– Почему бы нам не обсудить все это с глазу на глаз?
Рик указал на дальнюю половину гостиной.
– Я не допущу, чтобы вы остались со мной наедине.
– Ты не говорила такого, когда нуждалась в моей помощи. В те времена мы частенько оставались наедине.
– Стелла, быть может, вы сможете говорить более свободно без нас с Эдвардом? – предложила Кэролайн.
– Я могу говорить свободно, когда хочу этого, – ответила девушка. – Неужели вы думаете, что я соглашусь выйти за него, чтобы купить его молчание?
– Сказано немного грубовато, – отметил Рик. – Но для вашего душевного спокойствия лучше быть уверенным, что о настоящем отце маленького Джереми никто никогда не узнает.
– А если я откажусь?
– Предположим, я сообщу об этом газетчикам. Предположим, что я буду стоять возле здания Парламента и рассказывать правду каждому пэру, выходящему из палаты лордов. Чем это может грозить мне? Всего лишь новыми лишениями. Но ты, – Рик обернулся к Стелле, – и вы, – он перевел взгляд на Кэролайн, – потеряете шанс превратить члена вашей семьи в пэра, который сможет передать свой титул по наследству. Когда Гарольда повесят за убийство отца, маленький Джереми станет новым лордом Кавендейлом. Разве не к этому вы стремились, Кэролайн? Добиться такого положения, когда никто не сможет смотреть на вас свысока. Знать, что потомки Стеллы будут носить титул лорда. Какой триумф! Но если вы не согласитесь на мои условия, я разрушу ваши планы в тот момент, когда остается всего один шаг до их осуществления.
– Мы дадим вам пятьдесят тысяч фунтов, – пообещал Эдвард.
Это была огромная сумма, но Рик лишь покачал головой:
– Если я женюсь на Стелле, то получу и ее, и пятьдесят тысяч фунтов, и даже больше на самом деле. Почему вы отказываетесь? Может быть, вы боитесь, что я скомпрометирую вас? Но разве я не выгляжу достойным джентльменом в той элегантной одежде, что вы предоставили мне? Когда я приезжаю в Лондон и посещаю лучшие театры и рестораны, никто не смеет сказать, что я выгляжу не таким респектабельным, как они. Официанты обращаются ко мне «сэр». Женившись на Стелле, я тоже стану членом семьи пэра – приемным отцом лорда. Хотя, разумеется, я его настоящий отец.
Угли в камине разбрасывали искры во все стороны.
– Стелла, я полагаю, что предложение твоей матери разумно. Давай обсудим это наедине.
Он снова указал на дальнюю часть гостиной.
Стелла посмотрела на Кэролайн, а затем на Рика.
– Хорошо, – решила она. – Мы уладим это раз и навсегда.
Она отошла в дальний угол, Рик зажег от спички газовую лампу. К нише стены крепилась раздвижная перегородка. Проходя мимо, он закрыл ее.
– Стелла, неужели я тебе настолько противен? – спросил Рик, когда они остались одни. – Ты не вела себя так, когда мы вместе лежали в постели в спальне наверху.
Девушка поежилась:
– Я должна была сделать так, чтобы вы почувствовали себя счастливым.
– И ты этого добилась. Уверен, когда мы поженимся, я буду счастлив ничуть не меньше.
– Это не подходящая тема для разговора.
– Почему ты вдруг стала такой застенчивой после всего, что мы пережили вместе? – продолжал допытываться Рик.
– Мама говорила, что, если мужчина испытывает настоящую страсть, зачатый им ребенок вырастет сильным и здоровым.
– Ты говоришь о нас, словно о животных, которых случили, чтобы получить здоровое потомство, – возмутился Рик. – Но ведь это была не просто случка. Я уже доказал, что достоин быть твоим мужем. Ты даже представить не можешь, что я совершил ради тебя.
Рик попытался взять ее за руку, но Стелла отшатнулась от него:
– Что значит «доказал, что достоин быть моим мужем»?
– На прошлой неделе ты приехала ко мне в этот дом, – напомнил молодой человек.
– Вы не оставили мне выбора. Когда я привезла мужа в клинику, вы вели себя со мной так развязно, что я согласилась на встречу только для того, чтобы остановить вас.
– Когда ты уезжала в карете, я посмотрел в окно и заметил человека, который наблюдал за тобой, укрывшись в тени, – продолжил Рик. – Это был мужчина крепкого телосложения и, судя по одежде простолюдина, не из этого района. Внезапно я понял, что видел этого незнакомца прежде. В гидропатической клинике, на железнодорожных станциях и на улицах Лондона. Он следил за тобой или за мной, а может быть, и за нами обоими. Я погасил лампу, вышел из дома и направился на юг мимо притихшего Британского музея, слыша шаги в темноте за спиной. Я вырос на этих улицах, я знаю здесь все лазейки. Когда мы подошли к Оксфорд-стрит, уличный шум и оживленное движение немного отвлекли его, и я успел завернуть за угол, затем юркнуть в переулок и вернуться на ту же улицу, по которой только что проходил, но теперь уже я оказался за спиной у незнакомца. Теперь я следил за ним.
Он понял, что я удрал от него, и долго пытался меня найти, но наконец сдался. Я продолжал красться за ним, пока он не вернулся, как я понял, в свою квартиру в Саутворке. Я нашел гостиницу и снял комнату, окна которой выходили на улицу, где жил незнакомец. Утром он вышел из дома, и я продолжил следить за ним. К вечеру он привел меня на Ломбард-стрит. К этому времени район почти опустел. Поскольку я был в одежде джентльмена, констебль даже не спросил, что я здесь делаю. Я поднялся за незнакомцем на второй этаж какого-то здания и подслушал из-за двери его разговор с тем, кого он называл «мистер Харкурт». Мне показалось, что это была адвокатская контора.
– Дэниел Харкурт?
Стелла вскинула руки к вуали, закрывавшей ее лицо.
– Я слышал, как незнакомец все рассказал Харкурту о нас. Как выяснилось, это был частный детектив. Он упомянул мой портрет, который сделал для него уличный художник. Когда их разговор закончился, я осторожно спустился по лестнице на темную улицу. Незнакомец ушел, а вскоре появился тот человек, которого называли Харкуртом, и направился к стоянке кебов. Он прижимал к груди папку с документами так бережно, словно там лежали драгоценности. Я проследил за ним до Юстонского вокзала. Он купил билет первого класса до Седвик-Хилла, и я не смог найти этому никакого другого объяснения, кроме того, что он направляется в поместье лорда Кавендейла, чтобы предъявить твоему приемному сыну доказательства твоей измены мужу. Когда я вошел в купе, адвокат сидел там в одиночестве.
– Вы убили Дэниела Харкурта? – потрясенно спросила Стелла.
– Я еще много раз доказывал, что достоин тебя. Частный детектив тоже знал о твоей измене, как и его жена, которая писала вместо него то сообщение, что он передал Харкурту.
– Вы их тоже убили?
– И кебмена, и сборщика пошлины на заставе, которые могли опознать меня.
– Боже милостивый, неужели всех?
– Почему тебя это так удивляет, Стелла? Думаешь, я хоть на мгновение усомнился в том, что это ты убила своего мужа? У Гарольда не хватило бы фантазии так спланировать преступление.
