Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Так и вели расследования в России и за рубежом, соревнуясь в политических результатах.
Позиция Ельцина становилась все более и более шаткой. Российскому президенту позарез нужны были надежные люди. «Можно предположить, что после истории со Скуратовым Ельцин питал более глубокое доверие именно к ФСБ, во главе которой стоял В. Путин.» [534]
9 августа 1999 года Президент РФ Ельцин своими указами отправил правительство С. Степашина в отставку, ввел третью должность первого заместителя председателя правительства и назначил на нее Владимира Владимировича Путина, освободив его от должностей секретаря Совета безопасности и директора ФСБ, поручил В.В. Путину исполнять обязанности премьер-министра, определил дату парламентских выборов {85}.
На этом фоне и велось расследование скуратовского дела. Уголовное дело было возбуждено, но сроки расследования оговорены в Уголовно-процессуальном кодексе и ограничены. А прекращать уголовное дело Кремлю было никак нельзя.
По мнению Скуратова: «.Расследование затягивалось, и затягивалось специально: с одной стороны, Демин с компанией просто обязаны были что-то найти — ведь за это же придется в конце концов отвечать, а с другой — если дело прекращалось, указ президента мигом бы терял свое действие, более того, следствие превратилось в инструмент сбора и проверки компромата.
Прекращать уголовное дело для Демина, Розанова и других было смерти подобно: ведь тогда разом прекращалось и действие указа президента. И я тогда должен буду, как всякий государственный служащий, выйти на работу» [535].
Это понимали и покровители Скуратова. Судебные органы Москвы делали все, чтобы помешать расследованию. 23 августа 1999 года Хамовнический межмуниципальный районный суд г. Москвы удовлетворил жалобу Юрия Скуратова, в которой он требовал прекращения следствия по возбужденному против него уголовному делу. Расследование было продлено на два месяца. Суд счел жалобу Юрия Скуратова обоснованной и постановил продолжение следствия признать незаконным.
Прокуратура сопротивлялась судебному решению. 24 августа 1999 года Славная военная прокуратура России направила протест в Московский городской суд на решение Хамовнического межмуниципального суда. Суд признал «незаконным и необоснованным» постановление ГВП о продлении еще на 2 месяца срока следствия по уголовному делу, возбужденному в отношении отстраненного от обязанностей генерального прокурора РФ Юрия Скуратова.
Понимая, что решение суда будет «против» уголовного дела, Генпрокуратура РФ 26 августа 1999 года затребовала из Главной военной прокуратуры материалы уголовного дела в отношении Юрия Скуратова. Как сообщили источники в органах прокуратуры, данный шаг связан с недавним решением Хамовнического суда Москвы, признавшего незаконным продление Главной военной прокуратурой до 6 месяцев следствия по «делу Скуратова».
30 августа 1999 года по указанию и.о. генерального прокурора РФ Владимира Устинова оба уголовных дела, по которым проходит Юрий Скуратов, были переданы из Главной военной прокуратуры в Генпрокуратуру. «Скуратовские» дела приняты к производству Управлением по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры. Сам Скуратов прокомментировал: «Главная военная прокуратура передала мое дело в Генеральную прокуратуру. Было понятно, что у Демина ничего не получится, да и дело мое ему смертельно надоело, поэтому надо было как-то прикрывать собственную немощь, а с другой стороны, требовался приток свежих сил» [536].
Отстраненный генеральный прокурор пока вел себя сравнительно корректно по отношению к членам «Семьи». 6 сентября 1999 года Юрий Скуратов опроверг появившиеся в ряде СМИ со ссылкой на него утверждения о возможной причастности дочери президента РФ Татьяны Дьяченко к хищениям транша МВФ. «Подобные утверждения слишком прямолинейны и не совсем точны», — отметил Юрий Скуратов. Он пояснил, что «речь идет о материалах, присланных для проверки в Генпрокуратуру РФ главой комитета Госдумы по безопасности Виктором Илюхиным, в которых имелась информация о финансовых делах Татьяны Дьяченко». «Увязывать данные сведения с хищением транша МВФ явно преждевременно, поскольку они нуждаются в тщательной проверке, в том числе и следственным путем», — считает Юрий Скуратов.
Тем не менее такая тактичность не спасала Скуратова. От сумы и от тюрьмы не зарекаются, гласит одно известное русское выражение. Очевидно, ни один раз Скуратов давал санкцию на обыск. Но вот настал и его черед. 9 сентября 1999 года представители Генпрокуратуры произвели обыски на квартире и даче бывшего генпрокурора РФ Ю. Скуратова, а также на двух квартирах его родственников. По мнению самого Скуратова, «обыски были некой акцией устрашения» [537].
Бог, как известно, троицу любит. 13 октября 1999 года Совет Федерации в третий раз отклонил требование главы государства отправить в отставку Ю. Скуратова с поста Генерального прокурора РФ. За отставку проголосовало 52 сенатора, против нее — 98.
«Стало ясно, что президент России окончательно проиграл схватку с Советом Федерации и настаивать на смещении генерального прокурора более не имеет смысла. Он смирился с поражением, хотя и хорохорился в своих мемуарах: «Никому еще не удавалось загнать меня в угол. Не удастся и на этот раз тандему генпрокурора и мэра, несмотря на то, что история эта, конечно, обескураживает, сбивает с толку — и своим душком и грязной прилипчивостью» [538].
Б. Ельцин также заявил: «Этот высокий пост не может занимать человек, дискредитировавший высокое звание прокурора». Возможно, тут некоторые вспомнят известное простонародное выражение: чья бы корова мычала, а твоя бы молчала.
Президент Ельцин совершил за время своего правления столько деяний, которые многими квалифицировались как преступные, что куда там до него Скуратову! А, тем не менее, Ельцин как был, так и остался президентом, пока не подготовил себе замену и не ушел в отставку.
Елена Трегубова, вспоминая разговор с Волошиным, написала: «Фальшиво пытаясь синтезировать в одном флаконе стер-ву-журналистку и заботливую женщину, я проговорила:
— Александр Стальевич, вот доешьте, пожалуйста, этот кусочек. А потом объясните мне. Ну вот зачем вы тринадцатого октября в третий раз внесли в Совет Федерации представление на увольнение Скуратова? Вам, что, мало двух раз позора было? Что за мазохизм!
— А просто мне уже все по фигу было! — захихикал Стальевич. — Хуже уже быть не могло, а дожать их в психологическом смысле я был должен: я им просто показал, что они могут там сколько угодно сидеть упираться, — а я, если надо, еще хоть сто раз, им назло, буду вносить увольнение Скуратова! И все равно в конце концов дожму их!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
