не будет? — спросила она сбеспокойством. Малкольм понял, что не знает чего-то очень важного о своейизбраннице. А ведь ему казалось, что у этой юной женщины не может быть тайн вжизни.
— Тогда мы будем друзьями, — сказал он спокойно идружелюбно взглянул на нее. Тогда она перестала колебаться, хотя и не понимала,зачем она ему в этом случае нужна, ведь на свете есть столько женщин, которыепошли бы на все, лишь бы заполучить его.
— Но почему именно я? Есть… много… других… — Не договорив,она покраснела. У нее не было ни денег, ни самостоятельного положения вобществе. Конечно, родители ее были солидными людьми, но они потерялипрактически все свое состояние, и они оставили ее без гроша. Но его и это в нейпривлекало. У невесты нет знакомых, родных, обязательств. Она принадлежит емуодному или по крайней мере будет принадлежать после свадьбы. И это хорошо.Малкольм Паттерсон любил обладать собственностью — домами, машинами, картинами,антикварными вещами… И Мариэлла теперь перейдет в его собственность; а если онародит ему ребенка, она окажется важнейшей собственностью. К тому же онаскромна, без особых запросов — прекрасно. Она будет достойной женой и, можетбыть, станет когда-нибудь хорошей матерью.
— Наверное, я должен сказать, что люблю вас… — Оба онипонимали, что он этого-то и не должен говорить. — Но я уверен, что для насобоих это не так важно. — Оказывается, он все-таки хорошо ее знает, лучше,чем она предполагала. — Возможно, это вообще не имеет значения. Я думаю,нам пока не надо произносить таких слов. Потом, позже, мы обязательно полюбимдруг друга, ведь так?
Она кивнула. Ее страх, смешанный с изумлением, еще непрошел.
— Так что же вы мне ответите? — Судя по всему,Малкольм не сомневался в ее согласии.
Одно мгновение она колебалась. Но только одно мгновение.
— Я… — Она посмотрела на него с тревогой. — Но выуверены?..
Она боялась за него даже больше, чем за себя. Что, если онапринесет ему одно разочарование? Что, если… если она не сможет остаться и сним? Прошедший год был тревожным. Через две недели после ее возвращения в Штатывсе газеты сообщили, что похищен сын знаменитого летчика Линдберга, и этосообщение поначалу просто парализовало ее. А в мае, когда весь мир узнал, чторебенок погиб, Мариэллу стали неотступно преследовать кошмары, и мучительныевоспоминания вернулись к ней ужасной явью. Тогда она несколько дней не вставалас постели, говоря, что у нее грипп. На самом деле она была просто не всостоянии что-либо делать. В конце концов она, охваченная паникой, позвонила вШвейцарию, и врач, который когда-то лечил ее, сумел ее успокоить. Но что, если…если Малкольм узнает?..
— Я не уверена, что вам… — Мариэлла опустила голову,потому что на глаза навернулись слезы. А ему вдруг захотелось обнять ее инемедленно овладеть ею. В этот момент она впервые внушила ему страсть, и онпонял, что в самом деле сможет когда-нибудь полюбить эту женщину.
— Дорогая… прошу вас… станьте моей женой… Я все для вассделаю…
Он умел говорить только таким языком. Она посмотрела на негои грустно улыбнулась.
— Мне ничего не нужно. Прошу вас только, будьте ко мнедобры так, как были всегда. Вы были очень добры. Я этого недостойна.
— Не правда. Вы заслуживаете гораздо больше, чем я могувам дать. Вы заслуживаете молодого красивого мужа, который любил бы вас добезумия, с которым вы могли бы танцевать, путешествовать, смеяться. А вамдостается старик, которого, может быть, вам придется возить в инвалиднойколяске, когда вам будет всего сорок.
То, что он сказал, было нелепо, и она рассмеялась. Труднобыло себе представить Малкольма расслабленным, дряхлым. Он был сильным,энергичным мужчиной и, несмотря на раннюю седину, выглядел лет на десять моложесвоего истинного возраста. Седые волосы только придавали значительности егооблику.
— Итак, я сказал вам, какое вас ожидает будущее.Примете ли вы теперь мое предложение?
Снова их глаза встретились, и она кивнула, едва заметно. Онапочувствовала, что не может смотреть на него, потому что у нее перехватываетдыхание. Тогда он взял обе ее руки в свои и притянул к себе. Она смотрела нанего, и слезы опять подступали к глазам. Она очень хотела сделать ему столькоже добра, сколько он ей сделал, хотела обещать ему все-все, но это было,конечно, невозможно. Тогда она дала себе клятву, что никогда не причинит ему горя.
На церемонии присутствовало немного людей. Онизарегистрировали брак в первый день нового года. После церемонии судья, старыйдруг Малкольма, приехал к нему домой. На торжество были приглашены еще пятеродрузей Малкольма. У Мариэллы не осталось друзей в Нью-Йорке. Единственными еезнакомыми были женщины, с которыми она вместе работала. Но теперь они уже никакне могли быть ее подругами. Счастливый конец сказки о Золушке не растрогал их.Каждая из них мечтала, чтобы ей улыбнулась судьба, а Мариэлле повезло больше.Впрочем, им-то Малкольм был нужен совсем по другим причинам. Они хотели денег,Мариэлла искала защиты.
К свадьбе был заказан атласный бежевый костюм и такого жецвета шляпа. Никогда Мариэлла не была так красива, как в день свадьбы. Еегустые каштановые волосы были собраны в тяжелый узел, ее прекрасные голубыеглаза светились радостью и волнением. Когда судья объявил их мужем и женой,Мариэлла заплакала, и весь день она не отходила от Малкольма, как будтобоялась, что стоит ей отойти, как злой дух разлучит их.
Они провели медовый месяц на небольшом острове в Карибскомморе неподалеку от Антигуа. Остров был частным владением одного другаМалкольма, там имелся роскошный дом, яхта и целая армия вышколенных слуг. Таммолодоженам было хорошо, и Мариэлла почувствовала, что ее привязанность кМалкольму становится глубже и прочнее. Его постоянное внимание трогало еенастолько, что она не могла выразить этого словами. А он обращался с ней мудрои бережно. Он страстно мечтал о ребенке, но никогда не позволял себе открытовыражать нетерпение. В течение всего медового месяца он изучал ее, искалспособы доставить ей удовольствие. Он был опытен, и ей нравилось ложиться с нимв постель, но для обоих не составляло секрета отсутствие чего-то существенногов их отношениях. Тем не менее им было хорошо вместе.
Прожив на острове три недели, они вернулись в Нью-Йорк, иМариэлла уверенно переступила порог его дома, вошла в его дом той легкойпоходкой, которую, казалось, утратила навсегда. Но дома реальная жизнь вступалав свои права. И в этой жизни для Мариэллы было немало сложностей. Ей предстояложить в его доме, постоянно общаться с его друзьями, его прислугой, исполнятьего желания. Почти все слуги считали ее удачливой охотницей за богатством иобращались с ней как с нежеланной гостьей. Они знали, что совсем недавно онабыла всего-навсего помощницей его секретарши, и это подогревало их ненависть.На ее распоряжения не обращали внимания, над ее приказами смеялись за ееспиной, ее личные вещи исчезали или портились, разумеется «случайно», а когдаона наконец решилась обратить на это внимание Малкольма, он отнесся к еежалобам настолько благодушно, что она расстроилась еще больше. Он сказал, чтонадо дать «его людям» время, и они привыкнут к ней, а потом и полюбят ее не меньше,чем любит он сам.
