После долгих танцев вчера ночью упражнения пошли на пользу усталым мышцам. Но воздух был зябким. В разгар весны утра в Шотландии еще оставались холодными, а сад Трот сочла не самым удобным местом для занятий. Но привычные движения согрели и успокоили ее.
Из мечтательных раздумий ее вывел голос бабушки:
– А это что еще за языческий танец, детка?
Трот обернулась, смущенная оттого, что ее застали в свободной китайской одежде.
– Это не танец. В Китае верят, что жизненная энергия ци присутствует повсюду, а особые упражнения помогают привести ее в равновесие.
Мейрид скептически подняла брови.
– Поразмяться иной раз бывает неплохо, но как бы ты не подхватила чахотку, вертясь в саду в этих неприличных штанах. Я вышла спросить, не пора ли тебе завтракать после такой бурной ночи.
– Праздник был чудесный, и позавтракать я не откажусь. – Стоя неподвижно, Трот вскоре замерзла. Она охотно последовала в дом за бабушкой и поспешила переодеться, пока Мейрид готовила яичницу и жарила хлеб.
Одевшись, как требовали правила приличия, Трот с удовольствием принялась за завтрак, переговариваясь с бабушкой. Джеймса и Джин уже не было дома. Когда Трот допивала чай, Мейрид вышла и вскоре вернулась с перевязанной пачкой писем, которую положила на чисто выскобленный сосновый стол.
– Это письма твоего отца. Думаю, тебе не помешает прочесть их, – объяснила Мейрид, снова наполняя свою чашку.
Затаив дыхание Трот взяла первое письмо. Очевидно, его перечитывали бесчисленное множество раз, лист бумаги обтрепался, но разборчивый и размашистый отцовский почерк Трот узнала сразу. Отец привык так писать, когда еще был учителем.
Письмо излучало радость. «У нас родилась дочка! Ли Инь здорова, но сокрушается, что не сумела подарить мне сына, глупышка. Мы назвали малютку Трот Мэй Лянь (Прекрасная ива), я полюбил ее с первой минуты – второго такого же прелестного ребенка не найти во всем свете».
Прикусив губу, Трот читала письма и словно слышала голос отца. За годы, проведенные в Кантоне, она совсем забыла, что значит быть любимой дочерью.
Слезы затуманили ее глаза, строчки сливались и путались. Бабушка протянула ей платок.
– Ты была его единственным сокровищем, Трот. Я жалею лишь об одном – что Хью не смог привезти тебя домой сам.
Трот уткнулась лицом в мягкий квадратик материи с вышивкой, гадая, неужели частые слезы – признак беременности.
– Спасибо, что ты разрешила мне прочесть его письма, бабушка. Мне казалось, что папа стоит рядом…
– Когда мне не удается смириться с мыслью, что его не вернешь, я перечитываю письма, уверяя себя, что он жив – просто уехал далеко от дома. – Мейрид бережно перевязала пачку писем лентой. – Поверь, это очень больно – пережить своих детей.
Ощутив особую близость с бабушкой и желая излить душу, Трот робко произнесла:
– Кажется, у меня… будет ребенок.
Мейрид впилась в нее взглядом.
– Ты уверена?
– Утверждать еще слишком рано, но почему-то мне кажется, что я не ошиблась.
– Наверное, ты права: женщины узнают о таких событиях задолго до того, как признаки становятся явными. – Мейрид улыбнулась. – Значит, ты выйдешь замуж за Максвелла. Ведь это его ребенок? Мне бы не хотелось стыдить мою внучку.
– Да, ребенок от него, но я не знаю, стоит ли мне выходить замуж за Кайла.
Мейрид задумчиво свела брови.
– Джеймс говорил с ним и узнал, что Максвелл готов поступить, как подобает настоящему мужчине. Или он из породы лживых англичан?
Поступить, как подобает… Трот закаменела.
– Уверена, он исполнит свой долг, но я не хочу выходить замуж по необходимости. Я вообще не знаю, хочу я замуж или нет. Мне казалось, после церемонии обручения женщине нечего стыдиться, если пара решит расстаться. Кайлу незачем знать про ребенка – я смогу вырастить его сама.
– У горцев обручение распространено, но здесь к такому обычаю прибегают редко, особенно образованные люди. Но чем тебе не угодил Максвелл? Неужели он бьет тебя?
– О Господи, нет! Он всегда был добр и заботлив ко мне.
– Значит, у тебя есть другие причины отказываться от такого брака. – Мейрид склонила голову набок. – Или так принято поступать в Китае?
Трот невесело улыбнулась.
– Вовсе нет. В Китае мне постоянно твердили о правилах приличия, и, в конце концов, они мне осточертели.
– Ты и вправду дочь Хью. – Мейрид забарабанила пальцами по столу. – Ты взрослая женщина, мы не вправе принуждать тебя. Но подумай хорошенько, разумно ли всегда поступать по-своему. Ребенок – плод двух людей. Ты готова лишить малыша отца, а Максвелла – ребенка? Он не похож на беспечного повесу.
Трот уже раскаивалась в том, что завела этот разговор. Но конечно, хранить тайну ей удалось бы всего несколько месяцев.
– А если я откажусь выйти за Максвелла, я перестану быть здесь желанной гостьей?
Лицо Мейрид смягчилось.
– Ты всегда останешься моей внучкой, детка. Но в городе на тебя будут смотреть косо, несмотря на обручение. Твоему ребенку придется нелегко, если ты решишь вырастить его здесь. А если ты захочешь иметь других детей?
Трот упрямо выпятила подбородок.
– Тогда я выйду замуж за другого.
– Сомневаюсь, что кто-нибудь из здешних мужчин придется тебе по душе. Думаю, тебе надо перебраться в Эдинбург. У моего внука Джейми много знакомых, и, если повезет, ты найдешь среди них мужа. – Она поднялась и начала убирать со стола. – Но задай себе вопрос, каким ты хочешь видеть своего мужа. По-моему, ни одна женщина не устоит перед Максвеллом. Чем он плох?
– Бабушка! – возмущенно выпалила Трот.
Старуха лукаво улыбнулась.
– Да, мне восемьдесят лет, я вдова, но я еще жива, детка. Если тебе Максвелл не нужен, попробую узнать, не нравятся ли ему пожилые женщины.
Смеясь, Трот ушла к себе наверх, собирать вещи для поездки в горы. Но ее упрямое второе "я" отвергало даже мысль о браке с Кайлом – потому, что этого ждали все. Трот напомнила себе, что переселилась в Англию, чтобы обрести свободу. А теперь ее лишали заветной мечты.
– Увидимся через две недели. – Мейрид крепко обняла внучку, Трот поцеловала ее и тетю Джин. Не успев покинуть дом, она уже скучала по родным. Почти все свои вещи и Жемчужный Бутон она оставила в Мелроузе. Мысль о том, что ее сундук будет стоять под крышей этого уютного дома, наполняла Трот радостью.
– Обещаю, я буду заботиться о ней, – заверил Кайл Джеймса.
– Только попробуйте не сдержать обещание! – предупредила Мейрид грозно, пока Кайл подсаживал Трот в старую двуколку, которой предстояло довезти их до Киннокберна.
