После этого Лепид побывал в Риме еще только один раз. В 30 г. до н. э., когда Октавиан воевал с Антонием, сын Лепида и Юнии Марк составил заговор против Октавиана. Заговор был раскрыт, молодой Лепид арестован и отослан в Грецию, где тогда находился Октавиан; там он и был казнен. Его жена Сервилия, узнав о гибели мужа, покончила с собой. А жену Лепида обвинили в укрывательстве заговорщика, т. е. собственного сына, и потребовали, чтобы она сама отправилась в Грецию тоже на суд. И тогда Лепид явился в Рим и стал умолять одного из консулов этого года Люция Сения Бальбина, чтобы ему позволили отправиться вместе с женой. После многочисленных и униженных просьб Бальбин освободил Юнию от обязанности ехать в Грецию.
Позже имя Лепида всплыло еще раз. Октавиан, став первым римским императором и приняв новое имя Август, стал пересматривать список сената, сделав это таким образом, что сами сенаторы выбирали друг друга. И тогда один из крупнейших юристов того времени Марк Антистий Лабеон внес в список имя Лепида. Это возмутило Августа, который даже пригрозил Лабеону, на что тот невозмутимо ответил, что не понимает, почему он не может оставить сенатором того, кого император оставил понтификом. Разумеется, на новое включение Лепида в сенат Август не согласился. А через некоторое время, в 12 г. до н. э., Марк Эмилий Лепид, всеми уже давно забытый, умер, после чего верховным понтификом Август объявил себя.
У Лепида было двое сыновей, но старший, Марк, как сказано выше, был казнен еще при жизни отца. Младшему, Квинту, повезло больше. После установления империи он вошел в правящую группировку и достиг должности консула в 21 г. до н. э.[5] И все же гораздо прочнее в элиту империи вошли потомки Лепида Павла, сводного брата триумвира, которые в I в. н. э. не раз достигали самых высоких постов в имперской иерархии.
VIII. Антоний и Клеопатра
Имя Антониев не раз встречается на страницах римской истории. Хотя род Антониев был плебейским, это не мешало возводить его к сыну Геркулеса Антону. Дед будущего триумвира был одним из самых знаменитых ораторов Рима. Одновременно он делал политическую карьеру, был первым представителем семьи, который добился консульства, и активно участвовал в политической борьбе, выступая на стороне оптиматов. Поэтому, когда в 87 г. до н. э. Рим захватили марианцы и многие их противники были убиты, эта участь постигла и оратора Марка Антония. Рассказывают, что Антоний своей речью так увлек солдат, явившихся его убить, что те чуть было не отказались это сделать, и только вмешательство их командира привело к убийству оратора. Его сын, тоже Марк, был в 74 г. до н. э. претором, а затем направлен в проконсульском ранге на борьбу с пиратами. В сферу его власти и действия входило не только море, но и побережье, а его базой был остров Крит. Однако даже на этом острове Антоний справиться с пиратами не смог. За его усилия римляне все же дали ему почетное (впрочем, может быть, скорее ироничное) прозвище Критский, которое к потомкам не перешло. На Крите он и умер, оставив сравнительно молодую вдову Юлию, которой было не больше 25 или 26 лет, и трех сыновей — Марка, Гая и Люция. Старшему Марку было в это время 10 или 11 лет. Несмотря на то что Антоний Критский принадлежал к самым верхам римского общества, особо богатым он не был, что не мешало его щедрости (по возможности) и великодушию. И, может быть, если бы не бдительное око его жены, он вовсе разорился бы сам и разорил свою семью. После смерти он мало что оставил своим детям.
Юлия, мать будущего триумвира, принадлежала к старинному патрицианскому роду и была дальней родственницей (троюродной племянницей) будущего знаменитого диктатора. Она недолго оставалась вдовой и очень скоро вышла замуж за Публия Корнелия Лентула Суру. Ее новый муж тоже был очень знатен и делал блестящую карьеру, добравшись в 71 г. до н. э. до консульства. Но жизнь он вел довольно распутную, за что уже в следующем году был цензорами изгнан из сената. В 63 г. до н. э. он, однако, снова был претором. Это возвращение в общественную жизнь не помешало Суре примкнуть к заговору Каталины и стать его активным участником. Сам он был уверен, что судьба предназначает ему стать верховным правителем Римской республики. Позже он говорил, будто было предсказано, что три Корнелия будут править Римом; двое уже были (Цинна и Сулла), и теперь пришла очередь третьего — его, Лентула Суры. Но предсказание не сбылось. Когда Катилина под натиском яростных речей Цицерона уехал из Рима, во главе заговорщиков, оставшихся в городе, встал Лентул Сура. Именно ему пришла в голову мысль привлечь к заговору послов галльского племени аллоброгов, которым он и дал соответствующие письма к их вождям в Галлию, ставшие документальной уликой против заговорщиков. Лентул был арестован и вместе с другими заговорщиками казнен.
Подростком Марк провел жизнь в доме отчима. Трудно сказать, какое влияние оказал тот на молодого человека, но его казнь, несомненно, произвела на Антония сильное впечатление. Он стал ярым врагом Цицерона. Позже он утверждал, что тот не хотел даже выдать семье тело казненного для подобающего погребения, пока Юлия не умолила супругу Цицерона. Это утверждение не соответствует истине, но оно хорошо передает всю глубину ненависти Антония к Цицерону. Юлия обладала достаточно сильным характером, и ее влияние на детей было довольно значительным. Ни Марк, ни его братья никогда не забывали свою мать и всегда относились к ней с величайшим почтением и уважением. Впрочем, это не помешало юному Антонию броситься в вихрь городских удовольствий. Его близким другом становится Гай Скрибоний Курион, сын видного политического деятеля того времени, бывший приблизительно на два года старше Антония. Курион был известен в Риме своими попойками, мотовством и распутством. И Антоний тоже вошел в этот круг, проводя время в самых низменных удовольствиях. Его постоянной подругой была вольноотпущенница Фадия, которая родила ему двоих детей. Что с ними потом стало, неизвестно. Также неизвестно точно, была ли связь с Фадией легализована. Ни отец, ни отчим большого состояния ему не оставили, так что он скоро оказался опутан долгами на чудовищную сумму в 250 талантов. Если бы был нужен живой символ разврата и мотовства римского нобилитета, то Антоний вполне подходил бы на эту роль. Курион младший по дружбе поручился за Антония, но это вызвало гнев его отца, отказавшего Антонию от дома. В это время на политическом небосклоне Рима взошла звезда Публия Клодия Пульхра, умного, циничного, коварного и жестокого красавца, вскоре ставшего главой популяров и любимцем римской толпы. Он даже стал народным трибуном, а затем организовал вооруженную шайку, наводившую ужас на город и его окрестности, тем более что многие были уверены, что за спиной Клодия стоит находившийся в то время в Галлии Цезарь. Клодий, как и Антоний, был непримиримым врагом Цицерона, и возможно, именно это обстоятельство и сблизило их.
Однако довольно скоро Антоний понял, что общение с Клодием грозит ему всяческими бедами. Стремясь избавиться и от назойливых кредиторов, и от надоевшего и ставшего опасным друга, Антоний решил покинуть Рим. В это время молодые римские аристократы для пополнения своего образования уезжали в Грецию, особенно часто в Афины. И их примеру последовал под тем же предлогом Антоний. В Афинах он изучал ораторское искусство, примкнув к азианистскому направлению, отличавшемуся напыщенностью и пафосом. Но пробыл он в Афинах недолго. По закону Клодия, который в то время был народным трибуном, соратник Помпея Авл Габиний был назначен наместником Сирии, и в 57 г. до н. э. направлялся в свою провинцию. Остановившись в Афинах, Габиний предложил Антонию, может быть, видя в нем друга Клодия, поехать вместе с ним. Но Антоний потребовал себе официальной должности, и после некоторого размышления Габиний согласился, назначив Антония командиром конницы. В этом качестве Антоний и прибыл в Сирию. И в том же году ему пришлось ввязаться в военные действия.
