– У тебя опять мурашки. Тебе холодно?
– Нет. Страшно.
Эллен вышла в ванную комнату, открыла горячую воду. Огромная ванна на позолоченных львиных лапах стояла на пьедестале. В комнате, облицованной мрамором, мог одновременно помыться целый полк. Высокое окно выходило в парк. Она вылила в воду содержимое нескольких флаконов, стоявших на подоконнике.
Эллен оглянулась. Обнаженный Шпора стоял возле унитаза.
Прожив с Ричардом тринадцать лет, она ни разу не видела, как он писает. От одной мысли об этом она пришла бы в ужас.
Эллен с жадной нежностью смотрела, как желтая струя ударила в стенки унитаза.
– Так почему тебе страшно? – обернулся он.
– Мне кажется, это не наяву.
– А по-моему, еще как наяву.
Шпора сделал несколько шагов и поставил ногу в ванну, а потом целиком опустился в нее.
Когда они вернулись в комнату, кожа у них на ступнях и ладонях сморщилась, как резиновая.
– Ну вот, теперь я представляю, какая ты будешь в старости. – Шпора целовал ее сморщенные ладошки. – Мне бы хотелось состариться вместе с тобой и увидеть тебя старушкой.
– В самом дорогом английском отеле.
Когда Шпора задремал на кушетке, Эллен подошла к телефону.
– Алло, – прошептала она. – Несколько дней назад я забронировала билет на фамилию Джемисон… Рейс ВА373, вылет двадцатого. Можно заказать еще один билет на тот же рейс? Хорошо, спасибо.
15
– Что ты делаешь? – Шпора смотрел на Эллен, зевая и положив подбородок на локоть согнутой руки, усыпанной веснушками. Луч утреннего солнца просвечивал сквозь его рыжие волосы. – Или это сон?
Она удивленно моргнула, неожиданно увидев перед собой совсем юного Беллинга, с копной светло-золотистых кудряшек и неотразимой улыбкой.
– Я сама все время себя спрашиваю: или это сон?
– Значит, мир перевернулся вверх ногами. – Он блаженно улыбнулся.
– Это я стою на голове.
– Почему?
– Потому что ты прав. Мир перевернулся вверх ногами, и я проверяю – может, под этим углом в нем больше смысла. – Уголки ее губ печально опустились, а со стороны казалось, что девушка улыбается.
– И как, помогает? – Шпора свесил голову с кушетки, макушкой коснувшись пола, и они смотрели
в глаза друг другу с противоположных концов комнаты.
– Нет. Я по-прежнему не хочу просыпаться – хоть всю ночь не смыкала глаз.
– Ничего удивительного. В таком положении ужасно неудобно спать. – Его брови поползли вниз. – Ты очень симпатично смотришься в этой позе.
Эллен покачивала ногами в воздухе совершенно голая, только лицо прикрывали пряди волос.
– Так где же мы находимся? Во сне или наяву? – Эллен засмеялась, почувствовав, что это звучит уже смешно.
Шпора вскочил с кушетки и бросился к ней, они рухнули на ковер.
– Что тебя мучает? Эта ночь была наша, и точка. – Он целовал ее, не останавливаясь.
– Кому же в таком случае принадлежит этот день? – Она отвела голову и пристально смотрела ему в лицо, ненавидя себя за маниакальное желание разрушить волшебные чары.
– Властителю судеб, я думаю.
– Значит, ночью мы переспали друг с другом, а днем должны забыть об этом?
– Мы не спали друг с другом. – Он снова наклонился к ней. – И даже не занимались сексом. Мы заключили брак на небесах, понимаешь?
– Понимаю. А на земле? – Она опять отвела голову.
– Я люблю тебя. – Шпора прижался губами к ее уху.
– Я тоже люблю тебя.
Они лежали, прижавшись друг к другу, и не шевелились, чтобы ненароком с небес не свалиться на землю.
– Какое странное чувство, правда? – спросил Шпора. – Никогда не думал, что так бывает. Похоже на страх, только счастливый. У тебя тоже так?
– У меня тоже так, – ответила Эллен. Ее переполняло блаженство, но страх при этом становился только сильнее.
– Я никуда не отпущу тебя, – сказал он.
– Значит, мы уедем вместе? – Эллен не верила своим ушам.
– Нет. Я не могу уехать.
– Хочешь, чтобы я осталась?
– Да. Если ты останешься, то мы сумеем сохранить наш секрет.
– Вот как? И надолго?
– Навсегда.
Эллен рассмеялась, не понимая, зачем Шпора ее дразнит.
– Значит, свадьба будет немноголюдной?
– Мы никогда не сможем пожениться на земле.
– О чем ты говоришь?
– Это только в сказке: «Они поженились, жили долго и счастливо и умерли в один день».
– По-моему, как раз наоборот – в сказке я вернулась в море и обратилась в пену морскую. – Странное отупение напало на Эллен, и она никак не могла понять, что значат его слова.
Он молчал.
– Шпора, ты должен объяснить мне в доступной форме, что происходит.
Она почувствовала, как напряглась его шея, потом он глубоко вздохнул.
– Давай не будем сейчас говорить об этом. Это выше моих сил.
Раздался стук в дверь.
– Ваш завтрак, мистер и миссис Гарднер.
Шпора спрятался за портьеру, Эллен накинула халат.
Официант внес тяжело нагруженный поднос, сервировал завтрак и удалился.
Выйдя из ворот своего волшебного сада свежим солнечным утром, Фили сладко потянулась под старой липой. Она прекрасно себя чувствовала – оригами удалось на славу, пусть даже к категории фантастических его причислить нельзя. И теперь она решила купить чего-нибудь вкусненького и позавтракать в Гусином Доме, вместе с дочерью и подругой, за приятными разговорами о первой любви и не только о первой.
Когда она вошла в магазин, пенсионеры уже окружили Глэд Тайдинг. То, что Фили услышала, заставило ее позабыть о теплых булочках и свежевыжатом соке. Она быстро вышла из магазина и решительно направилась к ферме.
Дверь ей открыл лично Эли. Его встревожило появление Фили.
– Я же наказал тебе строго-настрого никогда не приходить сюда, – прошипел он, оглянувшись, и попытался закрыть дверь.
– Это срочно.
– Ты могла бы позвонить.
– Глэд Тайдинг рассказывает всем последние новости.
– Какие еще новости?
