Эми как раз проходила мимо огромного вестибюля, когда увидела ее и вздрогнула от неожиданности. Последние несколько дней она демонизировала Клариссу Карлайл, представляла ее мрачной версией диснеевской Злой королевы; даже на фото из светских журналов, которые Эми нашла в Интернете, в глазах Клариссы можно было заметить злобный блеск. Но в реальности не обнаружилось ничего подобного. Кларисса была самой обычной женщиной. Точнее, обычной женщиной, прожившей жизнь в необычайной роскоши. Она определенно обладала царственной осанкой и грациозной походкой – Эми не могла не обратить на это внимание, когда Кларисса направилась к ней. Величественности добавляли бриллианты на шее и длинное бархатное платье. Чертам лица Клариссы не хватало той тонкости, которой отличалась Джорджия, но семейное сходство было очевидно.
«О боже, неужели я и правда собираюсь это сделать?» – спросила себя Эми, уже решив пройти мимо и, возможно, отложить это все на завтра. Или на послезавтра.
– Здравствуй. Насколько я знаю, ты новая подруга Уилла, – сказала Кларисса, останавливаясь перед ней.
О черт!
– Да, – ответила Эми и запнулась. – Полагаю, это я.
Старая леди протянула ей руку, и Эми помолчала секунду, глядя на нее. Джорджия говорила, что в молодости Кларисса работала секретаршей в «Вог». Любовь к моде за минувшие годы определенно не угасла. Глядя на изумительную вышивку и покрой ее платья, Эми была уверена, что оно «от кутюр».
– Кларисса Карлайл. Я тетя Уилла.
– Эми Кэррелл.
– О, ты американка? – сказала Кларисса. – Как это свежо. Я рада, что у Уилла появилась новая… Как это сегодня называется? Партнерша, верно? Он очень милый мальчик.
Эми решила, что ничего не добьется, исправляя ошибку старой женщины, поэтому просто улыбнулась.
– А почему ты бродишь по дому в одиночестве? – спросила Кларисса с отточенным британским акцентом.
– Я подумала, что Уилл миллион раз ходил по этому дому. И решила не утомлять его просьбами устроить мне обзорную экскурсию.
– О, наша семья никогда не устанет показывать этот дом. Он совершенен. Уилл рассказал мне, что ты танцовщица. Вы познакомились в театре? Наверное, на последнем проекте Уилла? Того, что идет в Ройал-Корте?
«Ройал-Корт? Кто-то явно слишком скромничает», – подумала Эми.
– Нет, мы познакомились через общего друга, – сказала она, понимая, что нужный момент настал. – Это член вашей семьи. Джорджия Гамильтон.
На лице Клариссы не дрогнул ни один мускул. Его выражение нисколько не изменилось – и для Эми это стало знаком куда более явным, чем оскал.
– Джорджия? – ровным тоном произнесла Кларисса. – Как она поживает?
Ей действительно не все равно? Она искренне интересуется своей кузиной, которую не видела уже пятьдесят лет, не считая беглого взгляда на Регент-стрит? Наверное, Кларисса время от времени вспоминала о Джорджии – да и как она могла о ней не вспоминать, учитывая трагические обстоятельства их разрыва? Или она научилась жить со всем этим, выбросив из головы неприятные воспоминания?
– Не очень хорошо, если честно, – сказала Эми. – По правде говоря, она считает, что ей недолго осталось жить.
А вот это уже вызвало реакцию. Кларисса вздрогнула, как от пощечины. Ее лицо побледнело, лишь на щеках оставались розовые пятна.
– Врачи могут что-нибудь сделать?
Эми покачала головой.
– По всей видимости, нет – хотя она не испытывает боли, способна ходить и сама о себе заботиться.
– Это, по крайней мере, хоть что-то, – сказала Кларисса, глядя в пол.
– Мы с ней недавно вместе были в Нью-Йорке, – произнесла Эми.
– В Нью-Йорке?
– Да, это город, который Джорджия отчаянно хотела увидеть. А потом я выяснила причину, по которой она так стремилась туда попасть – именно в Нью-Йорке она собиралась провести медовый месяц со своим женихом.
Кларисса нахмурилась.
– Да, я слышала, что она была замужем.
– С другим женихом, – сказала Эми, внимательно глядя на Клариссу. – Я имела в виду Эдварда.
Старая женщина покачала головой.
– Прости, я не видела Джорджию много лет. Я знаю этого Эдварда?
– Да, Кларисса. Это Эдвард Карлайл, брат вашего мужа. Вы, наверное, его помните. Ведь это вы обвинили его в изнасиловании.
Эми слышала выражение «ее лицо окаменело», но до сих пор не до конца понимала его значение. Черты Клариссы действительно застыли, словно были высечены из камня.
– Кажется, ты меня с кем-то перепутала, – ровным, выдержанным тоном произнесла женщина.
Если неожиданное упоминание о Джорджии и выбило почву у нее из-под ног, то теперь растерянность исчезла и она вновь стала хозяйкой дома – высокомерной, ледяной светской дамой.
«Давай, Эми, не смей сдаваться!» – сказала себе девушка. И вспомнила о том, как Джорджия упала в своей квартире, как рассыпались по ковру ее цветы, вспомнила об истории, которую та рассказала, и о выражении все еще слишком свежей боли на ее лице, когда она говорила об Эдварде, и о своей любви, и о несчастье, которое их постигло.
– Нет, Кларисса, – сказала Эми, глядя прямо в глаза старой женщины. – Не думаю, что я вас с кем-то перепутала. Вы ведь наверняка помните Эдварда. Человека, чью жизнь вы сломали. Человека, который – из-за ваших обвинений – был сослан в Сингапур, где и умер.
– Я прекрасно осведомлена об этой трагедии, юная леди. Это моя семья. Я лишь отрицаю твои крайне неприятные инсинуации.
– О, это нечто большее, чем просто инсинуации, – сказала Эми. – Это факты.
– Факты? – хрипло каркнула Кларисса. – Кто это сказал? Джорджия? Нет никаких фактов, есть лишь ужасная ложь, ложь, которую я буду отрицать, если понадобится. Не стоит недооценивать меня, мисс Кэррелл.
Эми покачала головой.
– Я не хочу встречаться с вами в суде, леди Карлайл. Я лишь хочу, чтобы вы сказали мне правду. Признались наконец в том, что на самом деле случилось той ночью в 1958 году. Ничего не изменится. После стольких лет… Вы не потеряете свой дом и свой драгоценный титул. Даже если вы не хотите сделать это для Джорджии и Эдварда, сделайте это для себя. В этом вы преуспели – в умении всегда ставить себя на первое место. Сделайте это, пока еще можете. Очистите совесть, пока не поздно.
– Да как ты смеешь приходить сюда, в мой дом, с этими обвинениями? С обвинениями Джорджии…
– О нет, Джорджия не знает о том, что я здесь. У нее слишком сильно развито чувство собственного достоинства, чтобы в чем-то вас обвинять. Я здесь только потому, что видела, что сделал с ней ваш план. Он сломал ее. Пополам, – сказала Эми, поднимая палец. – Джорджии неинтересно все это. Ей не нужен этот дом, ей не нужны титул и деньги. Ей нужен был только Эдвард. Она его любила.
