Я вытаскиваю беруши и улыбаюсь Киарану.
— Отличная диверсия, не так ли?
Киаран явно впечатлен.
— Я знал, что ты не просто так мне понравилась.
Я киваю на обездвиженных фей в дальней части парка.
— Твоя добыча или моя?
— Моя, — отвечает Киаран. Улыбка у него плавная и пугающая. — Определенно моя.
Он спрыгивает с локомотива. Если бы мне не осталось так много врагов, я наверняка кинулась бы за ним.
Вместо этого я бросаюсь на кружащего sluagh и вгоняю клинок ему в шею. Холодный туман плещет на меня и окутывает доспехи.
Я снова бросаюсь на врагов. Все происходит так быстро, что у меня нет времени сосредоточиться на ком-то одном. Кто-то нападает, я его убиваю. Затем еще одного, и еще. Я использую гранаты, и меня осыпает землей и камнями. Долина светится от силы, а небо от вспышек света. Энергия бьет в меня, но я выношу эту боль. Я уклоняюсь, я рассекаю…
Не знаю, скольких фейри я убила. Важен лишь поток энергии от их смерти, чистая радость убийства. Я полосую клинками воздух и вижу, как заемная сила рвется из меня. Она рассекает больше тел, и крики меня оглушают.
Способности Киарана опьяняют меня. Охота всегда должна быть такой. Трепет, победа. Страх. Мне нужно еще!
Киаран хватает меня сзади, разворачивает лицом к себе. Я чуть не падаю на него. Я настолько пьяная от силы, что меня уже начинает немного тошнить от нее.
Он обхватывает ладонями мое лицо, заставляя посмотреть на себя.
— Теперь, — говорит он, — мы убили достаточно, чтобы щит света продержался немного дольше. Ты должна идти туда и активировать печать, сейчас же.
— Сейчас?
Я качаю головой, пытаясь осмыслить его слова. Жажда битвы тянет меня обратно, в бездумное состояние.
Я оглядываю долину. Киаран оттащил меня в тот момент, когда оставшиеся фейри отступили, чтобы перегруппироваться, а раненые еще не затянули нанесенные нами многочисленные раны. Полосы окровавленных доспехов блестят в темноте. Мы с Киараном уничтожили и ранили многих, их телами усыпана долина.
«Господи, как же мне это понравилось! Что же я после такого за человек?»
— Кэм?
— Я могу убить остальных, — говорю я, отмахиваясь от ужаса перед тем, что уже сотворила. Сейчас не время для чувства вины. — Я могу.
— Нет, не можешь. — Киаран удерживает мой взгляд, и его глаза горят так, что я не могу отвернуться, даже если бы захотела. — Мои силы не подходят тебе. Если ты будешь слишком долго на них полагаться, они уничтожат тебя.
— Но… Но как же…
«Ты. Как же ты?»
У меня перехватывает горло.
— Не надо, — говорит он. — Ты должна меня отпустить.
Это останавливает меня сразу же, замораживает желание убивать. Я ничего не могу с собой поделать, притягиваю Киарана к себе и отчаянно целую.
— Прости, — говорю я. Это все, на что я способна. — Мне так жаль…
Я снова целую его — так настойчиво, что губам больно.
Он, тяжело дыша, обнимает меня за плечи, и его лицо искажает не то страдание, не то сожаление. Это выражение будет преследовать меня до конца дней.
— Иди, Кэм.
— Но…
— Проклятье, я сказал иди!
Киаран отталкивает меня. Лицо его снова непроницаемо, он готов к битве. Я запомню его таким. Сильным и непреклонным.
Не слушая того, что кричит мне инстинкт, я отворачиваюсь и оставляю его одного.
Глава 38
Я не могу двигаться достаточно быстро, а меня преследуют фейри на лошадях. И я бегу обратно к локомотиву с такой скоростью, что чуть не задыхаюсь. Под сапогами расплескиваются лужи, ноги у меня промокают. Дождь хлещет, терзая кожу, холодный и бесконечный. Я перепрыгиваю через упавших солдат фейри, пытаясь не думать о судьбе Киарана после того, как удастся активировать печать.
Краем глаза я замечаю нечто темное и блестящее. Оно прыгает на меня. Я валюсь на землю и перекатываюсь на спину. Cù sìth пролетает надо мной и падает в траву. Инстинкт перехватывает управление: я не помню, как в моих руках оказались клинки, но бросаюсь на гончую и рассекаю ее.
Я даже не останавливаюсь, чтобы насладиться убийством. Я снова на ногах и бегу по долине. За спиной слышен топот копыт, и я знаю, что времени у меня мало. Фейри начинают приходить в себя.
До локомотива не так уж далеко. Каждый кусочек меня болит от натужного бега. Ноги горят. В горле пересохло, и каждый вдох причиняет боль.
Я рывком открываю дверь и запрыгиваю внутрь, на ходу поворачивая тумблеры, чтобы запустить двигатель еще до того, как захлопнется дверь.
— Давай быстрее, — шепчу я себе, настраивая панель, чтобы добиться максимально возможной скорости.
Двигатель стучит и с мурлыканьем оживает. Только тогда я оборачиваюсь и вижу фейри, направившего коня прямо ко мне. Я вытаскиваю клинок, готовая драться, если придется. Но Киаран уже прыгает и рассекает всадника надвое.
Я снова сосредоточиваюсь на управлении локомотивом, но вдруг он замирает.
— Давай же, — бормочу я, давя на педали.
— Поспеши, Кэм!
Сила Киарана грохочет вокруг нас. Сила трещит электричеством над долиной, и ослепительный, опаляющий свет жжет мне щеки. Я налегаю на рычаг, но мотор опять замолкает.
— Кэм!
— Я пытаюсь!
Один из всадников daoine sìth останавливает коня и протягивает ко мне ладонь, раздвигая пальцы. Ох, прокля…
Свет вырывается из его руки.
Я распахиваю дверь и, пригнувшись, выпрыгиваю из локомотива. Тело врезается в землю, и я вскрикиваю, когда запястье хрустит под моим весом.
Локомотив взрывается. Я подтягиваю колени к груди и закрываю голову руками. Битое стекло и обломки металла сыплются сверху. Большой острый осколок врезается в землю у самого моего лица.
«Вставай, вставай!»
Я поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на резкую боль в запястье. Сила Киарана уже лечит перелом.
Впереди я замечаю металлическую лошадь без седока, запрыгиваю на нее и ловлю ногами стремена. Лошадь протестующе ржет, из ее ноздрей вырывается дым. Она пятится, но я крепко держусь за золотую гриву. Сила Киарана струится с моих пальцев и ярко сияет. Лошадь успокаивается.
— Вперед! — приказываю я.
Лошадь срывается с места, и я с трудом удерживаюсь на ней. Она мчится по Парку Королевы, по мокрой траве, и вода расплескивается достаточно высоко, чтобы промочить мои брюки. Стучат копыта, громкие и быстрые, как ее сердце.
