Бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум…
Я припадаю к спине лошади, и мы наконец начинаем двигаться в одном ритме.
Я не осмеливаюсь оглянуться — боюсь, что взгляну назад и увижу Киарана мертвым. Я должна верить в то, что наша связь через доспехи сразу сообщит, если с ним что-то случится.
Грохот копыт за моей спиной добавляет причин для тревоги, но я стараюсь не отвлекаться. Вцепившись в гриву, я погоняю лошадь, а сила ослепительной вспышкой взрывается вокруг.
Разряд энергии ударяет в траву совсем рядом, и лошадь испуганно ржет, становится на дыбы, и я с трудом удерживаюсь в седле. Я провожу силу Киарана, чтобы успокоить животное, заставить его снова пуститься в галоп.
Передние ноги лошади едва касаются земли, скорость все нарастает, мы мчимся по грунтовой дорожке, ведущей к часовне Святого Антония. Еще на подступах к арке я чувствую жужжание механизма, поэтому соскакиваю и мчусь к развалинам. Там я падаю в грязь и начинаю копать, торопясь раскрыть устройство.
Я смотрю вверх. За мной множество всадников, в небе парят sluagh — и ни намека на Киарана. Но сейчас я не могу об этом думать.
Я лихорадочно копаю, жужжание становится все громче и громче, и наконец золото просвечивает сквозь грязь.
Я прижимаю пальцы к углублениям на краю металлической пластины, и оттуда вырывается свет.
Sluagh врезается в световой щит. Я никогда не слышала подобного вопля, ни разу за всю жизнь. Вопль полон агонии. Я пораженно смотрю, как sluagh взрывается в бело-голубом пламени и рассыпается облаком льда и тумана. И… все. Лишь иней на траве доказывает, что эта тварь когда-то существовала.
Фейри на лошадях останавливаются на краю светового барьера. Они хищно кружат вокруг меня, и туман обвивает их ноги. И все еще никаких признаков Киарана за окружающими меня фейри.
Лоннрах приближается и спокойно смотрит на световой щит.
— Это тебя не спасет.
Он протягивает руку, и золотая сила вырывается из его ладони. Она врезается в световой щит и растекается по его поверхности, как вода. Другие фейри присоединяются к нему, смешивая силы, чтобы пробить щит. Вскоре он ослабеет и рухнет.
Я упираюсь руками в землю по обе стороны iuchair. Внутренние кольца сменили свое положение, как и говорил Киаран. Я помню их прошлые позиции по своему рисунку. И поворачиваю внутренние круги компаса в соответствии с символами на часах. Каждая гравировка начинает сиять, когда они со щелчком становятся на нужное место.
Теперь остальные. Недостающий кусочек головоломки. Мои глаза мечутся по символам, которые я соединила, ищут рисунок. Ничего. Какого черта все это означает?
Меня отвлекает скрежет металла. Я поднимаю глаза. Киаран! Он, наверное, пробился сквозь ряды всадников. Его одежда порвана, на рукавах зияют разрезы.
Киаран вгоняет клинок в грудь daoine sìth и смотрит на меня.
— Быстрее! — велит он.
Сила Лоннраха вновь врезается в щит, а я сосредоточиваюсь на iuchair, но последовательности символов все равно не вижу. Они случайны. Просто набор гравировок без определенной системы, как звезды в…
Можешь их назвать, Айлиэн? Повторяй за мной…
Алый идет тебе больше всего…
Я трясу головой, отгоняя воспоминания. Образ мертвой матери. Тело той, кого я когда-то знала.
Можешь их назвать?
Алый идет тебе больше всего…
Я сжимаю зубы и заталкиваю воспоминание о смерти матери обратно, на грань сознания, открываю в себе глубокую пропасть и сбрасываю в нее боль. Образ мертвого тела матери похоронен в гробу моего сердца и запечатан.
Можешь назвать их, Айлиэн?
Полярная звезда, центральный круг. Я провожу пальцем к стрелке, которая указывает на юг, а затем разворачиваю следующую к южному полюсу механизма. Капелла. Символ, который представляет созвездие Пегаса. Орион.
Север. Я узнаю очертания Кассиопеи. Большая Медведица.
Я кручу круги, пока они не располагаются, как положено звездному атласу. Как я раньше этого не замечала? Так много древних монументов соотносятся с небесными событиями. Все они постоянны, как луна.
Последнее кольцо. Восточные созвездия, и феи снова будут заключены…
И Киаран будет заключен вместе с ними.
Я вижу, как он без усилий рассекает доспехи daoine sìth. Он воплощенная грация, когда сражается. Движется так, что заставит завидовать любого воина. Я никогда больше этого не увижу.
Но я должна это сделать. Закрыв глаза, я сдвигаю на место последний символ. И жду. Звон металла и грохот силы все еще раздаются в парке. Я открываю глаза и смотрю на печать. Ничего не происходит. Господи, неужели она сломалась? Или я сделала что-то не так?
— Две минуты! — Киаран пробивается в поле моего зрения, останавливаясь лишь для того, чтобы сразить очередного daoine sìth. — Я сказал, что две минуты, помнишь?
— Что-то не так, — говорю я, начиная паниковать. — Она не работает.
— Значит, ты неправильно их разместила…
Лоннрах делает выпад мечом в сторону Киарана. Тот уклоняется. Будь на его месте кто-то другой, движение можно было бы назвать легким и плавным. Но я его знаю. Киаран устает. Он использовал слишком много силы, половину из которой отдал мне.
Киаран отвечает Лоннраху слабой улыбкой.
— Твое мастерство возросло.
— Преимущества заключения, Кадамах, — отвечает Лоннрах. — У меня не было ничего, кроме времени.
Они бросаются друг на друга, их мечи скрещиваются. Сила буквально горит вокруг них так ярко, что я ничего не вижу, лишь тени их тел, которые рубят, парируют, колют. Энергия трещит так оглушительно, что звуков сражения почти не слышно.
А затем свет гаснет, и оба они оказываются окровавленными и израненными. У Киарана серьезная рана руки — глубокий порез, кровь из которого обильно заливает рубашку.
— Не хочешь ему помочь, Охотница? — спрашивает Лоннрах. Он наконец отводит глаза от Киарана и смотрит на меня. — Если заключишь его с нами, пыткам не будет конца.
Я медлю, смотрю на Киарана и могу думать лишь о том выражении его лица — о сожалении, и уязвимости, и обещании того, что могло бы быть между нами.
Киаран бросается на Лоннраха.
— Активируй эту чертову печать, Кэм!
Сила окутывает их, а я сосредоточиваюсь на печати. Киаран прав. Я не могу позволить себе отвлечься. Я должна это сделать.
Я смотрю на печать, вздрагивая, когда очередная вспышка силы фейри попадает в щит. Свет вокруг меня рябит и начинает слабеть. Я думаю о символах. Что же я упустила?
