– Ты их похитил, – процедила она. – Украл их, лишил семьи, чтобы потом продать в рабство и нажиться на этом!
– Семьи? – прошипел он. – Я вызволил их из рук язычников! В их землях женщины блудят с демонами! А здесь они хотя бы свои души спасут! Я их облагодетельствовал, этих девок!
– Чем же? Запер на ферме, чтобы продать мужчинам в два раза старше их?!
Питтсфилд зло прищурился:
– Ясно… Ты… из этих. Вот что бывает с костенеющими в мерзости! С лишенными благодати! С бабами, которые забыли свое место! – Расхрабрившись, он попытался подняться: – Сейчас я покажу тебе, как надо с бабами обра…
Мэй выстрелила.
Она не разозлилась на мерзкую тираду хозяина салона. Мэй приходилось убивать, но она никогда не поступала так без веской причины. Питтсфилд не представлял серьезной угрозы, но она не могла оставить его связанным и с кляпом во рту, как того охранника. Питтсфилд понял, что она иностранка, и если об этом узнают, Мэй несдобровать. А уж если хватятся Ханны – тогда можно сказать, что план провалился окончательно! И хотя Мэй не чувствовала себя карающей дланью справедливости, Питтсфилд наверняка совершил множество преступлений. Сейчас у него в руках несчастные девочки. А сколько их вообще попалось к нему в лапы? Скольких он похитил и перепродал? Скольких унижал и мучил, как ту служанку на кухне? Нет, он не был невинной овечкой. Мэй искренне не хотела кровопролития, но раз пришлось убивать, по загубленной душе Питтсфилда она точно плакать не будет. Люди, которые оскорбляют слабых просто потому, что могут делать все безнаказанно, сочувствия у нее не вызывали.
А теперь надо отыскать девочек и убираться отсюда. Хотя салон стоял на отшибе, до шоссе было рукой подать. Разумеется, местные либо услышали, либо увидели, что здесь творится. Если Мэй с девочками быстро уедут, власти будут думать, что какой-нибудь предприимчивый аркадиец выкрал толпу девок на выданье, и даже не заподозрят чужестранку.
Мэй не терпелось забрать отсюда несчастных, но ей следовало действовать осторожно: мало ли, вдруг наверху затаились охранники? Поднявшись по лестнице, она обнаружила одиннадцать девочек в одной из спален. Они тряслись от страха, но, к счастью, мужчин рядом не было. Когда вооруженная Мэй показалась на пороге, они вздрогнули, но не от испуга, а от изумления. Пистолета они не боялись. Они не ожидали увидеть женщину с оружием.
– Я вас не трону, – сказала Мэй, пытаясь действовать так же, как со служанкой на кухне. – Я хочу освободить вас.
Девочки никак не отреагировали. Мэй догадалась, что ее не забросают цветами на манер героя-освободителя. Девочки, похоже, вообще не знают, что такое – свобода. По крайней мере пока. Зато им доподлинно известно, что такое приказ и принуждение. Ладно, тогда Мэй будет обращаться с ними так, как они привыкли. Преторианка вздохнула и пистолетом указала на дверь.
– На выход. Постройтесь друг за дружкой и ступайте за мной. Живо!
Они тотчас повиновались и потопали вниз по ступенькам. Некоторые ахнули, увидев окровавленные трупы.
– Минутку, – отчеканила Мэй.
Поманила двух девочек постарше и кивнула на служанку, распростертую на полу.
– Вытащите ее наружу. Она едет с нами.
Какая-то девочка нахмурилась:
– А она-то нам зачем? За нее денег не дадут.
– Я забираю ее по той же причине, что и вас, – отрезала Мэй. – Чтобы вытащить из поганой дыры.
Служанка была не из РОСА и даже не из захудалой провинции. Но разве это было важно? Мэй ее не бросит. А на данный момент у нее накопилось столько проблем, что еще одна по приезде домой – если это действительно случится! – значения не имела.
Девочки повиновались, но та, что спрашивала, поглядывала на Мэй недоверчиво. Пока они шли к фургону, она спросила:
– Ты не будешь нас продавать?
– Мы поедем туда, где вы будете свободны, – произнесла Мэй.
Остальные девчонки тем временем изумленно таращились на горящую машину. А зрелище того стоило. Но они явно ничегошеньки не понимали. Мэй попыталась ввести их в курс, пока заталкивала их в фургон:
– Вас не смогут продать. И выдать замуж тоже – если вы сами не захотите. Но если вы захотите выйти замуж, мужа будете выбирать вы сами.
– Так не бывает, – строго пискнула маленькая девочка. – Нехитимар не дозволит.
– Вы скоро сами убедитесь, что в том месте, куда мы направляемся, нет власти Нехитимара, – возразила Мэй и захлопнула дверцу. Девочки уселись в задней части фургона – разумеется, без автокресел и не пристегнутые. И что бы на это сказали в РОСА? Ну и пусть – Мэй было не до соблюдения правил безопасности. Она пробралась к водительскому сиденью и вдруг увидела племянницу. Та сидела на полу и смотрела на Мэй широко раскрытыми карими глазами.
– Как тебя зовут? – спросила Мэй.
Девочка сжалась в комок, когда преторианка обратилась к ней. В Мэй снова вспыхнул гнев, который она так долго пыталась сдержать. Она сердилась не на племянницу. Она злилась на людей, на систему, которые превратили ребенка в покорное, дрожащее от страха существо, которым удобно командовать.
– Ада, – произнесла девочка, которая спрашивала, продаст ли их Мэй.
Милое имя, но Мэй такого не слышала. Вероятно, оно не входит в джемманский греко-латинский реестр.
– С этой минуты – нет. Тебя будут звать по-другому. Ава, – выпалила Мэй.
А что – звучит привычно и даже на Аду немного похоже! Но девочку жалко: столько всего вокруг происходит, а вдобавок и имя сменили. Но ничего страшного. Аркадийские твари измывались над ней, родная семейка отправила ее в захолустье – но Мэй хотя бы избавит ее от старого имени, напоминающего о прошлом. Это и будет ее первый шаг к свободе – пусть даже племянница пока ничего не осознает.
Время болтовни закончилось, Мэй уселась за руль, сунула ключ в зажигание – но ничего не случилось. Она вытащила ключ, вставила их снова. Никакого эффекта.
– Нет, – простонала она.
Вот так не повезло!
– Ключ повернуть нужно, – сказала девочка, которая назвала Мэй имя племянницы. Она тихонько скользнула на пассажирское сиденье. – Вы что, никогда прежде не водили?
Мэй, конечно, разбиралась в автомобилях, правда, джемманских марок. В городах обычно пользовались автоматическим транспортом, но военных учили навыкам вождения, потому что в ходе боевых действий преторианцы иногда садились за руль. Сверхсовременные и сложные машины заводились простым нажатием кнопки. Однако Мэй последовала совету девочки и в конце концов сумела повернуть ключ. Фургон незамедлительно завелся. Мотор взревел – прямо звук из прошлого! Он, кстати, рычал громко, но ровно, и Мэй порадовалась – авось дотянет до границы без поломок.
Остальные приборы напоминали те, что она уже видела в РОСА, и вскоре Мэй освоилась и с ними. Сидевшая рядом девочка с уважением поглядывала на нее, а заодно и на стрелки и цифры на приборной панели. Женщина за рулем – еще бы, такого бедняжка точно не видела! Мэй вывела фургон на шоссе – и за ней никто не погнался. Теперь она уже спокойно вела машину, не дергая и не виляя из стороны в сторону. Впрочем, насмерть перепуганным девочкам явно было все равно.
