– Просто не смогу сейчас сидеть за одним столом с этими смиренными овечками. Ваш визит вечером в воскресенье оказался настолько неожиданным, что я на миг было понадеялся… Как же мне ненавистна мысль о том, что этот тип все-таки добился своего!
– Я провел день у миссис Тиг и жутко устал от женской болтовни, вот и решил отдать приятный долг Тренвиту. Бедная Пейшенс. Сидит там, как наживка на крючке, и ждет, когда я ее проглочу. Она по-своему довольно милая, но ей не хватает чистоты породы. Готов поклясться: у нее ноги коротковаты. У женщины, на которой я женюсь, не только происхождение должно быть безупречным, но и внешность…
– Простите, Джордж, но сегодня вечером в этом доме вас развлекать не станут. О, миссис Табб, подайте ужин сюда. Принесите нам половину вареной курицы, если Оджерсы еще не все съели, немного холодной ветчины и пирог. Признаюсь, Джордж, есть в побеге Верити нечто такое, что злит меня до крайности.
Джордж пригладил на груди цветастую шелковую жилетку.
– Не сомневаюсь, друг мой. Я понимаю, что выбрал для визита крайне неподходящее время. Но поскольку вы теперь редко бываете в Труро, я решил не ждать вас, а совместить приятное с полезным.
И тут только Фрэнсис понял, что Джордж к чему-то клонит. Он сильно зависел от Уорлеггана, бывшего его главным кредитором, а после того апрельского скандала за карточным столом их отношения стали заметно прохладнее.
– Вы вроде бы сказали – отдать приятный долг? – переспросил Фрэнсис.
– Можно и так выразиться. Это связано с Сэнсоном и с вопросом, который вы подняли после того прискорбного случая.
Пока еще ни Фрэнсис, ни кто-либо другой не получили от мельника ни пенни. Сэнсон уехал из Труро на следующий день после того, как Росс разоблачил его как шулера, и, по слухам, осел в Лондоне. Выяснилось, что мельницы принадлежали компании, за которой в свою очередь стояли другие компании.
Джордж достал из кармана позолоченную табакерку и постучал по ней пальцем:
– Мы с отцом неоднократно это обсуждали. Поступок Сэнсона не налагает на нас никаких обязательств, но бросает тень на нашу репутацию. Вы знаете, что у нас нет предков, которые подарили бы нам доброе имя, мы сами его создаем.
– Да, я все понимаю, вы достаточно ясно выразились. – Фрэнсис поторопился заверить в этом собеседника, который редко упоминал о своем скромном происхождении.
– Так вот, как я говорил вам еще в мае, большинство выданных вами Мэтью Сэнсону векселей со временем попали в распоряжение Кэри. Кэри всегда был в нашей семье кем-то вроде казначея. Мэтью оказался паршивой овцой, и Кэри принял от него ваши векселя в обмен на денежные выплаты.
Фрэнсис хмыкнул:
– Мне от этого не легче.
– Верно, не легче. Но на семейном совете мы решили погасить половину всех векселей, которые Кэри принял от Мэтью. Не бог весть какая сумма, ничего особенного. Таким образом мы хотим восстановить справедливость. Как я уже сказал, ничего особенного. Около двенадцати сотен фунтов.
Фрэнсис покраснел:
– Я не могу принять от вас милостыню, Джордж.
– Какая, к черту, милостыня! Вас обманным путем лишили денег – вот что главное. Мы делаем это, чтобы защитить собственную репутацию. Так что вы тут совершенно ни при чем.
Миссис Табб внесла в гостиную поднос с ужином. Она накрыла стол возле окна, поставила на него поднос и придвинула два стула. Фрэнсис наблюдал за служанкой. Одна половина его сознания никак не могла смириться с бегством Верити и вероломством Росса, а вторая – пыталась оценить широкий жест со стороны человека, к которому он начал терять доверие. Жест был поистине королевский, и никакая гордость не могла заставить Фрэнсиса отказаться.
– Вы хотите сказать, эти деньги пойдут на погашение моего долга вашему банку? – спросил Фрэнсис, когда миссис Табб вышла из комнаты.
– Это вам решать. Но я бы предложил одну половину суммы направить на погашение долга, а вторую взять наличными.
Фрэнсис покраснел еще пуще:
– Это очень благородно с вашей стороны. Я даже не знаю, что и сказать.
– Не надо лишних слов. Не самая подходящая тема для разговора между друзьями, но я должен был все разъяснить.
Фрэнсис сел за стол:
– Поужинайте со мной, Джордж. Я по такому случаю откупорю бутылочку отцовского бренди. Уверен, оно поможет смягчить мою злость из-за побега Верити и определенно сделает меня более приятным собеседником. Вы не останетесь на ночь?
– Благодарю, – сказал Джордж, и они приступили к ужину.
А Элизабет тем временем, извинившись перед гостями, вновь их покинула. Мистер Оджерс приканчивал сбитые с вином и сахаром сливки, а его супруга – миндальный пирог. Оставшись в обществе одной лишь престарелой леди, они почувствовали себя более раскованно.
– Интересно, насколько честны намерения этого капитана? – сказала миссис Оджерс. – Сегодня они обвенчаться не смогут, а с моряками ни в чем нельзя быть уверенной. У него, может, есть жена в Португалии, а бедняжка и не знает. Как думаешь, Кларенс?
– Фто? – переспросил мистер Оджерс с набитым ртом.
– Малышка Верити, – вздохнула тетя Агата. – Малышка Верити. Кто бы мог подумать, что она вот так уйдет из дома.
– Интересно, как это воспримут в Фалмуте? – продолжала миссис Оджерс. – Конечно, мораль в портовых городах не столь строга. А они, чтобы пустить людям пыль в глаза, могут пройти через некое подобие свадебной церемонии. Я считаю, что мужчинам, которые убивают своих жен, вообще следует запретить жениться вторично. Ты согласен со мной, Кларенс?
Оджерс опять что-то промычал в ответ.
– Малышка Верити, – сказала тетя Агата. – Она всегда была упрямой, как и ее мать. Помнится, когда ей было лет шесть или семь, мы в тот год давали бал-маскарад…
В большой гостиной подали бренди.
– Не выношу интриги, – с горечью произнес Фрэнсис. – Если бы у Блейми хватило смелости прийти ко мне и поговорить начистоту, мне бы все это, конечно, не понравилось, но я хотя бы не стал его презирать.
Временное охлаждение отношений было позади, после сегодняшних событий Фрэнсис по-прежнему, если даже еще не больше, доверял Джорджу. Еще бы, ведь у него в кармане лежали шесть сотен фунтов, которые он и не рассчитывал вернуть, и на такую же сумму уменьшились его долги. Деньги пришлись как нельзя кстати. Благодаря им жизнь в Тренвите в ближайшие месяцы кардинально изменится, теперь они смогут отказаться от строжайшей экономии во всем. Благородный жест достоин благородного ответа. Друзья познаются в беде.
– Но, увы, так было всегда, – продолжил Фрэнсис. – Блейми с самого начала действовал у нас за спиной. Встречался с Верити в Нампаре… с молчаливого согласия Росса. И все тайком, тайком. Я вот подумываю поехать завтра в Фалмут и вытряхнуть парочку из их любовного гнездышка.
