Вначале я часто ходила на расположенную по соседству церковную парковку, когда Лиза дремала. Там я крутилась. Никогда не забуду, когда я быстро вращалась по спирали и делала грациозные движения руками, а затем разворачивалась на 180 градусов, чтобы остановиться, встав на кончики пальцев, словно воздух был моим танцевальным партнером.
Поначалу я много падала, но это не имело значения. Мне это нравилось, и я гордилась своими синяками и царапинами. Когда Лиза бодрствовала, я сажала ее в детскую прогулочную коляску и каталась с ней. Потом Стив обнаружил, что у меня есть роликовые коньки, и также захотел себе их купить. Ранним солнечным субботним днем, когда Лизе уже было достаточно лет, чтобы иметь собственные роликовые коньки, мы втроем отправились в спортивный магазин в Пало-Альто и Мир игрушек, и он купил коньки для себя и для Лизы (обе пары были с большими оранжевыми колесиками), чтобы мы могли кататься вместе.
По выходным мы ездили в Стэнфорд или в старый район Пало-Альто в кафе «Верона», где подавали лучший суп, лучшую пасту и лучший капучино. Вскоре к нам стала присоединяться девушка Стива Тина, а потом и Мона. У нее не получалось так хорошо стоять на роликах, как у меня, но она не была такой беспомощной, как Стив. Я помню ее милое лицо, когда она стояла на роликах, улыбаясь, как школьница. Тина была похожа на Дэрил Ханну из фильма «Бегущий по лезвию»: высокая и великолепно атлетичная. В итоге Стив и Лиза стали проводить много времени вдвоем. Это могло случиться во время одной из наших прогулок на роликах, совместных обедов или просто когда мы все тусовались и болтали. Стив решил, что будет раз в неделю забирать Лизу на вечер к себе, пока я нахожусь на занятиях в школе в Окленде. Каждый семестр я подбирала расписание таким образом, чтобы мои занятия стояли компактно друг с другом: я не хотела находиться вдали от Лизы больше двух дней в неделю. Поиск няни всегда был проблемой, поэтому Стив построил свой ежедневный график таким образом, чтобы он мог забирать Лизу к себе каждую среду по вечерам. Он хотел быть отцом, и это желание представлялось прекрасным следующим шагом для всех нас. Лизе было девять лет. Впервые Стив брал постоянную ответственность за дочь, и он хотел получить шанс сделать это как настоящий отец.
Процесс организовывался так: одна из секретарш Стива встречала Лизу на автобусной остановке в Менло-Парк, как раз когда она высаживалась из школьного автобуса, примерно в 15.45. Секретарша отвозила Лизу в NeXT, где она оставалась до конца рабочего дня Стива, делая свои домашние задания и вообще исполняя роль милой и не по годам развитой девочки в условиях того, что без ее участия представляло собой взрослый мир. Она находилась в пределах досягаемости Стива и могла видеть, как сильно он погружен в рабочие дела. Так что каждая среда была для Стива его собственным «возьми-свою-дочь-на-работу» днем. Я была умопомрачительно рада тому, что они проводили время вдвоем. Я не знала, как именно проходят эти дни, но никаких сомнений и опасений в их отношении у меня не возникало, поскольку, даже если Стив был весь в делах и своим поведением чуточку напоминал несведущего родителя, я знала, что его секретарши являются очень сознательными людьми.
Однажды Лиза раскрыла мне секрет небольшого жульничества, которое она проворачивала в офисе Стива. Мы с ней, бывало, рисовали статуи в саду скульптур Родена Стэнфордского университета, и в один из таких дней она путем постановки хороших вопросов настолько сильно вовлекла меня в работу над своим рисунком, что я перестала заниматься собственным и переключила практически все внимание на ее творение. Пока я учила ее, как рисовать, и усердно трудилась, меня осенило, что я не работаю над своим рисунком, и я со смехом пожаловалась. Тут ее маленькое личико озарилось, она посмотрела на меня и сказала: «Мамочка, именно так я заставляю секретарш в NeXT делать за меня мою домашнюю работу!» «Как?!» – спросила я. Затем Лиза поведала: «Я говорю им, что они очень хороши в том, как они думают о моем домашнем задании». Я засмеялась, не скрывая восхищения ее нахальством. Я знала, что она обладает природными задатками лидера, когда она еще в пять лет устроила, чтобы девочки могли играть в песочнице, прежде занятой мальчиками. Теперь она выяснила, как мотивировать окружающих ее взрослых и делать это так, что никто на самом деле ничего не замечал, поскольку помогать Лизе было приятно.
Я осознала, как много времени трачу на ее рисунки, поскольку провела разграничение между ее поразительным восприятием того, что я ей показывала, и тем фактом, что моя маленькая дорогуша просто хочет присвоить себе авторство лучшего рисунка. Все было сделано ради чистого веселья, и вскоре я осознала, что продуктом взаимодействия ее артистической неловкости и моих навыков становились рисунки, которые были намного интереснее всех, нарисованных поодиночке. Лиза помогла мне освободиться от зацикливания на деталях изображения, а я помогла ей усовершенствовать навыки, отсутствие которых мешало ей создавать искусные работы. Мы прекрасно подходили друг другу!
После работы Стив с Лизой шли к нему домой, готовили ужин, ели, а затем смотрели фильмы на видеокассетах, лежа в его постели. Затем она шла спать в собственную кровать, которая располагалась в комнате по соседству с его комнатой. Мона купила Лизе великолепную постель для дома Стива и сделала прекрасную комнату для девочки. В эти вечера Стив знакомил Лизу со всеми своими любимыми фильмами, в том числе и с «Гарольдом и Мод». Это было нечто замечательное между отцом и дочерью, и меня очаровывало то, что Стив делился своей любовью к кино с ней. Лизе со Стивом нравилось выгонять меня из своего мира, и в конце концов я поняла, что они допускали меня лишь тогда, когда в их отношениях возникала проблема. В те времена я помогала им снова сойтись, и они опять меня прогоняли. Разновидность успеха, я полагаю.
Гормональный баланс оказывает сильное воздействие на женщин, когда мы знаем, что со всеми, кто входит в нашу сферу заботы, все хорошо. Он накрывает нас, словно волна. Я с трудом могу описать то утонченное чувство, которое я испытывала, зная, что все идет как надо, поскольку Стив с Лизой вступали в мир нормальных ежедневных совместных отношений. Я была рада за Лизу, рада за Стива, рада за себя. Однако каждые новые трудности сопровождались новым опустошением, так что мне повезло быть еще молодой и обладать крепким здоровьем.
После того как Стив в течение примерно пары месяцев забирал по средам Лизу к себе, у меня однажды вечером отменили занятия из-за итоговых экзаменов. Я поехала обратно к дому Стива, чтобы выяснить, не будут ли они возражать против того, чтобы я присоединилась к их ужину. Тогда не существовало сотовых телефонов, поэтому я просто проехала сорок пять миль. Был поздний вечер, однако в доме на Вудсайде парадная дверь была всегда открыта. Зайдя внутрь, я услышала отдаленные звуки их голосов из кухни. Постучав и войдя, я громко воскликнула: «Привет! Вы не возражаете, если я к вам присоединюсь?» Оба удивленно посмотрели на меня, после чего Стив с самоуверенной улыбкой на лице показал мне, чтобы я садилась: «Да, конечно, конечно, входи, входи! Присаживайся».
Я устроилась поудобнее, чтобы объяснить, что произошло, и стала наблюдать за их общением и тем, как Стив готовит. Весь этот эпизод был завораживающе динамичным. Я впервые стала участником подобных вечеров и испытывала нечто близкое к блаженству из-за того, что меня допустили в их избранный круг. Однако в этой плохо освещенной кухне мое сердце сжалось в комок. Стив безостановочно дразнил Лизу по поводу ее сексуальных желаний. Она не понимала, о чем идет речь, и ее лицо бледнело от боли и смятения. Он высмеивал ее с помощью намеков с сексуальным подтекстом, а она была недостаточно взрослой, чтобы их понять. И, конечно же, она не могла взять в толк, почему ее отец общается с ней таким образом. Стив шутил по поводу кувырканий в постели между Лизой и тем или этим парнем. Это не лезло ни в какие рамки. Я видела, что Лиза была в шоке.
