Индуизация
В первой половине первого тысячелетия н. э. ведийская религия утрачивала характер культа; на основе мировоззренческих и социально-регулятивных установок древней религии ариев под влиянием местных доарийских и принесенных иноземными завоевателями культов формировался индуизм. В это время процесс этнического интегрирования и взаимной ассимиляции имел характер «брахманизации» и включения новых этнических и социальных групп в систему каст. Очень многие племенные общности в Индии участвовали в процессе включения этнических общностей племенной периферии кастового общества в кастовую систему и принятия ими индуизма, т. е. пережили так называемую «санскритизацию», или «окультуривание» (термин М. Н. Шриниваса), или индуизацию. «Санскритизацию» племен в Индии можно наблюдать и в наши дни.
Восточно-иранские по происхождению гуджаро-джато-раджпутские племена включились в этот процесс сразу после своего появления в Индии, причем у них было привилегированное положение, они как победители занимали лидирующее положение в государственных и политических структурах. Новые правители и правящие династии претендовали на происхождение от древних кшатриев, и в этой честолюбивой претензии их поддерживали брахманы, которые, по-видимому, уже умели обращаться с новыми правителями так, чтобы от этого выигрывали все и прежде всего их, брахманов, собственное положение на верху иерархической лестницы. «Процесс ассимиляции осевших в древней Индии саков (и юэ-чжи или индо-скифов) привел к «кшатризации» воинов и соответственно к их подчинению брахманскому диктату» (5, 27). Особенно важным в контексте социализации иноземцев в индийском обществе предстает тот аспект индуизма, который связан с регуляцией общественных отношений и с механизмом, обеспечивающим эту регуляцию, т. е. с кастовой системой. Ведь ритуальные связи, взаимные контакты отдельных личностей и целых общественных коллективов, поведенческие установки, система табу регулируются в индуизме через кастовую идеологию и — шире — всю систему каст. Этот процесс «вписывания в общественную структуру» шел, надо полагать, одновременно и параллельно с этническим смешением пришлых элементов с местным населением.
Это действительно то предположение, которое разделяют большинство исследователей вопроса. В. Смит высказал следующую мысль: «Несколько причин позволяли новоприбывшим легко стать хинду. Завоеватели должны были в основном приходить без женщин. Когда они поселялись в Индии, они женились на женщинах-индусках, которые, естественно, продолжали следовать своим прежним обычаям и учили им своих детей. Мужчины, будучи вдалеке от родины, не могли сохранять образ жизни, который был у них в Туркестане. Поэтому они с готовностью принимали порядки своих жен, детей и соседей. Для того чтобы быть хорошим индуистом, не обязательно нужно придерживаться какой-то особой веры. Все, что нужно, — это следовать хинду дхарме, т. е. их образу жизни, который может быть определен примерно так: почтение к брахманам, уважение священных коров, скрупулезное соблюдение правил приема пищи и условий бракосочетания. В течение одного-двух поколений потомки иноземцев начинали принимать хинду дхарму, и так становились индуистами. Брахманы были тогда готовы найти любому подходящее место в кастовой системе» (77, 90). В ходе этого процесса брахманы, санкционировавшие и обеспечившие общественное признание раджпутов, получают от правителей подарки: земельные угодья, дома, золото, зерно, коров и т. д. Потому что всем неустанно внушалось, что именно такие дары полагается делать брахманам, а само одаривание брахмана есть богоугодное дело, акт веры.
Считается, что восточно-иранские племена в период Кушанской империи имели эклектичный пантеон, в который входили и индийские боги. Это обстоятельство еще более облегчало их культурную ассимиляцию через индуизм, тем более что индуизм ни в какой мере не стремится противостоять тому, что человек почитает старых богов наряду с новыми. Далее мы будем рассматривать тот факт, что раджпуты сохранили обряды, которые можно считать, несмотря на всю некодифицированность индуизма, только неиндуистскими. И хотя в индуизме очень сложно вычленить «неортодоксальные» культы и верования (за отсутствием этой самой ортодоксии в индуизме), совершенно очевидно, что некоторые религиозные представления, культы и особенности обрядовой практики у раджпутов должны быть признаны неиндуистскими, следами древних религиозных верований неиндийских предков раджпутов. Английский исследователь А. Бингли характеризовал верования раджпутов XIX в. как «модификацию, возникшую в результате от соединения скифских обычаев с арийской культурой» (26, 169).
